Джоди Пиколт - Дорога перемен

— Здесь тебе не океан.

Джейн кладет руку на плечо мужа.

— Он прав, Оливер. Одному тебе не найти.

— Ладно. — Оливер начинает нервно прохаживаться по комнате, потом оборачивается и тычет пальцем в Сэма. — Ты. Ты поедешь со мной. А Джоли останется с Джейн.

— Была охота! — бормочет Сэм.

— Что ты сказал?

Оливер хватает его за ворот рубашки, но на этот раз Сэм не зевает и отталкивает противника, да так, что тот падает.

— Я сказал: охотно.

Сэм подходит к плачущей Джейн. Прижимается лбом к ее лбу, кладет ей руки на плечи. Что-то шепчет на ухо, и моя сестра слабо улыбается.

— Можно прочесать сад, но я не думаю, что мы ее найдем. Поедем на моем грузовике, — говорит Сэм, но Оливер качает головой.

— Поедем на моей машине, — возражает он.

Когда раздается звук отъезжающей машины, Джейн опускается на пол и подтягивает колени к груди.

— Ты выиграл, Джоли. Ты оказался прав.

— Здесь нет победителей. Они ее найдут.

Джейн качает головой.

— Я должна была с ней поговорить. Я должна была рассказать ей о Сэме, но главное, я должна была попытаться понять, что происходит между ней и Хадли.

Она встает и идет в пустую комнату Ребекки.

Джейн выглядит так, будто ее ударили. Она касается купальника Ребекки, ее щетки для волос.

— В комнате остался ее запах, правда?

Она берет в руки бюстгальтер дочери.

— Мы купили его в Северной Дакоте, — улыбается она. — Она так радовалась, что здесь есть чашечки. — Она оборачивает бюстгальтер вокруг талии, щелкает резинкой. — Я была такой эгоисткой!

— Ты не знала, к чему это приведет.

Я сажусь рядом с сестрой на постель Ребекки.

— Если с ней что-нибудь случится, — говорит Джейн, — я умру. Никогда себя не прощу. Если с ней что-нибудь случится, это меня убьет.

Джейн ложится на кровать. Я глажу ее по спине.

— С ней все в порядке. С ней все будет в порядке.

— Откуда тебе знать! — кричит Джейн. — Тебе не понять, что я чувствую. Я ее мать. Я должна ее защищать. Я должна сейчас быть рядом с ней. Я должна быть рядом.

Она переворачивается на спину и смотрит в потолок. На потолке видны разводы: один в форме ягненка, второй напоминает циннию. Джейн садится.

— Поехали за ними. Я хочу быть там, когда они ее найдут.

— Мы не можем уехать. А если она вернется домой? Кто-то должен остаться здесь. Я должен быть здесь.

Она снова опускается на кровать. Залезает под одеяло и поворачивается на бок.

— Она часто так спит, — говорит Джейн. — Приоткрыв рот и прижав руку к боку. Она даже маленькая так спала, когда остальные младенцы в роддоме спали на животе кверху попой. Знаешь, когда ее принесли после родов, я испугалась. Испугалась, что не знаю, как держать ребенка. Но она мне помогла. Ребекка была таким извивающимся клубочком из ручек и ножек, — улыбается Джейн. — Она смотрела на меня, как будто говоря: «Не волнуйся, нам еще многому придется научиться».

Я, не перебивая, слушаю Джейн, потому что знаю: ей необходимо выговориться.

Внезапно она садится на кровати.

— Ребекка была моим выбором, — говорит она. — Я не встретила Сэма раньше, не вышла за него замуж, хотя и была предназначена ему судьбой. Неужели ты не понимаешь? Либо одно, либо другое.

— Не улавливаю смысла.

— Она моя дочь. Так же как Сэм — часть меня, такой же частью меня является и Ребекка. Она знает меня так же хорошо, как и Сэм. И любит меня так же сильно, только по-другому. — Она качает головой. — Поэтому Сэма я повстречала только теперь. Мне была дарована Ребекка.

Знаю, что потом я буду себя ненавидеть за эти слова. Я выглядываю в окно, где возле амбара начинают собираться работники. Кто-то должен сегодня давать им задания.

— Если бы ты не встретила Оливера, — возражаю я, — у тебя не было бы Ребекки. Она и его частичка тоже.

Джейн следит за моим взглядом. Вдалеке блеют овцы. Нужно обо всем позаботиться.

— Оливер… — говорит она. — Ты прав.

Мы, Оливер и я, приходим к молчаливому согласию. По дороге к Белым горам мы почти не разговариваем. Оливер ведет машину, я безостановочно нажимаю на клавишу зажигалки и кнопку автоподнятия стекла. Я не лезу к нему, он не лезет ко мне.

Время от времени я изучающе поглядываю на него. Поступаю так из любопытства, из необъяснимой ревности. Ну, понимаете: «Что в нем есть такого, чего нет во мне?» У него очень темная, как я догадываюсь, загорелая кожа. Я тоже много времени провожу на улице, но выгляжу не таким черным. Наверное, всему виной соленая вода. Она углубила морщины на его лице, вокруг рта и глаз — у него очень усталый вид. Или решительный. Все зависит от того, как посмотреть. У него такие же волосы, как у Ребекки, и голубые глаза с крошечными, как булавочные головки, черными зрачками. Я пытаюсь, честно пытаюсь, но не могу представить рядом с ним Джейн. Одна мысль об этом кажется мне смешной. Она создана совсем не для такого человека, как он, скучного и высокомерного. Она создана для такого, как я.

Когда машина начинает глохнуть, я окидываю Оливера взглядом. Мы едем по шоссе 93. Кажется, мы проехали Манчестер, но не могу сказать с уверенностью. Единственное, в чем я уверен, — у нас заканчивается бензин.

— Черт! — ругается Оливер, сворачивая на обочину. — Я даже не заметил, что осталось мало топлива.

Я скрещиваю руки на груди.

— Неужели у тебя нет канистры для бензина?

Оливер поворачивается и усмехается.

— Есть. И мы вместе прогуляемся с ней по автомагистрали.

— Кто-то должен остаться в машине. Ты же не хочешь вернуться и обнаружить, что ее отбуксировали. Тут даже обочины как таковой нет. Нельзя оставлять машину прямо на дороге.

— Ты тут не останешься, — заявляет Оливер. — Я тебе не доверяю.

— Ты мне не доверяешь? А на кой мне твоя машина?

Но Оливер не слушает, открывает багажник и достает пластмассовую канистру. Потом засовывает голову в окно и велит мне поторапливаться.

Мы идем по автостраде. Очень жарко и полно комаров.

— Ну, — как можно дружелюбнее спрашиваю я, — как дела на работе?

— Заткнись! Не хочу с тобой разговаривать. Не хочу даже верить в факт твоего существования.

— Можешь мне поверить, — отвечаю я, — я тоже не горю желанием тащиться куда-то в твоей компании.

Оливер что-то бормочет, но я не слышу — мимо проносится многотонный грузовик. Улавливаю лишь последние слова:

— …ты должен рассказать мне, что именно подтолкнуло мою дочь сбежать.

И я рассказываю ему о Хадли, о просьбе Джейн. Он внимательно слушает, как будто взвешивает информацию, прежде чем перейти к выводам. Я заканчиваю рассказ километров через пять, когда мы достигаем конца автострады. Я смотрю на выражение лица Оливера.

Он смотрит на меня.

— Они спят вместе?

— А мне откуда, черт возьми, знать? Сомневаюсь.