Ирина Кудесова - Там, где хочешь

Корто ничего этого не понимал. Комментировал: «У каждого психа своя программа».

Произнесла «знаю», и зазвонил телефон. Марьон.

— Простите…

Марьон отучилась год и исчезла. Так и выяснилось: не были они подругами. Теперь ей книги понадобились, забытые у Воробушка.

— Альберто дома никогда нет. Дай мне его мобильный.

— Не иначе как Катя его в подвал выселила…

Марьон хмыкнула:

— Незадача. В подвале мобила наверняка не ловит.

Ноэль начал дрейфовать к выходу. Но Марьон записала номер и попрощалась.

— Может, вы поняли — друг неосмотрительно женился…

Отошел от двери:

— Ну, с кем не бывало. А ваша подруга…

— Она мне не подруга.

Откровения с посторонним иной раз позволяют от занозы избавиться.

— Она… она мне много помогала, и я хотела тоже что-то для нее делать. Но она сильная, не нуждается ни в ком. Не сумела я с ней сблизиться. Хотя мечтала быть на нее похожей.

— Надо быть похожей на себя. — Ноэль смотрел в глаза, и Марина заметила — у него теплый взгляд. — Но это труднее всего.

— Да… — Марина помолчала. — Знаете, я пыталась… не только с ней пыталась сойтись здесь. Но они другие, француженки. А вот я как-то познакомилась с итальянкой — ее звали Джулия, она училась на русском отделении Сорбонны. Мы мгновенно сошлись! Она была… будто родная. Я так жалела, когда Джулия уехала.

Ноэль улыбнулся:

— Говорят, итальянцы — это комическая копия русских, а русские — трагическая копия итальянцев.

С ним легко, но это не поверхностная французская легкость. Может, дело во взгляде — не оценивающем, просто теплом.

И вдруг все разбилось. Вошли двое, он и она, пузатые, в футболках и хлопковых штанах. С тремя большими чемоданами на колесиках.

— Hi, we’ve got a room reserved, name should be Weatherman .

Ноэль посмотрел на часы:

— Уже полночь. Я пойду…

Марина кивнула, и Ноэль взялся за ручку двери. Странно так — раз, и ушел на полуслове.

— Give me a second .

Спустилась из-за стойки, обошла пузатых.

— Спасибо.

— За что? Я опять вам спать не даю.

— Тут поспишь, — оглянулась на пузатых, листавших рекламные проспекты. — Спасибо. С вами удивительно легко.

Ноэль улыбнулся, потянул дверь на себя:

— Может, потому, что я итальянец?

— Корто, мы никуда не ходим. Ты загипнотизирован компьютером.

Вешал на стену фотографию гигантской черепахи: у Тибидоха на халяву распечатал в большом формате на глянцевой бумаге. Кнопки туго входили.

— Корто! Даже не слушаешь!

Последняя кнопка легко вошла почему-то.

— Это самая старая тортила в мире.

— Давай пойдем куда-нибудь. Я или в отеле торчу, или дома отсыпаюсь. Зачем только училась?

— Наверно, чтобы «сежурку» продлевать.

— А что мне оставалось делать?

— Тортила сдохла в Калькуттском зоопарке пять месяцев назад. Ей было двести пятьдесят пять лет.

Здоровенная тварь. Панцирь похож на каску пехотинца, полгода совавшего голову в пекло.

— Ее звали Адвайтия, в переводе — Единственная.

Маринка начала комедию ломать — улеглась на кровать, отвернулась.

— Тебе плевать на меня, Корто.

— Да ты что! Ты ж моя Адвайтия…

Живо оглянулась:

— Не нашел ничего лучше, чем сравнить со сдохшей уродской черепахой!

— Я ж в том смысле, что — Единственная. Чувство юмора отшибло?

Опять отвернулась.

— Мы пойдем куда-нибудь сегодня или нет?

— Куда ты собралась?

— Не знаю. Вон из дома.

Что она забыла в пыльном городе среди бела дня, по августовской жаре?

— Когда будешь знать, донеси информацию. А мне для Тибидоха надо кое-что сделать. Да, и учитывай, что у меня в машине кондиционера нет.

Передразнила:

— «У меня в машине»! «У меня в квартире»!

— Ну да. Машина существовала до твоего появления. — Хмыкнул. — Квартира тоже.

Через полчаса Маринке надоело корчить обиженную, и она ушла к себе за аквариум, что-то там рисовала, делом занялась. Потом ей позвонила Ксения — сеанс связи на полтора часа, запершись в ванной. Похоже, Овоща будут варить живьем. Ксения то и дело звонит, жалуется. Подробности неизвестны, но слышал краем уха, что Овощ выкрикивал: «Фиг тебе французское гражданство, домой поедешь» — и швырялся предметами домашнего обихода. Нервный он какой-то. Ну и поедет. В Екатеринбурге люди нормально живут, большой город, столица Урала. Лезут сюда такие, типа Ксении: дома не пробились, так здесь «дорогу грудью проложим себе». Правда, многое от размера груди зависит. После виртуальной расправы над Овощем Маринка ожила, взялась ужин готовить. За едой «Код да Винчи» с Одри Тоту посмотрели, скачал на днях. Так себе фильмец, да и роман не лучше.

В память запала фраза, что Воробушек у Маркеса вычитал: «Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим». Может, это и держало: он не твой, он ничей. Придешь с ним в компанию, где все парочками, сравнение напрашивается… Как если бы собрались собачницы: у кого болонка лохматая, у кого мопс будто мордой в стену въехал; вон там — шпиц рыжеет, присел посреди дороги, тут — пудель-гей с фигурной стрижкой; у кого-то на руках сидит нечто тощее, дрожит. А ты с волком пришла.

И все в ужасе, а тебе нравится именно с волком. И когда он трется головой о коленку — такая ласка в десять раз дороже собачьей. Правда, есть вероятность, что волк просто чешет ухо.

Может, она и скучала по Денису худшим из способов. Но другого не хотелось.

С началом сентября в отель взяли новую девочку. Классическая африканская красотка: вывернутые губы, плоский нос, попа как шар, точнее, два шара — когда идет, перекатываются. Зовут Адила. Адиле нужны деньги: она тотчас застолбила три ночи подряд. Хотела четыре, но ей объяснили, что и после трех у нее будут сочные синяки под глазами, если она этого добивается. Шутка! Синяков у Адилы не разглядишь и с фонариком.

Когда на четвертые сутки Марина явилась ей на смену, то обнаружила красотку по-прежнему за стойкой. Вспомнилось, как Корто пел: «По улице ходила большая крокАдила…»

— Сегодня же моя ночь!

Адила удивилась:

— Да? Ой, и верно… — но с места не сдвинулась.

Ей за жилье деньги пора отдавать, это пять дней работы. Хозяйка обещала сразу заплатить в качестве исключения.

— Адила, ты предлагаешь мне вернуться домой?

И тут запиликал телефон, Адила схватила трубку: «Отель “Акация”! Да, она здесь».

— Тебя.

Воробушек? Больше некому.

— Марина? Добрый вечер, это Ноэль.

Три дня, что она дома мотивационные письма сочиняла, в памяти всплывал этот взгляд, теплый. Ничего не вспоминалось, только взгляд. И фраза о том, что не бывает совпадений. С этим человеком хотелось бы иногда видеться. Но у него бизнес, семья, друзья-клиенты, ему не до ресепционистки отеля «Акация».