Джонатан Троппер - Все к лучшему

— Мы не стремились заработать, — поясняет Джед, с легкостью перемахнув через забор. — Так, дурью маялись.

— Ты уверен, что нам сюда можно? — спрашиваю я, нерешительно трогая изгородь. Меня пугает бесцеремонность Джеда. — Все-таки это частное владение.

— Ты уже нарушил его границы, — замечает он, оборачивается и окидывает взглядом поле для гольфа. — Давай. От этого никто не пострадает.

Я подсаживаю Норма, Джед помогает ему спуститься с другой стороны. Затем сам перелезаю через забор. Приземляясь, я чувствую на спине руки Норма, который на всякий случай страхует меня, чтобы я не упал, и в голове моментально всплывает воспоминание, смутное, но приятное, из той поры, когда я еще относился к Норму как к отцу; на мгновение у меня слабеют колени.

— Все в порядке? — спрашивает Норм, помогая мне выпрямиться.

Я качаю головой и пожимаю плечами.

— Голова закружилась, а так все в порядке.

— Вот и славно, сынок.

Папа.

Мы выходим на поле в районе третьей лунки; вокруг никого, так что мы шагаем вверх по склону к следующей метке. Мы запахиваем куртки поплотнее: ветер пробирает насквозь, свистит в ушах, раздувает по полю пожухлые листья. Газон недавно поливали, и носы моих замшевых ботинок темнеют от влаги, подошвы скользят и липнут к сырой траве. Я выдыхаю в ворот куртки, чувствуя во рту металлический привкус застежки-молнии. Мне вдруг становится холодно и очень одиноко, и я недоумеваю, что вообще тут делаю. На вершине холма дорожка резко поворачивает влево, и перед нами открывается сразу несколько лунок. Там и сям маячат игроки и гольф-карты. Мы направляемся к ним, и внезапно меня осеняет:

— Они все в белых рубашках, — замечаю я, — и в брюках.

— Клубный дресс-код, — кивает Джед.

Мы с Джедом в джинсах и кожаных куртках, а Норм в своей нелепой красной рубашке.

— Мы будем выделяться, — настаиваю я.

Норм пожимает плечами.

— Мы все равно выделялись бы.

— Делай вид, что ты свой, — учит Джед.

— Для этого придется поднапрячься, — ворчу я. Мы проходим мимо первой четверки игроков — двоих мужчин средних лет и их жен.

— Узнаешь кого-нибудь? — спрашивает Джед.

— Надеюсь, ты его узнаешь, — добавляет Норм.

— Он запихнул мне в член трубку, — говорю я. — Первый раз никогда не забывается.

Игроки останавливаются и оглядывают нас. Женщины стройные, неестественно загорелые, с укладками, когда они двигаются, их неброские украшения блестят на солнце. Мужчины седые, пузатые, с золотыми водонепроницаемыми часами и тощими кривыми ногами. Джед машет им рукой, Норм здоровается, игроки кивают в ответ, а когда мы проходим мимо, шепотом обсуждают нас. Кто-то достает мобильный.

— Кажется, мы попались, — заявляет Джед, однако не похоже, чтобы его это сильно волновало. — Давайте разделимся, — предлагает он.

— Я пойду туда, — Норм указывает на мощеную дорожку для гольф-картов, которая скрывается за деревьями. — Если найду его, позвоню.

Мы с Джедом шагаем дальше по полю мимо третьей лунки наискосок к четвертой метке.

— Хороший сегодня день, — замечает он, как будто нас не должны вот-вот схватить за вторжение в элитарный загородный клуб.

Я размышляю о том, что все-таки это талант — всегда и везде чувствовать себя комфортно и ничего не бояться.

— Как вам с Нормом это удается? У меня так никогда не получалось, — говорю я. — Вы совершенно не думаете о последствиях.

— О каких именно последствиях?

— Даже не знаю. Скажем, о последствиях нарушения простейших общественных правил. Норм закатывает скандал в приемной, а ты с невозмутимым видом проходишь в кабинет, как будто это твоя клиника. А теперь мы залезли в частный клуб, и ты не хуже меня понимаешь, что нас обязательно поймают.

— Пока не вижу ничего страшного, — замечает Джед.

— А если нас арестуют? — не сдаюсь я.

Джед пожимает плечами.

— Тебя вчера арестовали, и что? Сегодня ты безо всяких последствий разгуливаешь на свободе.

— Нам просто повезло.

— Да ладно тебе, Зак, — произносит Джед. — Ну что такого случится? Ну, арестуют, предъявят иск, может, штраф заплатишь. Все равно вечером солнце сядет, и ты заснешь в собственной постели.

Я киваю.

— И при этом я по-прежнему нервничаю, а вы двое ничего не боитесь.

— Да, я ничего не боюсь, — горько улыбается Джед. — Наверно, поэтому я два года не выхожу из дома.

— Эй, не поддавайся на провокации Норма!

Джед отмахивается и оборачивается ко мне:

— Знаешь, что есть у нас с Нормом, чего нет у тебя? — говорит он, задумчиво потирая подбородок. — Ничего. Как говорится, если у тебя ничего нет, то тебе и терять нечего. Ни работы, ни девушки, ни приятелей. Мы оба одиноки. И то, что ты принимаешь за бесстрашие, на самом деле — высшая степень одиночества.

— Это был твой выбор, — замечаю я.

— Мне так не кажется.

— А мне, может, не помешало бы кое-что потерять.

Джед смотрит на меня, ухмыляется и кивает.

— На чужом лугу трава всегда зеленее.

Мы начинаем спускаться к следующей дорожке, убегающей вниз по ступенчатому склону, и замечаем вдали еще одну группу игроков.

— Он там? — спрашивает Джед.

Я приставляю к глазам ладонь козырьком от солнца и вглядываюсь в фигурки на зеленом поле. Четверо мужчин, но лиц с такого расстояния не рассмотреть.

— Не знаю. Может быть.

Мы собираемся идти дальше, как вдруг слышится рокот мотора; из-за деревьев выезжает бензиновый гольф-карт с желтой мигалкой и направляется по полю в нашу сторону. С нашего места мы видим двух мужчин в серо-синей униформе: водитель внимательно вглядывается в нас, а его спутник что-то говорит в рацию, прикрепленную к плечу.

— Ого, — хмыкаю я.

— Быстро они, — добавляет Джед.

— Бежим?

Джед качает головой.

— Еще чего. Они всего лишь охранники. Может, удастся их подкупить.

Гольф-карт подъезжает и останавливается в нескольких метрах от нас. Охранники вылезают и с невозмутимым видом осторожно приближаются к нам, положив руки на дубинки, свисающие с пояса. Водитель — высокий блондин, худой, атлетического сложения, его напарник — хмурый толстяк с детским лицом и ямочками на щеках.

— Господа, вы члены клуба? — спрашивает водитель.

— Не совсем, — отвечаю я.

— Вы нарушаете границы частного владения, — говорит толстяк. — Как вы сюда попали?

— Ребята, хотите заработать? — вопросом на вопрос отвечает Джед, доставая бумажник.

— Что?

Джед пересчитывает банкноты.

— Это будут самые легкие триста шестьдесят три бакса в вашей жизни.

Водитель раздраженно шагает к Джеду.

— Только не говорите, что вы предлагаете нам взятку.

— Нам нужно кое-кого найти, — продолжает Джед, не обращая на него внимания, и протягивает толстяку деньги. — Он сейчас играет здесь в гольф.