Виталий Безруков - Есенин

— Все! На хер! Больше не хочу! Достали! Сандро, друг, гони их в шею!!!

Пока Есенин отвечал на вопросы репортеров, Дункан и Мери Детси тихо разговаривали в стороне.

— Мери! Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! — обняла и расцеловала Дункан свою подругу.

— Что с тобой, Айседора? Ты так похудела! У тебя круги под глазами! — расплакалась Мери.

— Не спрашивай меня сейчас ни о чем. Позже объясню, — ответила Дункан и, поглядев в сторону Есенина, добавила: — Что бы я ни делала, ничему не удивляйся! И пожалуйста, забудь о том, что я великая актриса! Поистине великий — это он, поэт Сергей Есенин, а я… я просто склоняю голову перед его гением!

Все это она произнесла, с опаской поглядывая на мужа.

— Хорошо, хорошо, — постаралась успокоить ее Мери. — Правда, я ничего не понимаю… Ну ладно!.. Айседора, я заказала вам номер в фешенебельном отеле «Крийон», где тебя хорошо знают…

— Мери! Нас устроят две скромные комнаты: в одной мы с Сергеем, другая — тебе! — перебила ее Дункан, ласково взяв за руку.

— Почему? — изумилась Мери.

— Приходится экономить! Почти все сбережения истрачены, и новых поступлений не предвидится, — честно призналась Айседора, виновато опустив голову.

— Боже мой! Боже мой! И это Айседора Дункан! — всплеснула руками Мери. — Дорогая моя, что ты сделала с собой? Я помогу тебе! Кстати, здесь Зингер! Он справлялся о тебе, он хочет с тобой увидеться!

— Тихо, Мери! Ради бога! Тихо! Есенин услышит! — Дункан с испугом загородила собой подругу, забыв, что они разговаривают по-английски и Есенин не сможет их понять. — Зингер — это хорошо! Может быть, мы увидимся… но… — И она поглядела на Есенина, стоящего в обнимку с Кусиковым и Линой Кинел.

— Дунь! Ну, что ты там? Мы едем или будем торчать на этом промозглом перроне? Сандро, я прошу, распорядись насчет багажа!

Кусиков, позвав носильщиков, направился в вагон выгружать многочисленные чемоданы.

— Это моя самая близкая подруга, Мери Детси, — представила Дункан молодую женщину. — Она специально приехала из Англии.

— Гуд дей! — Мери отчужденно протянула руку. Почувствовав ее неприязнь, Есенин вызывающе бесцеремонно, обнимая Лину Кинел, заявил:

— А это Лина Кинел, наш секретарь и переводчик моих стихов, и кроме того, она очень хорошо поет русские песни! Поздравляю вас со светлым праздником — нашим прибытием в Европу! Айседора! Едем праздновать!

— Да! Да! Yes! — заулыбалась Дункан, желая замять возникшую неприязнь между мужем и своей подругой. — Едем праздновать! Сейчас, только погрузят багаж!

Пришлось нанять две машины. В одну погрузили все чемоданы, а в другую набилась вся компания.

— Отель «Крийон», — сочувственно поглядев в глаза Дункан, скомандовала Мери Детси шоферу, и машины, разбрызгивая лужи, тронулись в сторону отеля. Молчание, воцарившееся было в машине, нарушил Есенин:

— Что молчишь, Сандро? Давно в Москве был? Как там? — толкнул он плечом Кусикова. — Письмо мое получил?

— Получил, Сергей! В Москве все по-прежнему, может, еще хуже! — ответил Сандро, косясь на Лину Кинел. — Мой тебе совет: письма в Москву пиши сжато и… разумно, понял?

— Что такое? — встревожился Есенин. — Почему?

— Письма твои «теткой» читаются! Блюмкин как-то по пьянке выболтал! — глухо проговорил Кусиков. — Ветлугин, говоришь, теперь в Америке? И слава богу! Он не случайно около тебя оказался… послали его за тобой приглядывать… а он сбежал! — засмеялся Кусиков.

— Ай да сука! Рендзюн! — сморщился Есенин как от зубной боли.

— Он не сука, он сексот «теткин»! Так-то, Сергун, — тяжело вздохнул Сандро. — Я все это от «друга» нашего, Яши, услыхал.

Есенин благодарно стиснул ему руку и, не обращая внимания на присутствующих дам, выругался: «Еб их проеби в распросту!!!» Дункан вздрогнула, услышав знакомый матерный загиб графа Алексея Толстого, и, повернувшись к Есенину, заворковала: «О! Yes! Разебу! Сереженька! Карошо! Лублу! My darling!»

Кусиков с Есениным засмеялись.

— Слыхал, как Дуня материться научилась?! — погладил ее Есенин. — С кем поведешься, от того и наберешься! Ты-то тут как?

— Как у Гоголя твоего любимого: живу и живу… Вздрогну и опять живу!

прочел Кусиков хулиганский стишок и сильно шлепнул ладонью Есенина по ляжке.

— О! Yes! — взвыл от боли Есенин.

Встреча с Зингером произошла сразу по приезде в отель. Он спускался навстречу Дункан, самодовольно улыбаясь и протягивая к ней руки.

— Айседора! Вот так встреча! Тесен мир! — произнес он приятным баритоном. Несмотря на то что Мери предупреждала ее о Зингере, Дункан была поражена внезапностью встречи: «Лоэнгрин? Ты здесь?!» Шляпная коробка выпала у нее из рук и покатилась, но Есенин успел подхватить ее. Вопросительно глянув на Зингера, он спросил жену: «Что с тобой, Изадора? Кто это?»

— Это?.. Это Зингер… мой бывший муж… — Она пыталась скрыть охватившее ее волнение. — Знакомьтесь: Ezenin Сергей, мой муж!

Зингер пренебрежительно-оценивающе оглядел Есенина и протянул ему руку:

— Очень приятно! Зингер, проклятый капиталист!

— Есенин, русский поэт, — пожал он холеную руку Зингера.

— Красный поэт? — переспросил Зингер, скептически улыбаясь.

— Я сказал: русский поэт! — с достоинством парировал Есенин.

— Рад встрече, Айседора! Я тоже недавно из Америки. Мне удалось побывать на одном твоем… — поглядев на Есенина, поправился: — Простите, вашем выступлении. Мне понравились ваши стихи, мистер Есенин! Хорошо! Yes! Много эмоций! Здорово. Особенно финал: конная полиция! Такого не придумал бы и Гордон Крэк! Блестяще! Вы, я вижу, только прибыли! Приглашаю всех отпраздновать ваш приезд! При отеле есть отличный ресторан, сносная кухня, и никакого «сухого закона», мистер Есенин!

Айседора попыталась что-то возразить, но Зингер протестующее поднял руку:

— Отказа не принимаю! До встречи! — Он элегантно раскланялся со всеми и, сопровождаемый секретарем и телохранителем, удалился.

— Ты чего побледнела, а, Дунь? Не дрейфь, бить этого хлыща не буду!

— Серьеженька, скажи «не надо», и мы не пойдем!

— А я говорю «пойдем»! Сандро, ты с нами? — поглядел он на друга.

— Yes, мистер Есенин! Гитару прихватить?

— Обязательно! Соскучился я по песням твоим… по русским словам! Душа, Сандро, замерзла! Оттаять хочу! Лина, сегодня плеснем на каменку!

— Да, Сергей, я купил несколько книжек твоих стихов: французское и немецкое издания Гржебина. Захвачу, если хочешь. Сборник «Исповедь хулигана».

У Есенина перехватило дух от избытка нахлынувших чувств. Он замотал головой и, ни слова не говоря, крепко прижался к другу.

— Давай, Сандро! Одна нога здесь, другая там! До встречи! Лина, ты тоже не задерживайся! — Есенин обнял Айседору за плечи и, не переставая счастливо улыбаться, пошел с ней вверх по лестнице. Мери Детси, которая по-английски объясняла Дункан, на каком этаже им забронирован номер, сопровождала их.