Джоди Пиколт - Дорога перемен

— Я думал, тебе известно обо всем, что происходит под крышей твоего дома, — замечает Оливер.

— Он хороший человек. — Я указываю на дорогу, ведущую в Техас. — Мы во многом с ним похожи.

Через секунду я понимаю, какую глупость сболтнул. Оливер смотрит на меня с отвращением.

— Еще бы!

На заправке Оливер наполняет канистру топливом, а я покупаю в автомате «Горную росу». Как и в другом энергетике «Джольт кола», в нем наибольшее содержание кофеина из остальных безалкогольных напитков. Я решаю, что мне кофеин просто необходим. Я сажусь на бордюр и считаю проезжающие мимо автомобили. Когда я закрываю глаза, передо мной возникает Джейн: вчерашняя ночь, когда я пришел к ней, а она была голубым силуэтом на фоне белых занавесок. На ней было что-то облегающее, шелковое, на тонюсеньких бретелях — ну, вы понимаете, о чем я. Эти сексуальные ночные сорочки. Не знаю, где она ее взяла, — моя мама точно не оставляла в своей спальне ничего подобного. Но это что-то! Когда я коснулся Джейн, ткань заскользила между моих пальцев, однако, к моему удивлению, кожа Джейн на ощупь была еще нежнее.

Я открываю глаза и едва не подпрыгиваю. Багровое от злости лицо Оливера всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Ты думаешь о ней! — кричит он. — Я запрещаю тебе о ней думать!

Как будто он может меня остановить! Я мог бы отдубасить этого выскочку за считаные минуты; но сдерживаюсь, чтобы не расстраивать Джейн. Кроме того, с его помощью можно будет увезти Ребекку от Хадли.

— Тебе не приходило в голову, что не только я захотел этих отношений? Тебе не приходило в голову, что Джейн тоже захотела быть со мной?

Оливер заносит руку, вероятно, чтобы меня ударить, но я встаю. Я на добрых десять сантиметров выше него, и мы оба отлично знаем, что теперь, когда я не сплю, я мог бы его убить. Он опускает руку.

— Заткнись! — шипит он сквозь зубы. — Просто заткнись!

Он примерно пять с половиной километров идет на пару шагов впереди. Он не хочет со мной общаться, но мне, если честно, на это наплевать. Чем быстрее он отсюда уберется, тем быстрее мы с Джейн останемся одни.

Чтобы забрать машину со штрафной стоянки, Оливер расстается с шестьюдесятью пятью долларами. Из-за того, что машину отбуксировали, нам приходится пройти восемь километров в противоположную сторону. На этом мы теряем еще два часа. Только после трех, уладив все формальности с полицией Гоффстауна, мы отправляемся в путь. Сторож на штрафной стоянке — старик с седыми волосами, которые пучками торчат у него по всей голове, — проводит ладонью по покрытому пылью ветровому стеклу.

— Похоже, у вас закончился бензин, — говорит он. — На вашем месте я бы заправился.

Оливер протискивается мимо старика. Выливает в бак канистру, которую протаскал бóльшую часть дня. Раздается пыхтение, как будто бак глотает хорошее импортное пиво. Оливер забрасывает канистру на заднее сиденье и смотрит на меня.

— Ну, чего вытаращился? Будешь садиться или нет?

— Я еще думаю, — отвечаю я. — Лучше мне сесть за руль.

Оливер перегибается через капот машины.

— Назови хотя бы одну причину.

— Чтобы хотя бы к вечеру найти Ребекку. Скоро надо будет съезжать с основных магистралей, а я и сам плохо знаю, куда ехать. Я могу двигаться по наитию, но объяснить тебе, куда ехать, не могу.

Я пожимаю плечами: это правда. Хочу, чтобы все это закончилось как можно скорее, чтобы я мог позвонить Джейн, услышать ее голос на другом конце провода. Услышать, как она скажет: «Возвращайся домой».

До Каррола, родного городка Хадли, мы добираемся как раз после ужина. Я, как и предлагал, сижу за рулем. Пару раз я не туда сворачиваю, но все-таки привожу нас к дому Слеггов.

— Ой, привет, Сэм! — говорит миссис Слегг, открывая дверь. — Рада тебя видеть. Хадли блаженствует, ведь он в отпуске. Проходите, — приглашает она.

— Боюсь, у нас нет времени, миссис Слегг. Это мой… это Оливер Джонс. Мы ищем его дочь. Я думаю, что она могла приехать в гости к Хадли.

Миссис Слегг плотнее запахивает халат на груди.

— У Хадли неприятности, да?

— Нет, что вы! — Я выдавливаю свою самую лучезарную улыбку. У Хадли это получилось бы лучше. — Они просто добрые друзья, и мы решили, что она поехала сюда.

Миссис Слегг зажигает над крыльцом свет.

— Хадли сейчас нет дома. Он пошел в бар с приятелем. К нему кто-то приходил. Я не думаю, что это была девушка, но точно сказать не могу. И он сказал, что выйдет прогуляться.

Оливер выходит вперед.

— Мадам, вы не возражаете, если я тут осмотрюсь? Вы же понимаете, каково… каково родителям, когда убегает ребенок. Постоянно боишься: а вдруг ему грозит опасность?

Миссис Слегг кивает.

— Да ради бога, разумеется. Я понимаю.

Оливер одаривает ее быстрой благодарной улыбкой.

— Вы знаете названия баров, куда обычно ходит ваш сын?

— Ой! — вскрикивает миссис Слегг, а я даже не смотрю на «детектива» Джонса. — Я не знаю. Сама я редко бываю в городе. По-моему, Сэм, Хадли вообще поблизости никаких баров не знает. — Она поворачивается к Оливеру. — Понимаете, с тех пор как я переехала, Хадли работал у Сэма в Стоу. Я переехала сюда сразу после смерти мистера Слегга, до этого у нас тоже была ферма. Прямо рядом с Хансенами, верно? Хадли наведывается сюда, всего пару раз в году и на Рождество, и обычно проводит время дома со мной и с братом. Он тихий мальчик, не из хулиганов.

Оливер кивает.

— Он не в баре, — говорит он мне.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я скорее из чувства противоречия. — Зачем бы он стал врать матери?

— Если ты не знаешь ответ на этот вопрос, значит, ты еще тупее, чем я думал. Посмотри в доме, нет ли там следов его бегства или пребывания моей дочери. Я поищу на заднем дворе.

Я неохотно иду вглубь небольшого одноэтажного дома, в комнату, в которой живет Хадли, когда приезжает к матери. Миссис Слегг стоит у меня за спиной.

— Извините за вторжение. Мы очень скоро уедем. А когда Хадли вернется, вы не могли бы спросить у него…

Я замолкаю, наблюдая, как миссис Слегг проводит рукой по кровати.

— Удивительное дело! — говорит она. — Только вчера вечером я дала Хадли второе одеяло, потому что здесь в горах прохладно. Одеяло очень старое, оставшееся еще от бабушки, и велела его беречь. А сейчас оно исчезло.

Я заглядываю под кровать, в шкаф, в пустые ящики. Ничего. Вышедшая в смежную комнату — спальню брата Хадли — миссис Слегг сообщает, что и на второй кровати одеяла нет.

— Ох, Сэм! — произносит она дрогнувшим голосом. — Мой сын не пострадает? Ты должен мне пообещать!

Она протягивает ко мне руки. Я знаю ее всю жизнь. Как я могу признаться, что ее сын сбежал с несовершеннолетней и мы понятия не имеем, где они?

— С Хадли ничего не случится. Верьте мне.