Альфред Дёблин - Горы моря и гиганты

Однажды такой дрожащий воздушный столп внезапно возник перед одним из кораблей — стоявшим в стороне от других, среди водорослевого луга, и как бы заснувшим. Люди на палубе, не шевелясь, наблюдали за диковинными воздушными волнами. Вдруг какое-то гудение донеслось со стороны этой колеблющейся воздушной массы. И тут матросы с удивлением начали принюхиваться: на корабль толчками изливался запах дегтя, рассола. Они увидели, как вибрирующая масса медленно приближается к ним… И — что она вырастает из моря, что пронизана каналами, пульсирующими. Масса покачивалась. Воздушное чудище — теперь матросы поняли это, но не удивились и не испугались — плыло по морю, как многоэтажный дом. Оно было наполнено черной измельченной массой, разлагающейся: вероятно, то были водоросли и живые организмы, попавшие в пищеварительные каналы чудища. Птицы и мотыльки при приближении этого прозрачного желеобразного существа покинули судно; голубые цикады и крысы с пестрыми хохолками тоже, жалобно свистя, попрыгали в воду (с более далекого от чудища борта). Горообразное существо теперь сильнее обдало судно своим зловонным дыханием. Люди словно оцепенели, затем в беспамятстве свалились на палубу, чудище же переменило позицию, развернувшись верхней частью вперед. Там у него, как у плотоядных растений, было ротовое отверстие, окруженное венчиком из шевелящихся ротовых лопастей: колеблющийся стеклянистый свод, из которого и вырывалось — рывками — отдающее рассолом дыхание. Ротовые лопасти выкатились, распространились по палубе, обвились вокруг мачт балок людей. Они развернули судно поперек, подтащили его к низко наклонившемуся рту. Перед самым этим ртом судно опрокинулось. Оно погрузилось в воду, но было подхвачено желеобразным куполом, который нахлобучился на мачты и палубы, сомкнулся над ними. Воздушная медуза выпрямилась. Ее ротовые лопасти, вытянутые вертикально вверх, теперь игриво шевелились в воздухе. Деревянные части судна, вместе с железными деталями и людьми, переваривались судорожно пульсирующим желудком — парящие высоко над морем и хорошо различимые, — а потом растворились, разошлись по телу. Черные пятнышки разбежались но пищеварительным каналам; на куполе образовались тяжелые складки. Гул и дрожание воздуха прекратились. Животное ушло под поверхность моря. Нырнуло, перевернулось на бок, всасывало воду. Пурпурный водорослевый луг сомкнулся над ним.

На этом красном жарком участке погибли пятнадцать кораблей. Большинству судов удалось бежать. Но некоторые из тех, что пытались пробиться сквозь водорослевое море, стали жертвами медузы или запутались в растительных тенетах и навсегда там остались. Остальные корабли устремились к востоку и к югу.

ГРЕНЛАНДИЯ, раскинувшаяся на двух миллионах квадратных километров, от полюса до Атлантического океана, лежала теперь под полотнищами, натянутыми людьми. Ток из проложенного людьми же атлантического кабеля был подведен к этой сети. Шорох доносился сверху, от маслянистых облаков , к чьим выпуклостям и вогнутостям кабель должен был приспосабливаться. Он был туго натянут, горизонтально, и находился под напряжением. Вибрировал и дрожал, как зверь, который смотрит на вооруженного кнутом сурового укротителя. Какие-то фрагменты сети трепетали от ударов этого пульса. Взрывались. От них разлетались искры. Вокруг лопнувших мест что-то разбрызгивалось, трещало. Острые языки пламени, метровой высоты и толщиной с человеческое бедро — голубые, потом белые, красноватые, — с гудением взвивались по спирали вверх и быстро опадали, растекаясь сразу во все стороны. Сеть повсеместно плавилась. Пламя распространялось. Кругами, которые стремительно расширялись. Тонкий слой огня уже перекрыл континент. Однако свет почти не проникал сквозь черные маслянистые облака\ вершины гор были освещены очень слабо. Потом пластины под ткаными турмалиновыми полотнищами начали выгибаться. Они плавились. Метр за метром — сразу вверх и вниз — наращивалась светящаяся масса, усиливался жар. Внезапно пламенный поток набух, вздыбился — высоко, как дом, — разлился от моря до моря над землей и горами, раздулся и воздвигся стеной. Газовые облака порвались, неподвижно висящие атмосферные облака испарились. Светлое, как день, чужеродное сияние. Тысячекратный гром грянул в этой световой зоне. Сквозь бело-розовый воздух зазмеились молнии. Воздух вытряхнул водяные массы из себя на землю. Ураган вклинился в жар огня, но не справился с разгорающимся пожаром: он от него отскакивал — и теплым, умиротворенным дождем изливался вниз. Над морем располагались опорные узлы полотнища : те части сети, что могли противостоять жару. На маслянистых облаках этого узкого края и держалась вся сеть.

Сила Тепла — сорвавшееся с цепи чудовище — бросилась в бездну ледяной страны. Дохнула на нее, как можно дохнуть на оконное стекло. Воздух внизу замутился, сделался туманным. Отовсюду поднимался пар. Страна колыхалась под серыми и белесыми тучами, которые — сперва незаметно, а после в виде плотных струй дыма — поднимались с земли и плыли над заснеженными равнинами, цеплялись за горные уступы, завивались кольцами, клубились. Они вихрились и разбухали, образуя крутящиеся омуты, сгущаясь в молочно-белую массу, затопляли скрывали под собой страну, становясь настоящим газовым морем. Испарения, вытягиваясь в длинные нити, нащупывали дорогу к теплу. Сверкающая плита срединной части ледового панциря запотела, подернулась влагой. Оседающие на лед капли воды и хотели бы снова затвердеть, да жар не позволял этого, удерживал их в жидком состоянии. Плоским льдинам, ледяным горбам приходилось и самим выделять воду. Ручейки потекли по равнине. Снег на пустынных пространствах начал подтаивать. На протяжении многих миль рыхлая поверхность снегового покрова оказалась как бы выутюженной жаром. Она разгладилась. Ее чистая белизна, благоуханная мягкость исчезли. Земля окрасилась в более темные тона. Ручьи расширились, равно как и трещины во льду, по которым теперь текли бурные речки. Огромный ледяной щит в срединной части страны трещал, глухо рокотал. Гудел, выстреливал. В нем разверзались новые трещины.

Великая Сила Жара засела наверху. Ее вызвала к жизни искра из кабеля. Сила эта была зримой: порождала красноватый свет, яркость которого не увеличивалась. Горы, бурные реки, голубой фирн, снежные пустыни, языки глетчеров — все они, хоть и были лишены зрения, слуха, чувств, ощущали эту силу всем своим естеством. Великая Сила Жара не просто сидела наверху, но распространялась вверх вниз во все стороны, втискиваясь и в плотное, и в рыхлое. Как болезнь или как любовь обрушивалась она на субстанции — и те становились ее жертвами, гибли. Она нападала на величайшее и мельчайшее, на твердое и на жидкое, сама же была как зов, брошенный в горном ущелье: вызывала со всех сторон ответное эхо. Когда эта великая сила ополчилась против Гренландии, она проникла в жилы субстанций, размягчила их, заставила вздуться. Не было здесь владычицы сильней, чем она. Она ничего не знала о фьордах и глетчерах, льдинах и ручьях, прибрежных горах и заснеженных равнинах, была слепа ко всему гигантскому, бескрайнему; но иногда обращалась к самым тонким структурам и находила к ним доступ. Почуяла, что в глетчере Караяк есть вода, которая может стать паром. Огромная протяженность таких тяжелых на подъем ледников, как Ассакак Туапарсуит Утлаксоак, ничего для нее не значила. Интересовало ее другое: голубой фирновый лед, и зеленоватые трещины в нем, и белые заснеженные равнины в центральной части страны — все это вода. Которая способна стать паром. Сила Жара находила трещины во льду горах глетчерах, проникала в них и в текучую паутину ручьев озер рек. И повсюду охотилась на воду, чтобы превратить ее в газ пар облака.