Валерий Мухачев - Сын предателя

-Кто тебе сказал такую глупость? - промямлил он, наконец.

-Анатолий Павлович и сказал! Ты ведь знаешь хорошо Истомина Анатолия Павловича? Или никогда с ним не встречался?

Николай Фёдорович молчал в ответ. Не хотелось вспоминать, что именно из-за брата Ольги Павловны и не сложилась семья. Володя же, послушав молчание отца, выключил телефон, несмотря на то, что отец ещё держал трубку у уха.

Жизнь потеряла оттенок прелести. Смысл жизни, наполненный заботой о сыне, окончательно иссяк. Уже Николай Фёдорович не мог разбудить в себе отцовской привязанности к своей дочери Людмиле. А сводная сестра, тоже Людмила, названная при рождении Любой, не вызывала стремления встречаться или простро писать письма. И вот теперь, когда объявилась ещё одна родная душа, Николай Фёдорович терял собственного сына, который едва ли простит ему полный развал его личной жизни.

Эти тысячи километров за десять лет разлуки и без того охладили их беседы по телефону.

А теперь о чём можно было говорить? О том, что Юлии нельзя мечтать о ребёнке? О новом разводе? А с Леной, у которой здоровый сын родился, для чего было разводиться? Ведь там-то ни он, ни Фёдор Иванович вины не имели! Не могла, что ли та Надя скрыть? Женщина всегда приучена врать мужу о своих грехах!

Николай Фёдорович всё время ощущал непонятное давление на его судьбу, старался не замечать грубую слежку вечно одинаковых сыщиков сначала НКВД, потом КГБ. Да и ФСБ работала теми же методами и с тем же штатом "сексотов". Его тяга к сочинительству пугала чиновников, не терпящих и малой доли критики их плодотворной деятельности на благо народа.

Вкрадчиво, без согласия с его стороны, люди лезли с разговором, явно пользуясь психотропными и наркотическими препаратами, одурманивали и разговор переходил на политическую тему. Некоторые даже демонстрировали крошечные магнитофоны.

Вся эта возня вокруг каких-то государственных секретов велась для копеечных льгот в советскую эпоху. И эти же льготы с красными флагами первого мая и седьмого ноября защищались кучкой ярых ленинцев на центральной площади не только Ижевска, но и по всей России.

Николай Фёдорович заметил, что талантливых людей старались больно уколоть именно несчастной судьбой их детей. Уродливая Правительственная махина ломала души гениев, наказывая их детей. Даже Иисус Христос, решившийся пожертвовать собой для спасения человечества, обрёк на страдания и своих родственников вплоть до дальних потомков. Дочь А.С.Пушкина скрывала своё родство с великим поэтом, дожила до почтенного возраста. И стоило только Советской власти выявить её существование, как при загадочных обстоятельствах старушка разбилась на ровном месте насмерть.

Случаев несчастливой судьбы детей знаменитостей можно перечислять достаточно, хотя и были исключения. Николай Фёдорович именно так и решал про себя, что Володе помогали тайные агенты сталкиваться именно со своими родственницами, чтобы биография его выглядела не только не чистой, но чтобы ему, Николаю Фёдоровичу, сделать больно!

Жизнь бесславно заканчивалась. И это в то время, когда за окном старого дома Россия восставала из пепла Советской Эпохи, такой долгой для его жизни! Уже солнце перестало светить до полудня из-за высоких домов "новых русских", машины диковинные сновали у окон, и прекрасно одетые дамы несли нелёгкие пакеты, рекламно расписанные яркой краской, с продуктами из "супермаркета".

Никому не было дела до старого деревянного дома, доживавшего последние сроки до сноса, и никого не интересовала судьба литературных произведений, которые могли погибнуть под ножом бульдозера вместе с этим домом. Николай Фёдорович лежал на кровати, как "раритет" двадцатого, ушедшего века, бездумно смотрел в потолок. До вечера он набирался сил, чтобы совсем некстати, в момент заходящего солнца начать шевелиться и, набравшись откуда-то сил, снова сесть к компьютеру и лупить с чрезмерной силой по клавиатуре.

Это была его жизнь, его взнос в борьбу с бездуховностью современного мира, который воюет бесконечно только для того, чтобы пожрать сегодня. А завтра, возможно, разрывная пуля вывалит содержимое съеденного этим утром на песок пустыни или оазиса. Завтра мир явится на порог чистилища бога или аллаха, и никто из живущих сегодня не знает, какой приговор будет провозглашён каждому отдельно из этого мира.

Точно знает Николай Фёдорович, что страдать будет другой мир - мир потомков, которым достанется разбомбленная и разграбленная планета! И не он ли сам является одним из тех, кто недостаточно сил отдал для процветания земли? Совесть его просыпается в эти минуты, он уже выше становится бед родного сына, бед своих собственных. Он уже - оракул, ораторствующий на просторах белого листа, которому можно доверить все свои сокровенные мысли, которые не могут погибнуть под ножом бульдозера! Не должны!

P.S.

Сочинение потребовало много сил, но радость, что дело завершено, неизмерима!!!

Я надеюсь вы дадите мне немного хлеба, если я буду хорошей (искаж. англ.)