Array Array - Становление Бойца-Сандиниста

Посвящается Национальному руководству Сандинистского фронта национального освобождения.

У этой книги [1] Cabezas Omar. La montaña es algo más que una inmensa estepa verde. — México: Siglo XXI, 1982. — завидная судьба. Она мгновенно нашла дорогу к читательским сердцам на родине автора, в Никарагуа, где вышла самым большим в истории страны тиражом и стала для многих настольной книгой. В считанные годы она получила международное признание, имя ее автора приобрело известность в Латинской Америке, в США и в Европе.

В 1982 году книге присуждается первая премия по разделу документальной прозы на международном литературном конкурсе в Гаване, который проводится кубинским издательством «Каса де лас Америкас» и считается одним из наиболее авторитетных и престижных и современном испаноязычном литературном мире.

Стоит также добавить, что в роли «крестных отцов» книги выступили такие всемирно известные мастера большой латиноамериканской литературы, как никарагуанский поэт Эрнесто Карденаль и колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес. Впрочем, об этом позднее...

А сейчас — о самом авторе. В Никарагуа имя Омара Кабесаса известно едва ли не каждому. Начальник политического управления Министерства внутренних дел, команданте де бригада Сандинистской народной армии, удостоенный почетного звания «команданте герильеро» — командир партизан, Омар Кабесас — человек легендарный.

Студенческий вожак, партизанский командир, государственный деятель — таковы основные этапы его жизненного пути. Это одновременно и этапы мужания целого поколения никарагуанцев. Той молодежи, которая на своих плечах вынесла тяготы многолетней борьбы против диктаторского режима, потеряв в ней тысячи своих лучших представителей. Это поколение, которое с оружием в руках совершило победоносную революцию и ныне является главной силой национального возрождения страны, стоит на защите революционных завоеваний народа, сражается на фронтах необъявленной войны США против Никарагуа.

Судьба Омара Кабесаса, его товарищей тесно и навсегда переплетена с историей этой небольшой страны Центральной Америки. Собственно говоря, история их жизни и есть подлинная история Никарагуа последних десятилетий. Именно они своими руками, умом и сердцем, своей жизнью и своей смертью творили и творят историческую реальность современного никарагуанского общества.

Омар Кабесас Лакайо родился в 1950 году в Леоне. По современным меркам этот город, второй по величине в Никарагуа, можно, наверное, назвать небольшим — в конце 60-х годов в нем проживало не более 50 тысяч человек. Основанный на заре испанской колонизации, в начале XVI века, Леон до середины прошлого века являлся столицей государства и по сей день остается крупным торговым и главным культурным центром страны, в том числе студенческим. Последнее сыграло немаловажную роль в жизни будущего революционера.

Выходец из семьи мелкого чиновника, Омар Кабесас провел детство в одном из бедняцких кварталов Леона, с ранних лет столкнулся с нищетой обитателей городских окраин. Позднее, уже в студенческие годы, это дало ему основание утверждать: «Происхождение у меня — самое пролетарское». Заметное влияние на формирование его жизненной позиции оказал отец, который поддерживал консерваторов, партию официальной оппозиции режиму, не только в силу семейной традиции, но и, вспоминает Кабесас, имел собственные счеты с национальной гвардией — верной опорой диктатора Сомосы. И конечно, не случайно, что все три брата Омара Кабесаса также пришли в революцию; двое погибли в сражениях...

Сомоса и гвардия — для молодого никарагуанца, да еще из «оппозиционной семьи», из бедняцкого квартала, это были не просто слова. За ними стояли конкретные события, факты, дела, трагедия тысяч и тысяч людей, трагедия народа.

Династия Сомосы, поставленная у власти американской морской пехотой в 1933—1934 годах, в течение долгих десятилетий олицетворяла прямое господство «империи доллара». Сомосистский режим представлял собою классический образец проимпериалистической диктатуры в Латинской Америке. Жестокий террор, массовые расстрелы, расправы с любым оппозиционным движением, отсутствие элементарных прав и свобод — на такой основе покоилось экономическое благополучие Сомосы, так называемой сомосистской буржуазии, включавшей многочисленное семейство диктатора и верхушку национальной гвардии.

Клану диктатора принадлежала фактически треть национальной экономики: плантации и скотоводческие хозяйства, банки и промышленные предприятия, сеть роскошных отелей и ресторанов. В конце правления Сомосы 60% валового внутреннего продукта страны производилось на предприятиях, являвшихся собственностью диктатора и его родни. Путем жесточайшей эксплуатации трудящихся, вытеснения «несомосистской» буржуазии из всех прибыльных сфер деятельности, использования государственной казны, путем коррупции, шантажа и вымогательств семейство Сомосы награбило огромное богатство. Оно оценивалось в 2 млрд. долларов, большая часть которых к моменту революции размещалась в североамериканских банках. Характерно, что к той же величине приближался внешний долг страны.

Концентрация экономической и политической власти в руках Сомосы способствовала углублению в Никарагуа кризиса зависимого от имперализма буржуазного общества, резкой его поляризации, обострению противоречий как между трудом и капиталом, так и между диктатурой и подавляющим большинством населения.

На этом другом полюсе никарагуанского общества концентрировались бедность, нищета, безработица, неграмотность, детская смертность и голод.

Никарагуа — аграрная страна. Промышленный пролетариат весьма малочислен по сравнению с крестьянством, составляющим половину населения, и городскими средними слоями — мелкой буржуазией и чиновниками, служащими, интеллигенцией, студенчеством. Фабричные рабочие — не более 30 тысяч человек — были распылены на мелких предприятиях. Сельский пролетариат и полупролетариат — по найму к конце 70-х годов работало около 280 тысяч человек — страдал от сезонной занятости и отсутствия постоянного места работы. Треть крестьян была лишена земельных наделов, на долю пятой части крестьянских хозяйств приходилось 1,5% обрабатываемых земель. Доходы почти 80% крестьянских семей не превышали 100—120 долларов в год, что не покрывало самых элементарных потребностей. Как следствие, двое из каждых трех сельских жителей голодало.

Ухудшение социально-экономического положения широких масс населения, репрессивная политика режима, откровенное и грубое вмешательство США во внутренние дела страны вызывали протест самых различных общественных слоев, выливавшийся в спонтанные выступления трудящихся города и особенно деревни.