Ирина Кудесова - Там, где хочешь

Официант ушел. Ноэль развалился в кресле:

— Этот паб в мае шестьдесят восьмого был очень популярен. Ну, знаешь — студенческие волнения, баррикады в Латинском квартале. Сюда как раз и приходили забастовщики — пива глотнуть.

— А твои родители тоже булыжниками кидались в полицию?

— Да что ты. Мама хозяйством занималась, а отцу было за тридцать, он заводиком руководил, какие булыжники… Лидера тех студентов Кон-Бендита отец бандитом называет. Но лозунги у этих ребят попадались примечательные, их писали краской по всему городу. Как тебе такой: «Реальность — это мои желания»? Или: «Сновидения — реальны»…

Марина улыбнулась:

— Здорово, когда желания и сны явью становятся. Только при чем тут социальные требования?

— Да многим просто хотелось побузить.

Два парнишки поднялись по лестнице, окинули взглядом зал и ушли.

— Кстати, насчет побузить. Я еду в Лондон к клиенту на три дня. В качестве компенсации за Сицилию могу предложить английские пабы.

— Ноэль! Что я дома скажу? И… и мне нужна виза.

— Какая виза?

— А такая, — Марина махнула рукой и резко бросила: — Европа с русских визы требует! Боитесь нас…

Ноэль помотал головой.

— Нет. Я тебя не боюсь.

— В смысле?..

— Удивительное дело — у меня нет к тебе сексуального влечения. Ну никакого! — Ноэль засмеялся. — Я даже обеспокоен!

— Прекрасно…

Это чувство взаимно — интерес только к сердцу.

— К тому же я знаю, зачем мы встретились.

— Нормальная женщина оскорбилась бы, а ты — «Прекра-а-асно!»

Ксеня посмеивалась. Устроились на террасе кафе на площади Бастилии: до отеля пешком. Утром Бенжамен позвонил, весь в катастрофе: «Можешь подменить?» Сутки дома провела, паинькой, еле с Корто мосты навела из-за позднего возвращения. Не стоило пока никуда высовываться, но Бен принялся канючить (Корто слышал), она вздохнула и как бы нехотя согласилась. С Ксеней по телефону-то не поговоришь, Корто дома залип.

— Ты пойми, мне просто тепло. Наконец.

— Денис делает все для себя, а Ноэль — для тебя, так?

Марина кивнула.

— У Ноэля принцип — жить для других. Сказал, что встречается тем, кому нужна его помощь.

— Тебе нужна?

Нужен ли человек, который говорит, что ты талантлива, что пробьешься? Который заботится о тебе? В пабе голова заболела, так всех достал, но таблетку раздобыл. Шагаешь с тротуара на проезжую часть: «Осторожно, ступенька!» — мелочь, да? А если тебе нужна эта мелочь? И нужно, чтобы открыли дверцу машины, чтобы пододвинули мороженое: «Тебе не принесли, ешь пока мое». Сколько мужиков начали бы жрать не задумываясь!

Плюс ко всему — то, что произошло в пабе «Сен-Жермен».

— Марина, это Бенжамен. Ты меня убъешь. Понимаешь, моему другу с девушкой негде встречаться. Когда я на работе, она из Руана приезжает, и я им ключи оставляю от квартиры.

— И что?

— Забыл дать отбой, Эмили уже в Париже… Может, я выйду все-таки?

В этом весь Бен. Теперь Корто подумает, что она спектакль разыграла.

— Ладно. Повезло твоим друзьям со мной.

— Со мной тоже, — вздыхает Бен. Отель в его планы явно не вписывался.

Ксения вертит в руках чашечку с осадком от кофейной пены — стенки такие толстые, что кажется — упадет — не разобъется.

— Ноэль в двадцать лет женился на дальней родственнице. Год прожили, а разводы на шесть лет растянулись, гражданский и церковный. Адвокаты бодались: тогда мало кто контракты подписывал.

— Зато теперь без них — ни шагу. За добро свое трясутся, вроде Франсуа.

— Да что Франсуа, вон у Корто ни гроша, а без контракта в мэрию отказался идти.

— Он туда черепах внес? А то еще с аквариумом слиняешь.

Ксения посмеивалась над Денисом, но без злости. Марина прикусила губу:

— Думаешь, я слиняю?

Таблетка в пабе не пригодилась. Ноэль сел за спиной, сказал: «Расслабься. Закрой глаза. Просто будь здесь и сейчас».

Начал медленно, осторожно массировать виски.

От висков пальцы неспешно доходят до затылка, спускаются по шее, позвонок за позвонком. Это как волна. Она набегает на плечи; мягкие движения, прилив и отлив.

Пальцы скользят к груди, и Марина сжимается, сейчас всё разобьется, зачем это — «ты меня не притягиваешь», он такой же, как все.

Но от ключиц волна возвращается к плечам; катится по рукам, до ладоней, разминает их аккуратно, где сильнее, где слабее. Бесконечно приятно. Теперь ясно: у нее, Марины, жажда. Жажда слов, касаний, жажда красок. И вот ей дают напиться: она глоточками, едва доверяясь, пьет. «Сновидения — реальны». Чтобы дотянуться до ладони, Ноэль приблизился, дыхание на шее, кольнули иголочки — дня два, наверно, не брился, — ей опять не по себе. Отклонился. Волна возвращается к плечам, катится по шее, обводит подбородок, поднимается к вискам. «Тебе лучше?» Марина еле заметно кивает. Это не ласка, это нежность. Ласка — всегда зачем-то, нежность — она просто так.

Пальцы скользят по лбу, спускаются к губам и медленно обводят их: сперва верхнюю, потом замирают на уголках и скользят по нижней. И снова — дыхание на шее, она различает шепот: «Не бойся». Но непонятно — нежность это или уже ласка, ласку она не может позволить, она ей не нужна; делай это только с сердцем… и — слышит он ее, что ли? — в шепоте улыбка: «Не бойся, мое сердечко». Он сказал: “Mio piccolo cuore” , она не знает итальянского, но слова-то простые.

И самое яркое — после.

Говорят: уронить лицо в ладони, а тут — наоборот, ладони легли на лицо, вернее, приняли его в себя, едва касаясь. Захотелось остановить здесь и сейчас, оставить лицо в этих ладонях. Губы коснулись шеи — они скользили, уже не пугая; они просто были, как и эти ладони. И вся она превратилась в ровно стучащее сердце, сонное сердце, полное радости. Кажется, он тронул ее поцелуем, но таким легким, бестелесным, что она все спрашивала себя — а был ли?

Ксения поставила чашку на блюдце:

— Так где ты сегодня ночуешь?

Тогда вышли из паба в четыре утра. Ноэль отвез в Нуази и на работу поехал — у него в восемь встреча.

Ключ в замок не входил. Стала стучать. Ведь слышит Корто — от двери до кровати в два прыжка можно добраться.

— Денис! Хватит! Открой!

Соседка напротив скрипнула дверной петлей — смотрит в щель.

Спустя десять минут открыл, бешеный был.

— Не хочу, чтобы из меня дурака делали.

Высшая степень эгоизма. Не «не хочу, чтобы ты была с другим» (это — средняя), а — чтобы смешным не выглядеть. Гордость чертова.

— Корто, мы просто в баре сидели…

Слезы, сопли, вернувшаяся головная боль.

— Денис, прости, ну пожалуйста, Корто…

Легла рядом, ткнулась носом в плечо — отстранился. Спазм в горле: