Эльжбета Латенайте - Апсихе (сборник)

Когда Апсихе встретилась с уважаемой госпожой — директором по прослушиванию, она узнала, что, будто бы, если она хочет быть актрисой мира, она должна перевернуть вверх ногами все свое понимание и все свои взгляды. Странно, потому что Апсихе как раз решила сделать то же самое с пониманием и взглядами директора по прослушиванию. Перевернуть, смазать дно подсолнечным маслом и опять перевернуть. Директор говорила, что если Апсихе будет так себя вести (не будет участвовать в прослушиваниях, интересоваться делами актеров, смотреть фильмы, ходить по музеям, театрам, читать художественную литературу, новости, знать имена местных режиссеров и их работы, следить за работами коллег-актеров, ходить на фестивали и акции и, будто этого мало, не прекратит работу на рынке), то путь в лучшие мастера станет для нее невозможным. Однако Апсихе не согласилась с ней. Та со знанием дела говорила, что простейшая, примитивнейшая роль в самом ничтожном телесериале или мюзикле неизмеримо лучше, чем работа на рынке. Будто бы — живешь среди актеров, развиваешь навыки, получаешь бо́льшую зарплату и набираешь роли для CV [1] Curriculum vitae (лат.) — резюме. . Говорила, что Апсихе совсем непрактичная и не реалистка. Что ее цели неадекватны, что она должна подчиниться правилам, что, если видит перед собой гору, должна начать взбираться на нее, а не топтаться внизу и не выражать неблагосклонность к горе и недовольство ею. С точки зрения директора, все то, как Апсихе думает и какая она, противоречит тому, к чему она стремится. Потому что Апсихе не интересны практически все мюзиклы, режиссеры, актеры, творцы, писатели, она хочет работать только с самыми-самыми, не тратя времени попусту, а между тем хлопочет на рынке!

Что касается рынка, то директор этого точно не испробовала и не знает, какое это чудо. Но есть главное, что не только не противоречит, но самой осью связано с тем, чего хотела Апсихе и чему нипочем все общие-конвенциональные-традиционные-правильные-индустриальные горы. Из ряда вон выходящий талант. Именно он, точнее вера в него, снимает значительность понятий «попасть в индустрию», «практический реализм», «играть — все равно где, лишь бы играть, чтобы заметили» и т. д. Потому-то и хорошо на рынке, потому и наплевать на сотни средних, каждый день происходящих прослушиваний. Она не знала как, но думала, что встретит своих людей и тогда-то будет.

Все же директор не оттолкнула Апсихе. Занятая как неизвестно кто, обложенная горами книг с тысячами актерских имен, улыбок и т. п. Но не оттолкнула. Апсихе говорила, что очень хочет, чтобы она была первым профессионалом, что-то в ней углядевшим и поверившим в нее. Однако директор строго велела Апсихе прислать откуда-нибудь записи фильмов и спектаклей, в которых та играла. Потому что не может довериться своим чувствам. Чтобы ни говорила Апсихе, это никак не связано с тем, как она работает на сцене и перед камерой. Апсихе пообещала прислать. Еще сказала, что если директор видит в ней только безосновательные амбиции, пустую мечтательницу и невозможную актрису, пусть так и скажет, чтобы не тратить попусту корабельное и рыночное время. Посвященная заявила, что так и думает. Но не только. Тогда Апсихе сделала ей рискованное предложение — поверить, что голая стоит завернутой в золотую мантию — заказанную искусством, сшитую на рынке, полежавшую за барной стойкой в луже текилы, доставленную на корабль, никем не тронутую, любящую несуществующее и обещающую все.

С двадцати лет Апсихе хотела ребенка. Думала, что если у нее его никогда не будет по вполне понятной причине (видите ли, для того чтобы он появился, надо с кем-то возлечь), то по крайней мере у нее будет ее ум, который может дать все. В той умственной жизни она совершенствуется, тоскует и ждет. Апсихе, Мать Птаха.

Может, и могло бы случиться так, как Апсихе планировала: появился бы Вожак, был опознан и пронзен. Конечно, если, после того как встретит и замахнется ножом (думала, что надо колоть в низ живота, чтобы не умер, чтобы только услышал нежность ее тоски; а может, и насмерть — думала, посмотрим), сама не умрет от удивления, что бродячий пес все-таки появился, как она и хотела. Может быть, что за всю жизнь не встретит его за пределами своего разума. И ничего. О сотне тысяч вещей из сотни тысяч и одной достаточно только думать, желать и воображать — зачем нужны оболочки? Совсем не надо, чтобы это как-нибудь исполнилось, может, оно задумано только для того, чтобы упражнять голову, а не чтобы результат вырисовался. Не будет ребенка и мужчины — по фигу.

Каждая жизнь — будь то желание ребенка, или корабль, или бар — каждая жизнь должна была быть для Апсихе вихрем отдельных, непохожих, независимых школ. Она не хотела слить их в единый раствор до сих пор бывших привычек и затей. Каждая отдельная жизнь должна достичь совершенства, а точнее — всесторонности, никаковости, всевременности и свободы. Каждая — чистая и прозрачная, со своими понятиями и главностями.

Саке — торговка и прочая и прислуга на рынке.

Ак — некто Апсихе, условное целое личности.

Ак. Где ты сегодня работала, Саке?

Саке. Сегодня работала на рынке. Вчера тоже. Позавчера работала на корабле. Очень хотела, чтобы в тот вечер посуду мыл Алан, и надеялась его увидеть. Посудомойщиком был другой, африканец, полный болван. Но Алана видела. Оказывается, он живет на том корабле, как и еще несколько человек. Во время нашего совсем неплохого короткого разговора про корабль он почему-то упомянул, что в его каюте большая кровать. Вчера весь день на рынке — как на сотне крыльев. Работала одна, потому что коллега, продавщица-полька в отпуске с семьей. Так что я одна владела прилавком, работала тщательно, экономно (то есть не резала слишком много колбасы на пробу), крутилась быстро, заработала чуть больше, чем обычно по пятницам, весь день не сходила улыбка, предназначенная для каждого клиента. Важно научиться не смотреть с обидой на тех клиентов, что только пробуют и уходят, ничего не купив (заметила это в лицах других продавцов). Как подумаешь, какая разница, купят или нет, пусть делают, что хотят, елки-палки.

Всегда интересно, когда кто-нибудь подходит, смотрит на семь сортов копченых колбас на прилавке и спрашивает: «Они все одинаковые?» Вот еще, как же одинаковые?! Как же одинаковые, если уже одна форма так сильно отличается? Например, окорок «Танцы» — выглядит как окорок копченый, с нежным ясным запахом, розовый, красивый и дорогой. Дальше — очень вкусная и душистая колбаса с шиповником, называется «Мясной куст». Копченая колбаса «Бриз» с белыми кусочками сала и травами, в форме кольца, серая и подешевле, чем «Мясной куст». Тот чуть более тощий, поэтому его больше любят (хотя «Бриз» тоже пользуется спросом). Прекрасная тощая копченая колбаса под названием «Кальмар». Маленькие, яркие розовато-оранжевые колбаски с множеством точечек, по виду напоминают черные слезы, разметанные по красноватому от заката пляжу. Правда, они называются «Плач», и они подороже, кроме того, в них добавлены те же самые ягоды шиповника. И последние из копченых колбас — очень любимые и популярные сосиски «Голые воспоминания», длинные, с черным перцем и семенами тмина, очень высокого эстетического уровня. В составе всех колбас есть чеснок, он один из главных источников вкуса. Сделаны без консервантов, без красителей, без всяких искусственных добавок. Поэтому, когда весь день лежат на прилавке, особенно если день жаркий, на их шкурке кое-где появляются белые пятна. Но покупателям всегда говорю, что это — самозащита натурального продукта от тепла, а белеющие пятна — кристаллизующаяся соль, ни вкус, ни качество от этого правда-правда совсем не страдают. Таких хороших колбас, как у нас, в магазине найти совершенно невозможно.