Ирада Вовненко - Влечение. Истории любви

Все вокруг будто бы завернулось диковинной спиралью, переливающейся небывалыми красками, которых и быть на свете не может. Но вскоре на смену наваждению пришла неловкость. Резко вывернувшись из рук мужчины, Полина порвала прелестное нежно-фиолетовое платье, но расстраиваться она не собиралась. Она собиралась уйти. Пожалуй, достаточно впечатлений для одного дня, пусть даже длинного воскресного.

На улице было пасмурно, бушевала мартовская метель, но Полина, разгоряченная и взволнованная, не почувствовала холода. За ней никто не гнался, вокруг не было ни души, даже у подъезда отсутствовал встретивший ее привратник, императорский пингвин. Очевидно, хозяин отпустил его до утра. Неожиданно глухо заурчал двигатель стоящего в стороне черного «лексуса», машина подъехала, плавно опустилось боковое стекло:

– Вам в город? Садитесь. Не ждать же на улице такси в такую погоду. Тем более мадам так легко одета, – водитель деликатно показал на расползающуюся ткань изорванного платья, – а возвращаться обратно в дом, вижу, мадам не очень хочет...

Полина открыла заднюю дверцу машины. Возвращаться в дом она не собиралась. В салоне было тепло, нарядно светилась приборная панель и звучал джаз.. Удивительно, подумала Полина и прикрыла рукой глаза – она устала.

– Меня зовут Никита, – представился мужчина, резко трогая автомобиль с места. Он был много старше Полины, замшевая куртка, шарф Ральф Лорен, яркая седина на висках. – Если это вас интересует, мне тоже не понравилось сегодня у Алекса. Сел в машину, но тут этот снег, неожиданный для весны... Уставился, как полный придурок, и таращусь себе. А тут и вы. Здравствуйте.

– Здравствуйте, я Полина, – вежливо ответила Полина, не открывая глаз. – Если вам не трудно, довезите меня до дома. Пожалуйста.

– Конечно.

Полина вдруг вспомнила забавный случай из детства: кто-то неудачно прочел английское название композиции «холли дайвер» – «холли драйвер», превратив святого ныряльщика в святого шофера. «Холли драйвер, холли драйвер», – сказала Полина с неясной целью и как-то сразу расположилась к своему собеседнику.

Когда они уже подъезжали к дому, у Полины задрожали крупно руки, запрыгали колени под разорванным платьем – волнения вечера не прошли даром, как не проходит даром ничего. Никита вышел из машины первым, открыл дверцу, стянул с плеч бледно-желтую куртку и накинул девушке на плечи. Куртка очень приятно пахла – кожей, хорошим одеколоном и еще дорогим трубочным табаком.

В молчании поднялись на лифте. Полина пристально изучала себя в неживом свете энергосберегающих ламп – смазанная улыбка, плывущие глаза. Крепко сцепила пальцы, чтобы не тряслись. У двери Полина хотела было снять куртку и передать Никите, но вспомнила о хороших манерах, точнее, ни на минуту не вспомнила о хороших манерах, но все повторяла про себя: «холли драйвер, холли драйвер», – куртка была ласкова к ней, оставаться одной не хотелось. Только не сегодня. Нет. Пусть он зайдет.

– Заходите ко мне, если никуда не торопитесь. Не могу же я оставить вас без чашки кофе. Или чая. В ассортименте.

– С удовольствием.

Полина, не снимая полюбившейся куртки, зашла в спальню. Сбросив изорванное платье, накинула домашний халат, настоящее кимоно, болотно-зеленое на ярко-оранжевой подкладке, босиком направилась на кухню. Достав турку и смешивая три любимых сорта молотого кофе, она подумала, что так и не успела снять фиолетовых подвязок. Открылась дверь.

Никита обнял за плечи и слегка прикоснулся губами к ее шее, туда, где в исступлении стучался испуганный пульс в эластичные синие сосуды, самые тонкие, самые нежные. Потом взял из ее рук и поставил на стол банку с кофе и развернул Полину к себе, ненадолго приподняв над полом – она летела. Даже через настоящее кимоно на оранжевой подкладке она ощущала сильное тепло, идущее от его рук. Холли драйвер, холли драйвер. Полина нерешительно прикрыла ладонью лицо, и тогда он поцеловал ее в ладонь, и тогда она убрала ладонь.

Может быть, прошло уже достаточно времени. Может быть, два часа. Может быть, вечность. Может быть, две. Может быть, если она когда-нибудь придет в себя и успокоится, то начнет понимать, отчего многим ее ровесницам нравятся мужчины старше. Пожалуй, за одну ночь она узнала о сексе гораздо больше, чем знала до, включая опыт всех любовников, чьих лиц она даже не могла вспомнить. Полина не закрывала темных глаз, чтобы холли драйвер сумел разглядеть между дырой зрачка и окружностью длиной в два пи эр эти исчезающие лица, ее восхищение и страх потери, вечный спутник.

Закрыв за собой дверь ванной, Полина прислонилась к ней затылком и довольно шумно рухнула на пол мозаичной плитки, необходимо прохладный сейчас. Несомненно, скоро она почувствует себя абсолютно, стопроцентно счастливой, ведь холли драйвер легко освободил ее от себя – раз, другой и третий, и через полчаса она нестерпимо захочет вновь взметнуться туда, вверх. Но сейчас ей необходимо отдохнуть. Стянула наконец подвязки. Скатала шелковыми клубками.

Вернувшись в комнату, она обнаружила там только холодный ветер, измятые простыни на полу и вздымающиеся тревожно занавески. На столике перед кроватью лежал линованный листок, похоже, второпях вырванный из ее же корпоративного блокнота: «Целую Богиню. Извини, очень тороплюсь – дела. Божественных снов». Полина перевернула записку – на обороте не было ни номера телефона, ни адреса – ничего, насинг от холли драйвера.

«Наверное, он действительно очень спешил. Я ведь ничего о нем не знаю», – разумеется, оправдательно подумала она, сворачивая лист вдвое, загибая углы причудливо. В некотором недоумении обнаружила, что крутит в руках бумажный пароход с двумя трубами, привет из школьного детства.

«Мы обязательно должны увидеться». Она положила пароходик в свой кошелек. Закрыла плотно.

Следующая неделя у Полины была напряженной. Она принимала по восемь – десять клиентов ежедневно, и ассистент была вынуждена отказывать вновь обращающимся пациентам. Кропотливая нелегкая работа, личные проблемы, в которые необходимо было честно погружаться, выматывали.

Каждый божий вечер она проводила дома, соблюдая ставший традиционным ритуал: недолгая пенная ванна, шампанское в тонконогой креманке, последующее мучительное ожидание холли драйвера в мятущемся круге от зажженной свечи, обязательно свечи.

Каждый божий вечер Полина виртуозно придумывала новую причину его исчезновения. «Может быть, он перезвонил с моего мобильника на свой, и теперь он знает мой телефон, а я его – нет». И она не включала телевизор и музыку, опасаясь, что посторонние звуки пожрут телефонный звонок.

«А если он куда-то уехал, поэтому так и торопился. На самолет! И теперь появится через день. Или два. Или задержится».