Владимир Сорокин - 23000

– Кошмар… – поморщилась Ольга. – Нет, я буду просто рыбу.

– Я тоже, – косился по сторонам Бьорн.

Подошла девушка с малиновыми губами, в сером жакетике, черной юбке, в белых перчатках и с блокнотиком. После недолгого совещания Майкл заказал для всех сашими из половины лобстера и остальную часть, обжаренную с имбирем и молодым бамбуком, суп вантан и карпа без костей. Девушка, записав заказ в блокнотик, убежала на кухню. Ее коллега с такими же малиновыми губами повела гостей в зал. Было обеденное время, и ресторан был полон. Здесь обедали состоятельные китайцы. Посреди зала в окружении высоких и мощных кондиционеров стоял красно-золотой иероглиф «счастье».

– Нам лучше уединиться, – предложил Майкл, и Ольга с Бьорном кивнули.

Вскоре они сидели в маленьком отдельном кабинете за круглым столом с прозрачным подвижным кругом. Две официантки обтерли им руки теплыми салфетками, поставили на круг воду со льдом, зеленый чай, плошки с орешками и овощной закуской. Когда девушки удалились, Майкл произнес:

– Пожалуйста, покажите грудь.

Не удивившись такой просьбе, Бьорн и Ольга задрали свои майки. Майкл посмотрел, потом расстегнул свою шелковую рубашку с пальмами. В центре загорелой груди у него проступали три небольших лилово-белых шрама.

– Они ударили вас трижды? – спросил Бьорн.

– Я помню два удара. Потом я потерял сознание, – ответил Майкл, разламывая деревянные палочки и ловко беря ими орех.

– Где это случилось? – спросила Ольга.

– В Эдинбурге.

– Вас похитили?

– Да. После работы. Какая-то дама попросила помочь открыть ей багажную дверь у джипа. Как только я открыл, меня втянули внутрь, прижали маску. Очнулся в каком-то доме, распятый на стене.

– Один? – спросила Ольга.

– Нет, там были еще парень с девушкой. Тоже блондины. Их забили до смерти, как мне кажется. Во всяком случае – я не думаю, что они выжили после таких ударов.

– А потом?

– Потом я очнулся глубокой ночью в порту. Несмотря на разбитую грудь, мне было очень хорошо. Я лежал в луже возле паба и смотрел на звезды. Кроме этих звезд мне ничего не надо было… Полиция подобрала меня. И в крови у меня нашли героин. Естественно, весь мой рассказ про голубоглазых похитителей с ледяным молотом вызвал у полицейских улыбку. А потом мне стало очень плохо. Реаниматорам пришлось потрудиться.

– Героин… – Ольга рассеянно взяла орех. – У меня в крови нашли обыкновенный алкоголь.

– А нас с братом просто бросили в реку. Но он тогда был уже мертв… – произнес Бьорн.

– Вы писали мне об этом, – вздохнул Майкл.

Официантки принесли сашими и суп.

– Так быстро… – удивилась Ольга.

– Китайский стиль, – улыбнулся Майкл и предложил: – Может, немного холодного саке?

– В Китае тоже пьют саке? – Ольга с треском разломила свои палочки.

– Здесь сейчас мода на все японское. Коль мы заказали сашими, можно выпить и саке.

– А как по-китайски «саке»?

– Цинцзю.

– Цинцзю… – произнесла Ольга.

– Цинцзю, – повторил Бьорн.

– Цинцзю! – сказал Майкл официанткам, они кивнули и вышли.

Ольга посмотрела на нежно-розоватое сашими из лобстера, выложенное тонким слоем на большой тарелке, вздохнула и бросила палочки на стол:

– Что-то мне… ничего не лезет. Послушай, Майкл. Ты знаешь – кто они? Кто эти уроды? Кто бил нас льдом? Кто убил моих родителей и брата Бьорна?

Майкл прожевал орех, положил палочки, вытер губы салфеткой. И твердо произнес:

– Знаю.

– Кто?! – почти вскрикнула Ольга.

Майкл сцепил перед собой руки:

– Ольга, это большая и могущественная организация.

– Она имеет отношение к концерну «LЁD»? – спросил Бьорн.

– Самое непосредственное.

Ольга и Бьорн переглянулись.

– Зачем они это делают? – спросила Ольга.

– Они ищут своих.

– Что значит – своих?

– Братьев Света.

– Кто такие братья Света?

– Это 23 000 лучей Света Изначального, породившие Вселенную со всеми звездами и планетами и ошибочно воплотившиеся потом в живых существ на планете Земля и развившиеся в людей. Братьев Света 23 000. Они разбросаны по миру. И жаждут снова стать лучами Света Изначального. Для этого им нужно найти друг друга, встать в круг и заговорить сердцем. Как только это произойдет, Земля исчезнет, а они вновь станут лучами Света.

За столом возникла долгая пауза.

– Значит, это просто секта? – спросила Ольга.

– Можно так назвать, – согласился Майкл, отпивая зеленый чай.

– А при чем здесь лед? – спросил Бьорн.

– Лед Тунгусского метеорита будит спящие сердца братьев. Если им ударить в грудную кость, Свет, дремлющий в сердце, просыпается.

– Но… приставка «LЁD» работает так же! Они тоже долбят в грудь маленьким ледяным наконечником, а пользователи испытывают кайф. И это тот же самый лед Тунгусского метеорита, как они говорят в своей рекламе. Но там речь не идет о каком-то братстве и о Свете Изначальном.

– Лед, используемый в приставке, не имеет никакого отношения к тунгусскому метеориту. Это обыкновенная замороженная вода.

– Но зачем тогда им приставка?

– Приставка создана концерном «LЁD» для нескольких целей.

– Зачем?

– Ну, во-первых, это большие деньги и возможность легализоваться. Во-вторых, если полиция сталкивается со случаями похищения голубоглазых блондинов и простукивания их ледяными молотами, они полагают, что это просто бред не вполне нормальных пользователей приставки. Приставка – это ширма братьев Света. За ней можно многое спрятать.

Вошел официант с тремя белыми кувшинчиками саке, наполнил три белых стаканчика, поставил перед сидящими и вышел. Ольга и Бьорн сидели, глядя на Майкла и пытаясь осознать только что сказанное им.

Бьорн первым нарушил молчание:

– На вашем сайте я ознакомился почти с тридцатью историями людей, похищенных этими ублюдками. Неужели полицию и спецслужбы это до сих пор не интересует? Они всех нас считают наркоманами или сумасшедшими фанатами компьютерных игр?

– В мире исчезают не только голубоглазые блондины. Исчезновение людей – дело вполне обычное. Интересуются ли спецслужбы концерном «LЁD»? Конечно. Но я и мои друзья ведем свое расследование. Теперь у нас достаточно средств. Когда со мной случилось все это, я, как и вы, стал ломиться во все двери и искать исполнителей. Я их не нашел. Но зато встретил таких же жертв, как и я. С такими же шрамами на грудной кости. И они знали, кто все это делает.

– Как они узнали?

– Это долгий разговор, Ольга. Первые частные расследования начались еще в 60-х. Потом люди со шрамами на груди стали объединяться. А сообща можно многое узнать. Теперь нас уже сто восемьдесят девять.

– Сто восемьдесят девять?! – воскликнула Ольга.

– Сто восемьдесят девять. Вместе с вами, – улыбнулся Майкл.