Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

— Да. Ну, в общем, я уже подыскал место.

— Правда? Где? Можно мне поехать посмотреть?

— Ну, потом как-нибудь. Когда я переберусь туда.

— А где это?

— На Слоун-стрит. Квартира.

— Хорошая?

— Да, очень хорошая. А теперь извини, у меня свидание с Лили.

«Значит, он знает, — подумала Селия, наблюдая, как Джек выходит из гостиной, — он уже слышал. Элспет хорошо потрудилась». Селия слышала, как он сбежал вниз по лестнице, слышала, как хлопнула входная дверь, видела, как от их дома по Чейни-уок постепенно удаляется его светлая голова. На нее вдруг навалилось страшное уныние: она будет так скучать по Джеку. Скучать по его к ней привязанности, по его насмешкам, болтовне, по его ужасным шуткам. Скучать по их выездам после ужина, по его друзьям, даже по Лили, хотя та никогда не была вполне… дружелюбна с ней, оставалась холодной и отстраненной. Наверное, Лили узнала обо всем еще раньше: очень уж смышленая она, эта девушка, шустрая, прозорливая. Куда смышленее, чем Джек. Селия задумалась, как они теперь смогут общаться с Джеком. Скорее всего, никак. Да, похоже, его уход — это предвестие того страшного, что ждет ее впереди.

Джек был страшно удручен, услышав от Лили подтверждение слухов о связи Селии и Себастьяна. Он танцевал с Кристал, а Лили сидела и довольно оживленно беседовала с какой-то женщиной. Он подошел и спросил, что они обсуждают.

— Твою невестку, леди Селию.

— Селию? А что именно?

— Я была права.

— В чем?

Джек был уже изрядно пьян, и то, что он услышал от Лили, совершенно выбило у него почву из-под ног.

— У нее связь.

— Лили, я не верю в это, — устало сказал он, но тут же, противореча самому себе, спросил: — С кем?

— С Себастьяном Бруком.

— С писателем?

— Да.

— Какой… кошмар. Откуда ты знаешь?

— Мне только что сказала Гвендолен Олифант.

— А Гвендолен кто сообщил?

— Сестра Элспет Гранчестер.

— А она откуда знает?

— Селия сама сказала об этом Элспет.

— О! — застонал Джек, как будто от удара, и тут же протрезвел.

Сама эта мысль была ненавистна ему. Подумать только: Оливер, которого он так любил и на которого равнялся, обманут, его превратили в жалкого рогоносца, и об этом знает весь Лондон. А Селия? Она что, свихнулась? Как можно сказать такое Элспет Гранчестер, которая в тот же день распускала сплетню на весь город? Ему была отвратительна мысль, что Селия, которую он с первых дней обожал, чьим обществом гордился, чьей красотой восхищался, Селия, которая всегда была для него воплощением идеальной жены, оказалась всего лишь неверной и вероломной женщиной, причем не просто изменила Оливеру, но предала его с тем, кого он считал своим другом. Джек испытал какое-то ми молетное, низменное чувство, вспомнив, как тем вечером, во время войны, он попытался соблазнить Селию, а она ему отказала. Надо же, строила из себя святую, а сама спуталась с этим Себастья ном. Джек почувствовал острый укол ревности, и ему стало еще больнее.

— Извини, — мягко заметила Лили, — наверное, мне не стоило тебе говорить. Я знаю, как Селия тебе нравится.

— Нравилась, — отрезал Джек. — Слава богу, что я уехал от них.

— Мне нужно поговорить с Оливером, — наконец сказала Селия Себастьяну в один жаркий июльский вечер, когда более, чем обычно, чувствовала удушье своего двусмысленного положения.

— Когда? — со вздохом спросил Себастьян, потому что уже неоднократно слышал о намерениях Селии, но на следующий день узнавал, что ничего не вышло: Оливер слишком устал, был очень занят, кто-то из детей капризничал или приболел, или весь вечер с ними был Джек.

— Сегодня вечером точно, — пообещала она, — это наиболее удачный момент: он, кажется, наконец удовлетворен, доволен книгой Джека, от Лотианов нет никаких вестей — он надеется, что они отказались от своей глупой тяжбы.

Селия сидела за ужином не в состоянии есть и наблюдала за тем, как Оливер гоняет по тарелке куски мяса, отказавшись от вина, которое она настойчиво ему предлагала, считая, что алкоголь в какой-то степени ослабит его шок от услышанного. Оливер без конца твердил о книге Джека, о «Бьюхананах», по сути дела уже подготовленных к печати, о Джайлзе и о том, как тот хочет поскорее приехать домой на летние каникулы.

Наконец, трясясь от страха и одновременно злясь на себя за свою нерешительность, Селия произнесла:

— Оливер, мне нужно кое о чем поговорить с тобой.

— Да? — встрепенулся он, неопределенно улыбаясь. — И о чем?

— Я должна тебе сообщить… нечто важное.

— Может быть, поднимемся наверх или перейдем в гостиную? И там попьем кофе?

— Нет, — заявила она, — нам лучше остаться здесь.

— Ну хорошо, — согласился он, откидываясь на спинку стула, — я слушаю.

— Я хотела… поговорить… сообщить… — Но заранее приготовленные слова не шли.

— О чем, Селия? О детях? О летних каникулах? Я подумал, что можно было бы в этом году поехать вместе куда-нибудь на юг Франции. Я не любитель жары, но детям это понравилось бы, и тебе тоже, я…

— Оливер, это не имеет никакого отношения к летним каникулам.

— Да? Нет, я просто к слову. А вообще, как тебе такая идея?

— Никак, — отрезала она.

— Почему? Мне казалось, ты обрадуешься.

— Дело в том, что я… в общем, в этом году я не поеду с тобой во Францию.

— Как так? — удивился Оливер, и на лице его появилось выражение настороженности. — Надо, Селия. Тебе нужен отдых, ты плохо выглядишь.

— Да, но, видишь ли, я буду…

— Извини, Селия. Давай все-таки пойдем наверх. Такой чудесный вечер, можно с удовольствием посидеть у окна и понаблюдать закат на реке.

— Оливер…

— Пойдем, я велю, чтобы туда подали кофе.

Селия вяло поплелась за ним. На нее вдруг нашло какое-то оцепенение, заторможенность, чего раньше с ней никогда не было. Наконец они сели, и она сказала:

— То, что я должна сообщить тебе, очень непросто.

— Должна сообщить? — Оливер странно посмотрел на нее, почти нетерпеливо.

«Он знает, — подумала Селия, — он сознательно тянет время. А в самом деле, почему бы ему этого не делать?»

— Да. Боюсь, настало время сказать… И я не знаю, как начать. Но…

— Что?

— Это касается… нашего брака.

— Нашего брака! Ну, тут особо нечего говорить. Нашему браку уже столько лет, он, конечно, малость поизносился, но жив-здоров. Тебе не кажется?

— Ну… нет, я бы так не сказала.

— Почему же? — осторожно удивился Оливер, словно жена выразила сомнения по поводу роста экономики или отсутствия смысла в действиях Лейбористской партии. — А я в этом почти уверен.

— Нет, ты не прав. И я… я хочу поговорить как раз об этом.

— Дорогая, это может подождать. Я очень устал сегодня и не в состоянии вести философские беседы. Я хочу спать. Спокойной ночи.

— Оливер, я…