Алексей Слаповский - Вспять: Хроника перевернувшегося времени

У таких мужчин, как Анатолий, знала Ольга Егоровна, чувство самоуважения преобладает над умением любить. Когда человек любит, ему плевать на сорок первый размер и разные изменения в теле любимой. То есть не плевать, конечно, но возникает что-то такое… Сочувственное, что ли… Союзное, со-переживательное. Вроде того: ты жива еще, моя старушка, жив и я, привет тебе, привет, — вспоминала Ольга Егоровна известные стихи своей учительской памятью. Но это не для Анатолия. Для него и ему подобных нужно только самое лучшее и только самое свежее.

Вот и ее Петр Сергеевич такой. Довольно быстро остыл, охладел, а лет пять назад и целовать перестал, она какое-то время молча таила обиду, а потом все же завела об этом разговор, он слегка смутился и пробормотал: «Не молоденькие уже», — то есть на возраст списал. Однако, несмотря на возраст, завел себе подругу в городе Придонске, что быстро стало известно Ольге Егоровне. Месяц она мучилась, спала отдельно, оправдываясь гриппом и последующим осмыслением, плакала, думала: что делать? Решила: ничего не делать. Дочь надо растить и стараться, чтобы мужу в доме было хорошо.

Вырастили дочь, выдали замуж, и Ольга Егоровна ждала, что теперь Петр Сергеевич объявит: «Ну, Оля, а теперь слушай правду!»

Не объявил пока, но Ольга Егоровна приготовилась: вот-вот скажет, вот-вот. Почему-то думала, что сразу после свадьбы и скажет. Нет, промолчал. Дает, милосердный человек, время порадоваться хотя бы несколько дней. А уж потом — как обухом.

Анатолий об этих мыслях Ольги Егоровны не догадывался, он вообще не подозревал, что женщины способны мыслить так глубоко и подробно. Зато в американской высшей школе бизнеса, где он пробыл два года, его научили бесценному качеству: воспринимать все как есть, трудности считать временными, ориентироваться на коллектив, но полагаться на себя. А главное: что бы ни случилось, сохранять присутствие духа. Если ты чего-то не понимаешь или не знаешь, не спеши признаваться в этом. Делай вид, что все понимаешь и знаешь, при этом потихоньку старайся понять, узнать — и использовать.

Он был одним из немногих людей не только в Рупьевске или в России, но, возможно, и вообще в мире, кто лишь несколько минут был озадачен, а потом сказал себе: «Это произошло, теперь это так. Почему произошло и что именно, разберемся после. Пока же будем жить и действовать исходя из имеющегося».

— Что приуныли, дамы? — галантно спросил Анатолий.

После этого поцеловал Анастасию в щечку, а Ольгу Егоровну, играючи, в ручку.

— Приуныешь тут, — сказала Анастасия, в сердцах не заметив неграмотности, недостойной девушки, окончившей школу с золотой медалью и гуманитарный университет с красным дипломом.

Ольга Егоровна при женихе не стала делать ей замечание.

— А в чем дело? — удивился Анатолий.

— Ты не знаешь, что ли? Пятница почему-то вместо воскресенья.

— Бывает!

— Как это бывает, если никогда не было?

— Мало ли. Не было, а теперь есть.

— Но что делать, Толя? — спросила Ольга Егоровна, сейчас не думающая о том, какую несчастную судьбу уготовил ее дочери этот человек.

— Жить дальше!

— Будто ничего не произошло? — спросила Анастасия. — И мы все-таки женаты?

— Нет, — отверг Анатолий. — Не будем обманывать себя. Но и не будем подчиняться обстоятельствам. Сначала всё расставим по местам. Пойдем по конкретике. Например, позвоним в загс. И отцу Власию, который нас венчал.

— Зачем? — не поняла Анастасия.

Анатолий приподнял палец и слегка покачал им: подожди, вот буду говорить с загсом и отцом Власием, из этого разговора и поймешь, — к чему же тратить время на двойное объяснение?

В загсе Анатолию сказали, что бракосочетание, конечно, помнят, но казус в том, что в книге регистрации записей нет, фото и видеоматериалов, которые были подготовлены работниками загса, тоже нет, в общем, нет никаких осязаемых и наглядных свидетельств состоявшегося бракосочетания.

— Будут, — заверил Анатолий.

Отец Власий тоже не утешил: да, обряд венчания состоялся, вокруг аналоя водили, всё свершили как подобает, но вот какие странности: обручальные кольца, купленные в церкви, а также свечи, иконки и прочее вернулись на свои места, а вот деньги, за эти атрибуты венчания уплаченные, из церковной кассы, напротив, исчезли.

Услышав это, Анастасия глянула на свою руку (почему-то до этого не приходило на ум), увидела, что кольца нет. И на безымянном пальце Анатолия не было кольца. Анастасия заплакала. Заплакала и Ольга Егоровна, да так горько, будто все, что она предвидела, уже свершилось и Анастасия только что развелась с Анатолием.

— Спокойно, женщины! — сказал Анатолий голосом главы семьи. — Раз такое дело, придется повторить.

— А если потом опять вернемся в пятницу? — не успокаивалась Анастасия.

— Если вернемся, разработаем другой план. А если нет, будем жить дальше. Ну, будет пятница, и что?

— Как что? В одном дне все время жить? — спросила Анастасия.

Анатолий ответил глобально:

— Жизнь человеческая по сравнению с существованием не только Вселенной, а хотя бы всего лишь нашей планеты — даже не день и не минута, и даже не секунда, а так, фить! — он присвистнул, — и нет ее! И что, убиваться по этому поводу?

Его слова ободрили мать и дочь.

— Ладно, — сказала Анастасия. — Пойдем по второму кругу. Но надо с платьем что-то делать, я на него вино вчера пролила.

Анатолий улыбнулся:

— Никак до тебя не дойдет, Настя! Платье твое абсолютно белое и чистое, и ты его сейчас будешь надевать, а я поеду, осмотрю лимузин. В прошлый раз грязноватым пригнали, мыть заставил.

И действительно: бросившись вниз, в гардеробную, Настя нашла свое платье на манекене — новехонькое, без всяких признаков того, что им пользовались.

К ГОПу, хоть и с некоторым опозданием, поодиночке и группами начали подтягиваться работники. И предприятие продолжило работу, словно это действительно был обычный будний день. Правда, короткий: тем, кто не участвовал в круглосуточном цикле, заранее было объявлено, что в связи с женитьбой сына директора можно уйти на два часа раньше. Многие были приглашены на торжество — пусть будет время приготовиться, приодеться, а остальным предоставлялась возможность солидаризоваться с ними заочно, каждому в своем семейном кругу.

Обнаружилось, что итоговый (с начала года) показатель выработки креозолита равен утреннему пятничному уровню. Куда девалась продукция, добытая в пятницу и субботу, никто не знал: не было ни самой продукции, ни учетных складских документов, хотя завскладом Мухляев точно помнил, что все принимал и учитывал.

— Как же это? — спрашивали его.

— Отстаньте, — отвечал Мухляев. — Я сам об этом начал думать и чуть не рехнулся. А перестал думать — полегчало. Так что вы тоже не думайте, а работайте, вот и всё.