Элена Станканелли - Я РОСЛА ВО ФЛОРЕНЦИИ

Он не владел почти никаким имуществом, кроме небольшого количества книг. У него никогда не было собственного дома. Всю жизнь он прожил в маленьких комнатках: сначала ему предоставили келью № 6 в монастыре Сан-Марко, затем каморку при Доме молодежи Пино Арпиони [57] Пино Арпиони — единомышленник Ла Пиры и коллега по городской администрации. Основатель молодежного католического движения "Opera della а gioventù". на улице Джино Каппони. Проведя целый день в заботах о городе, в беседах с сильными мира сего, в борьбе и спорах, он каждый вечер возвращался в эту крохотную комнатку, как монах в свою келью. В книге портретов мэра-святого, изданной "Полистампой", имеется фотография этой комнатки.

Узкая деревянная кровать, стул, тумбочка со стопкой книг. Кресло, прикроватный коврик — вот и всё. Полы тоже деревянные. Очень похоже на написанную Ван Гогом комнату в Арле, с ее напряженной и строгой, без излишеств, атмосферой.

"Каковы проблемы бедных людей в мировом масштабе?" — этими словами начинается одна из самых известных статей Ла Пиры "Чаяния бедных людей", написанная в 1951 году. В ней он в присущем ему как бы "простецком" и бесконечно далеком от сухого языка политиков стиле обсуждает проблему безработицы. Ответ Ла Пиры короток и ясен, его позиция тверда. Работать должны все, каждый человек имеет право на труд, а когда работы нет, государство должно ее предоставить, должно принять решения, направленные на обеспечение полной занятости населения.

Этого, как мы знаем, не произошло. Наша страна выбрала другие пути, дойдя в конце концов до того, что мы наблюдаем сегодня: полное размывание концепции занятости. Отныне не существует не только работы как таковой (контракт, заработная плата, пенсия), но большая часть занятий, именуемых "работой" (временной, сезонной, неоплачиваемой, разовой), — симулякры, нелепые имитации, а сама деятельность — не что иное, как бессмысленная пантомима. Ее участники — мужчины и женщины с университетскими дипломами по разным наукам, вынужденные досаждать людям телефонными звонками, пока не удастся кому-нибудь что-нибудь всучить, вечные стажеры бог знает каких коммуникационных проектов, телевизионная массовка, ассистенты юристов и прочих специалистов, год от года дряхлеющих, но не выпускающих изо рта лакомый кусок.

Но сила идеи, как мне кажется, не должна измеряться тем, насколько верно она предсказывает будущее. Наоборот, как я говорила, чем глубже размышление о настоящем, тем ошибочнее прогноз на будущее. Потому что история — не теорема, а ряд опровержений и внезапных виражей. Самые прозорливые философы могут лишь плясать вокруг того, что знают и видят, и находят там всегда одно и то же: войну и противоядие от нее — милосердие. Но даже накопив опыт, из него не извлечешь уроков.

Кассандры — лишь те, что предрекают бедствия. С этим не промахнешься. Слова и речи о скорой гибели мира всегда попадают в цель. Главное, чтобы хватило чутья распознать край, с которого началось гниение, — и готово.

Особенность же мысли Ла Пиры — ее плодотворность. Все, что он говорил и делал, всегда во что-то выливалось. Сказав, он переходил к действию. От ничтожного к бесконечно великому, гранича со смешным в своих титанических предприятиях вроде попытки примирить арабов и израильтян, положить конец войне между Вьетнамом и Соединенными Штатами — но только не предаваясь пессимизму конца.

"Видеть, что девять тысяч человек сидят без работы, и ничего не предпринимать? Не подстегивать любыми способами апатичное правительство, и знать не желающее о каждодневной драме девяти тысяч безработных, лишенных куска хлеба? "Нет денег" — все та же лицемерная и лживая формулировка; нет денег для бедных — вот полная и правдивая формула! "Мы бедная страна" — снова лицемерие; мы бедная страна для бедняков — вот верная формула! <���…> Пусть меня арестуют, но я никогда не предам бедных, обездоленных, униженных <���…> Дорогой Аминторе, ясно ли я выразился? Ты как министр внутренних дел не вселяешь в меня никакого страха и даже не вызываешь (прости!) особого уважения: власть в моих глазах — лишь защитница угнетенного от тех, на чьей стороне сила".

Это письмо Джорджо Ла Пиры к Аминторе Фанфани было написано в 1953 году, в наиболее острый момент переговоров о судьбе "Пиньоне". Мэру казалось, что правительство бездействует, не предпринимает мер против неминуемого кризиса, который разразился бы в городе в случае массовых увольнений. Ла Пира боролся, говорил о том, что готов сложить с себя полномочии мэра, если быть мэром — значит играть по тем правилам, которые для него неприемлемы. Выжидательная тактика была не в его характере, он резко обличал обман, возвышав голос, срываясь на крик, но в конце концов добился того, чего хотел. "Аджип" Энрико Маттеи учредил компанию совместно с прежними владельцами фабрики и выкупил производственные мощности. Рабочие места были спасены.

Корни его философии в высшей степени христианские. Ла Пира вытащил на свет Божий не самый известный раздел катехизиса [58] Катехизис папы Пия Х. , чтобы напомнить, что "лишение платы работников" — один из четырех грехов, которые взывают о мщении перед лицом Господа. Такой же, как умышленное убийство, противоестественный плотский грех (имеется и виду не гомосексуализм, а жестокость, педофилия, насилие, злоупотребления сильного в отношении слабого) и угнетение бедных.

Но его внимание к слабым и его упорное стремление вести политические переговоры на языке францисканцев вскоре превращают его в революционера, непримиримого и крайне неудобного для всех. Думаю, не случайно на втором этапе своей политической карьеры Ла Пира решил пропагандировать свои утопические идеи за пределами родной страны, занявшись международной политикой, вступив в великую битву за мир во всем мире. Ему не хотелось более принимать участие в межпартийных играх, в схватке между государством и гражданином. Как свидетельствуют длинные бурные послания, которыми он обменивался с Фанфани, всякая борьба для него отныне стала прежде всего борьбой против власти, а значит в каком-то смысле против себя самого. Против партии, против друзей. В какой-то момент он, видимо, от этого устал.

Он устал от борьбы, но не от бедных, униженных, "человеческих отрепьев", как он сам их называет, рассказывая о рождении так называемой "Республики святого Прокла". В 1934 году, задолго до вхождения в политику, Ла Пира и дон Бенси задались вопросом, как оказать материальную и духовную поддержку тем, кто обречен на крайнюю нищету? Тогда они и решили проводить по воскресеньям специально для них церковную службу и раздавать хлеб, молоко, одежду, но прежде всего выстраивать уважительные отношения с теми, кто всегда был изгоем; предоставить им место, где они могли бы встречаться друг с другом и где их готовы были выслушать. После мессы святого Прокла, рассказывает Ла Пира, они часто посылали письма папе — на простой бумаге, подписанные всеми присутствующими бедняками. Именно там, говорит Ла Пира, слушая их просьбы и жалобы, молодой преподаватель римского права выработал свое политическое кредо. И никогда не прекращал этого диалога, даже в годы, когда занимал государственные посты. До сих пор каждое воскресенье в церкви флорентийской Бадии служат мессу для бедняков.