Сергей Устинов - Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Фейс-контроль тут у них, однако! Чем, интересно, мы ему не потрафили? Я даже представить себе не мог, как быстро это узнаю…

Сверкающие стеклянные двери, из-за которых слышен был приглушенный джаз, распахнулись перед нами. Мы вошли в полутемный зал и остановились на пороге, давая глазам привыкнуть к царящей здесь полутьме.

Первым, надо отдать ему должное, привык Прокопчик.

― Да, вот так они и жили ― с-спали врозь, а дети были… ― растерянно глядя по сторонам, пробормотал он.

И тут я тоже прозрел, поняв наконец, куда мы попали. За круглыми столиками сидели парочки — сплошь мужского пола. там и сям мелькали также и женские платья, но чудесные метаморфозы Мерина уже приучили нас к тому, что внешний вид бывает обманчив.

Гей-клуб.

Прокопчик попятился, но я шепотом гаркнул ему в ухо:

― Отставить!

― Стасик, ― пролепетал он, почти не оборачиваясь, ― это не наша д-дискотека. Мы здесь совсем чужие… Мы тут, м-можно сказать, из-г-г-геи…

― Ни шагу назад! ― комиссарским голосом скомандовал я, подтверждая приказ тычком в спину. — Видишь свободный столик в углу? Там темно, как… ― Тут я запнулся, сообразив, что это как раз тот случай, когда привычная метафора может оказаться слишком натуралистичной. ― Давай туда, смелее. Главное, помни: умри, но не дай поцелуя без любви!

Едва мы уселись на место (причем я вполоборота, почти спиной к залу), как рядом с нами легким смерчем закрутился верткий официантишко. Ловко раскладывая салфетки, пепельницы и картонные кружки для стаканов, он успевал вести одновременно и маркетинг, и рекламную кампанию.

― Я вижу, вы у нас впервые, ― развязно трещал этот халдей, откровенно оценочно разглядывая нас влажно блестящими из темноты глазами. ― Вдвоем? Или хотите с кем-нибудь познакомиться? Если желаете, сейчас пришлю вам парочку… Просто пальчики оближете!

― Ничего лизать мы тут не б-будем! ― неожиданно визгливо взвился Прокопчик.

Официант испуганно попятился. После чего, пожав плечами, удалился выполнять наш заказ (два пива и соленые чипсы), а я попытался урезонить Прокопчика:

― Послушай, у тебя представления какие-то замшелые. Нынче век-то уже какой ― двадцать первый! Они точно такие же люди, только их при раздаче маленько хромосомами обнесли. Что ж им теперь, не жить? Пришли сюда культурно посидеть, а ты орешь, как базарная баба!

― Я не б-баба! ― возмутился он еще больше. — Я мужчина на грани нервного с-срыва!

― Все, ― твердо сказал я, решив, что пора и власть употребить. ― Или ты сейчас же успокоишься и начнешь работать, или пошел вон, без тебя справлюсь.

― Ладно, ― смирился он. ― Но за п-последствия отвечать будешь ты.

― Какие еще последствия? ― не понял я. ― В подоле, что ли, принесешь? Пока что-то большим успехом мы с тобой тут не пользуемся. Никто на нас не бросается.

― Не знаю, не знаю, ― процедил он, исподтишка подозрительно оглядываясь. ― Может, ты и не в ихнем в-вкусе, а лично я за свой задний п-проход грудью встану…

― Ну, с такой анатомией тебе вообще бояться нечего! ― пробормотал я. И чтобы не дать Прокопчику развить полемику, перешел к делу: ― Посмотри по залу: ты его видишь?

― В-вижу. Вон он, п-подлюга, за столиком у окна. С п-пацаном каким-то. Шампанское пьют, с-суки.

― Ты чего так яришься? ― поинтересовался я. — Что Мерин Дамой Бланк не оказался?

― Ну, это мы еще п-посмотрим, ― прищурив глаз, отозвался Прокопчик. ― Слишком много с-совпадений. Может, его п-потому и бросили на эту работенку, что ловко под б-бабу хлещется.

Я бы мог найти массу возражений этому тезису. Но чтобы лишний раз не выводить Прокопчика из хрупкого равновесия, ограничился тем, что дал научное разъяснение:

― Страсть к переодеванию в одежду противоположного пола называется транс-вес-тия. А люди, соответственно, транс-вес-титы.

Уж не знаю, услышал он меня или нет. А если услышал, то понял ли. Потому что без всякой связи с предыдущим заблажил, едва не перекрывая сиплый голос старины Армстронга:

― Ты смотри, смотри! Т-танцевать пошли!

Слегка повернув шею, я действительно увидел

грузновато танцующую блондинку в длинном серебряном платье, партнером которой был и впрямь совсем молоденький паренек с тонким гибким станом. Других подробностей на таком расстоянии мне рассмотреть не удалось, и я спросил, надеясь, что Прокопчик разглядел больше меня:

― Как думаешь, сколько лет пацаненку?

― На вид ― шестнадцать, не б-больше. Аркадий Гайдар в его годы п-полком командовал…

Пара двигалась в медленном темпе, плотно прижавшись друг к другу, причем Мерин томно положил партнеру голову на плечо, что-то жарко нашептывая.

― Интересно, чего он там ему в-втирает? ― поинтересовался Прокопчик. ― Вот бы п-послушать…

― Мне нельзя подходить, узнает, ― удрученно развел я руками. ― А ты бы мог. Иди пригласи вон того симпатичного дядьку, он один за столиком. Хочешь, я объявлю белый танец?

Возможно, тут уж Прокопчик точно бы меня укон-тропупил ― во всяком случае это страстное желание читалось у него в глазах. Но музыка закончилась, танцующие потянулись к своим столикам. А наши объекты даже не стали садиться. Расплатившись с официантом и на прощание ласково потрепав его по щеке, Мерин изящно подхватил свою сумочку и, вихляя бедрами, направился к выходу. Стройный мальчик последовал за ним.

Когда мы тоже выпорхнули из «Худого бегемота», «вольво» уже светилось всеми огнями и как раз трогалось с места. Я бегом добежал до своей машины, развернулся, на ходу подхватил нетерпеливо перебирающего костылями Прокопчика и достал-таки Мерина на выезде из переулка.

― П-поехали с орехами, ― пробормотал мой помощник, отдуваясь. ― Если отстанем ― ничего. Я помню, где его с-стойло.

Но вопреки ожиданиям Прокопчика Мерин с ходу двинул совсем в другом направлении. Он пересек Садовое и углубился в переулочки между Арбатом и Пречистенкой. Вскоре «вольво» остановилось у старого, дореволюционной постройки пятиэтажного жилого особняка. Парочка выпорхнула из машины и зашла в подъезд после того, как Мерин быстро нащелкал по кнопкам кодового замка.

― Черт! — досадливо сказал Прокопчик. ― Н-надо бы за ними!

― Давай, если ты Роза Кулешова, ― согласился я.

― Кто такая эта Роза? ― спросил он подозрительно.

― Была когда-то такая знаменитая ясновидящая. Угадывала скрытые слова и цифры.

― А… Я уж п-подумал ― т-тяжелоатлетка. Была когда-то такая ― Тамара Пресс. Ей дверь было вынести ― п-пара пустяков.

― Двери выносить не будем, ― сказал я. ― Будем смотреть на фасад, следить, в каком окне свет загорится. Вернее, это ты будешь следить. А я попробую открыть подъезд.

Я уже вылезал из машины, когда Прокопчик не без язвительности поинтересовался мне вслед: