Мэтью Грин - Воспоминания воображаемого друга

— Офицера Нортона здесь не было, когда пропал Макс, — отвечает ей папа Макса.

Это еще одна стрела. С очень острыми наконечниками.

— Прошу вас, — говорит миссис Палмер, — пройдите.

Мы проходим в кабинет миссис Палмер. Родители Макса садятся на диван, на котором минуту назад сидели миссис Паттерсон и миссис Палмер. Мне очень жаль, что я не могу им сказать, что они сели на то место, где только что сидела женщина, которая украла Макса.

Миссис Палмер проходит к дивану, на котором все еще сидит шеф полицейских. Для меня места не остается, так что я остаюсь стоять возле родителей Макса. Сейчас здесь уже нет «плохого парня», но мне все равно кажется, что стороны есть, и я выбираю сторону родителей Макса.

Шеф полиции встает и пожимает руки папе и маме Макса. Он называет свое имя, и все садятся.

— Мистер и миссис Дилэйни, я шеф полиции Нортон. Я руковожу поисками вашего сына. Позвольте, я расскажу вам, как далеко мы успели продвинуться.

Мама Макса кивает, а папа — нет. Он не шелохнулся. Думаю, он это нарочно. Если он кивнет или даст другой знак, тогда в кабинете больше не будет двух сторон. Все будут на одной стороне. Все станут одной командой.

Папа Макса не шелохнулся.

Шеф полиции рассказывает, что его люди осмотрели всю школу и теперь осматривают окрестные дворы и улицы. Говорит, что полиция действует, исходя из того, что Макс сам ушел из школы и его скоро найдут. Но звучит это так, будто он на это только надеется, потому что он понятия не имеет, что делать, если это не так.

— Раньше он никогда не уходил, — говорит папа Макса.

— Да, — кивает шеф полицейских, — но учителя думают, что такое возможно и даже более вероятно, чем любой другой сценарий.

— Например? — спрашивает папа Макса.

— Простите? — не понимает его вопроса шеф полиции.

— Какие другие сценарии вы имеете в виду?

Шеф полиции молчит немного, а потом очень медленно говорит:

— Ну, вероятность того, что он убежал, гораздо больше того, что его похитили.

Когда шеф полицейских произносит это слово, мама Макса еле слышно всхлипывает.

— Я совсем не хочу вас пугать, миссис Дилэйни. Как я уже сказал, я в любую минуту жду звонка, когда нам скажут, что Макс нашелся на чьем-нибудь заднем дворе или в роще за чьим-нибудь домом. Но если он не объявится в ближайшее время, тогда придется рассмотреть возможность его похищения. Я уже начал подготовительную работу на случай, если ситуация повернется именно таким образом. Мы изучаем оба возможных варианта. На всякий случай.

— Возможно ли, что Макс сбежал, а уже потом на улице его кто-то похитил?

Это спрашивает миссис Палмер. По ее лицу и по лицу шефа полиции я понимаю, что они оба сразу пожалели о том, что она задала этот вопрос. Не следовало его задавать, во всяком случае не при родителях Макса. Миссис Палмер смотрит на маму Макса, а та еле сдерживает слезы.

— Простите, — говорит миссис Палмер. — Я не хотела вас пугать.

— Вряд ли такое возможно, — говорит шеф полицейских. — Чтобы ребенок ушел как раз в тот момент, когда к школе подъезжает похититель. Совпадение из области фантастики. Но мы рассматриваем все возможные версии, опрашиваем весь персонал школы, всех, кто контактировал с Максом, и выясняем, не пытался ли кто-то в последние дни с ним подружиться.

— Почему Макс оказался один? — спрашивает мама Макса.

Это хороший вопрос. Это вопрос-стрела, который должен был попасть миссис Палмер между глаз, но он звучит как вопрос-желе. За ним ничего нет, его ничего не подкрепляет. Даже вид у мамы Макса как желе. Она слабая и безвольная.

— Помощница учителя Макса сегодня ходила к врачу, а Макс часто ходил сам в Учебный центр, — говорит миссис Палмер.

— Вы считаете, что он пропал именно в это время? В момент, когда шел из своего класса в Учебный центр? — спрашивает папа Макса.

— Да, — отвечает шеф полиции.

Он отвечает слишком уж быстро, — по-моему, он хочет, чтобы миссис Палмер замолчала, и для того и вклинивается в разговор.

— В последний раз Макса видели в классе. До Учебного центра он так и не дошел. Но если помощник учителя сегодня отсутствовала и, следовательно, не сопровождала Макса, то никто из преподавателей Учебного центра не мог заметить его отсутствия или присутствия. А его учительница миссис Госк решила, что он пошел в Учебный центр. Таким образом, Макс, прежде чем кто-то обратил внимание на его исчезновение, мог отсутствовать в школе два часа как минимум.

Папа Макса проводит рукой по волосам. Он так делает, когда хочет остановить себя, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Я знаю это, потому что он так часто делает, когда спорит с мамой Макса. Обычно он делает так перед тем, как хлопнуть дверью и уйти.

— Мы бы хотели, чтобы вы поделились с нами кое-какой информацией, — говорит шеф полиции. — Нам нужны имена людей, которые ежедневно контактируют с Максом. А также новых знакомых. А также его распорядок. А также медицинская информация, которая может оказаться для нас полезной.

— Вы сказали, что он может найтись в любую минуту, — говорит мама Макса.

— Да, и я продолжаю так думать. У нас в данный момент больше двухсот людей осматривают окрестности, и объявления даны во всех средствах массовой информации.

Шеф полиции собирается еще что-то сказать, но тут раздается стук в дверь и в кабинет заглядывает женщина в форме полицейского:

— Миссис Паттерсон собирается поехать домой, если она вам больше не нужна.

— Поход в Учебный центр что-нибудь дал?

— Ничего.

— Вы получили контактную информацию?

— Да.

— Тогда хорошо, пусть едет.

— Нельзя ее отпускать! — кричу я, но меня никто не слышит.

Я кричу, как папа Макса и Салли, когда детектив в телесериале по ошибке отпускает «плохого парня», с той лишь разницей, что в сериалах «плохих парней» всегда ловят, а это не сериал. Макс пропал по-настоящему, а я не думаю, что правила сериалов срабатывают в реальном мире. «Плохие парни», такие как Томми Свинден и миссис Паттерсон, в реальном мире могут и победить. У Макса есть только я, а какой от меня толк.

— Ладно, скажу ей, что она может ехать домой, — говорит женщина-полицейский.

Это значит, что я тоже должен идти, хотя мне очень хочется остаться здесь вместе с мамой Макса. Единственный способ помочь ей — это помочь Максу, но мне кажется, что уходить от нее сейчас неправильно. Она такая слабая, будто от нее осталась только половина.

И все-таки я должен найти своего друга.

Я прохожу сквозь дверь и снова оказываюсь в приемной. Миссис Паттерсон там нет. Женщина-полицейский, которая сказала шефу Нортону, что миссис Паттерсон хочет уехать домой, разговаривает по телефону. Она сидит за столом, за которым обычно сидит секретарь. Я не знаю, где сейчас миссис Паттерсон, но знаю, где она припарковалась. Я нервничаю из-за того, что она уже, наверное, идет к стоянке, потому стартую бегом и в ту же секунду слышу, как женщина-полицейский говорит: