Чак Паланик - Невидимки

Теперь ствол винтовки смотрит на медную пластинку на груди мистера Бокстера. И все обращают на это внимание.

Я щелкаю пальцами и, указывая на лист бумаги, жестом прошу подать его мне. Потом беру в руку ручку для посетителей, прикрепленную к конторке цепочкой, и пишу:

в каком номере живут сестры рей? не вынуждайте меня стучать в каждую дверь на пятнадцатом этаже. Как-никак, сейчас середина ночи.

- В номере 15-Г, - поспешно отвечает управляющий и протягивает мне в обеих руках наличные, которые я не просила. Потом подается вперед и услужливо сообщает: - Лифт находится справа от вас.

Перенесемся в тот момент, когда я становлюсь Дэйзи Сент-Пейшнс. Мы с Бренди только-только познакомились. Я взяла в магазине замороженную индейку. Я целое лето ждала, когда кто-нибудь спросит, что случилось с моим лицом. Бренди я рассказала все.

Бренди усадила меня на свой стул, сиденье которого еще хранило тепло ее задницы. Бренди дала мне новое имя. Имя из будущего. Дэйзи Сент-Пейшнс. И сделала меня наследницей дома Сент-Пейшнс - суперсалона высокой моды. Ее никогда не интересовало, как меня звали до встречи с ней.

Бренди, она говорила и говорила. Нам уже не хватало свежего воздуха, настолько долго Бренди говорила. Под словом "нам" я подразумеваю не только себя и ее, я веду речь о целом мире. Всему миру уже не хватало свежего воздуха, вот как долго говорила Бренди.

Ее речь повлияла, наверное, даже на состояние бассейна реки Амазонки.

- То, кем ты являешься в тот или иной момент, - сказала Бренди, - всего лишь фрагмент истории.

В чем я сильно нуждалась, так это в новой истории.

- Позволь мне сделать для тебя то, - попросила Бренди, - что для меня сделали сестры Рей.

Покажи мне бесстрашие.

Вспышка.

Покажи мне смелость.

Вспышка.

Итак, перенесемся ко мне, к Дэйзи Сент-Пейшнс, поднимающейся наверх в лифте "Конгресс отеля". К Дэйзи Сент-Пейшнс, направляющейся к номеру 15-Г по широкому, устланному ковровыми дорожками коридору.

Дэйзи стучит в дверь, но ей никто не отвечает. До нее доносятся звуки музыки "ча-ча-ча".

Спустя некоторое время дверь отворяется на расстояние шести дюймов. И останавливается, удерживаемая цепочкой.

В шестидюймовом пространстве между ней и косяком одна над другой появляются белые лица, намазанные увлажняющим кремом, - лица Китти Литтер, Софонды Питере и жизнерадостной Вивьен ВаВейн.

Их коротко остриженные головы покрыты плоскими заколками для волос и шапками-париками.

Сестры Рей.

Кто есть кто, я не знаю.

Королевский тотемный столб в пространстве между дверью и косяком говорит, обращаясь ко мне:

- Не отбирай у нас ее несравненное величество.

- Она - все, чем наполнены наши жизни.

- Мы не сделали еще и половины того, что планировали с ней сделать.

Из складки в моем пеньюаре я вытаскиваю винтовку. Дверь тут же захлопывается. Я слышу бряцанье звеньев цепочки.

Дверь открывается настежь.

Перенесемся в одну из ночей в пути, не знаю точно, в какое место, Вайоминг или Монтану. Сет утверждает,

что в момент рождения родители становятся для тебя Богом. Ты обязан им жизнью, и у них есть право тобой управлять.

- А достигая половой зрелости, ты превращаешься в сатану, - говорит он. - Потому что в тебе появляется желание познать нечто лучшее.

Перенесемся в тот момент, когда я прохожу вовнутрь номера 15-Г. Вокруг меня светлая мебель, сигаретный дым, музыка "ча-ча-ча босса-нова" и порхающие сестры Рей в нейлоновых комбинациях. С их плеч то и дело спадает то левая, то правая бретелька.

Мне не остается ничего другого, как направить на них ствол винтовки.

- Мы знаем, кто ты такая, Дэйзи Сент-Пейшнс, - говорит одна из них, закуривая сигарету. - В последнее время все речи Бренди исключительно о тебе и о твоем лице.

В комнате повсюду расставлены большие, большие керамические пепельницы, покрытые глазурью. Они настолько большие, что выбрасывать из них пепел и окурки можно, наверное, не чаще, чем раз в пару лет.

Та из сестер, что закурила, протягивает мне руку с длинными пальцами и фарфоровыми ногтями и говорит:

- Я - Пай Рей.

- А я - Ди Рей, - сообщает вторая, стоящая у проигрывателя.

Та, что с сигаретой, поясняет:

- Это наши сценические имена. - Она указывает на третью Рей, сидящую на диване и уплетающую из картонной коробки какое-то китайское блюдо, приготовленное в ресторане. - А эту мисс, которая ест столько, что скоро разжиреет, можешь называть Гон Рей.

Гон Рей открывает рот, набитый тем, чего видеть никому не захотелось бы, и говорит:

- Тебе очень приятно с нами познакомиться, не сомневаюсь в этом.

Размахивая рукой с сигаретой, Пай Рей восклицает:

- Королеве не нужны твои проблемы, по крайней мере сегодня.

Она говорит:

- Мы - семья, в которой нуждается наша супердевочка.

На проигрывателе стоит серебряная рамка с фотографией красивой девушки. Девушка улыбается, глядя в невидимую камеру, а фотограф-невидимка кричит ей:

Покажи мне страсть.

Вспышка.

Покажи мне радость.

Вспышка.

Покажи мне молодость, и энергию, и невинность, и прелесть.

Вспышка.

- Первая семья Бренди, та, в которой она родилась, отказалась от бедняжки. Мы ее удочерили, - говорит Ди Рей, указывая на фотографию на проигрывателе. - Ее родственники думают, что она умерла.

Перенесемся в прошлое, в тот период, когда у меня еще было лицо. Меня фотографировали для обложки журнала "Бейб Веа".

Перенесемся назад в номер 15-Г к фотографии на проигрывателе. На ней изображена я. Это тот самый снимок, с обложки журнала "Бейб Веа". Ди Рей указывает на меня.

Перенесемся к нам, сидящим в кабинете логопеда, в котором дверь заперта изнутри. Бренди говорит, что она счастливая. Не каждому человеку дано повторно родиться.

Родиться и быть заново поднятым на ноги. Но на этот раз любящими людьми.

- Китти Литтер, Софонде и Вивьен, - произносит Бренди, - этим людям я обязана всем.

Перенесемся в гостиничный номер 15-Г. Гон Рей

машет в мою сторону китайскими палочками для еды и говорит:

- Даже не пытайся отобрать ее у нас. Мы еще не все для нее сделали.

- Если Бренди уедет с тобой, - заявляет Пай Рей, - ей придется самой платить за конъюгированные эстрогены. И за вагинопластику. И лабиапластику. Не говоря уже о мошоночном электролизе.

Ди Рей поворачивается к фотографии на проигрывателе и смотрит на глупое улыбающееся лицо в серебряной рамке.

- Все эти удовольствия стоят немалых денег, - замечает она.

Ди Рей берет фотографию и подносит ее ко мне. Я гляжу в глаза своему прошлому. Ди Рей говорит:

- Вот так, так Бренди пожелала выглядеть. Как ее сучка сестра. Два года назад при помощи лазерной хирургии голосовые связки нашей девочки сделали более тонкими, а трахею - более короткой. Ей изменили форму черепа. Мы заплатили за уменьшение ее надбровных дуг, - у мисс Мужчины они слишком сильно выдавались вперед, за придание женских очертаний ее челюсти, ее лбу.