Дмитрий Правдин - Записки из арабской тюрьмы

Я попросил адрес, на который смогу выслать деньги, но Стефан, улыбнувшись, ответил, что ничего возвращать не надо, что я друг его отца и такова воля его родителя. На прощанье он пожал мне руку и с сожалением заметил, что зря я отказался от отдыха на вилле, покатались бы на яхте, погоняли на машине. Я извинился еще раз и напомнил, что сильно хочу домой, что каждая минута, проведенная в Тунисе, меня уже раздражает. Стефан нажал на газ и скрылся за поворотом. Вот так просто приехал за триста с лишним километров, чтоб только купить мне билет и дать денег безызвестному тюремному другу своего отца.

Когда возвратился в холл к помощнику консула, дипломат стал выговаривать, что «подставляю» его. Что, может, это тунисский мафиози, и я улетаю на деньги мафии. Да хоть бы и так, возразил я, мне все равно, на чьи деньги отсюда уберусь, чем быстрее, тем лучше. В общем, Михал Михалыч заставил меня написать расписку, что я в помощи консульского отдела не нуждаюсь, а выбираюсь на свои средства и претензий к ним не имею. Расписку я написал.

Вскоре приехал переводчик, получил от меня свои 60 динаров, куда вошли и расходы на такси, и, откланявшись, убыл. Михал Михалыч заверил копию справки об освобождении на русском языке печатью консула и своей подписью.

После чего он стал собираться по каким-то важным делам и обещал добросить до аэропорта, чтоб я взял билет. Ехали долго из-за «петлистых» дорог и микропробок. В машине я поинтересовался, как можно вернуть золотые украшения Натальи и фотоаппарат и как подать иск на Тунис о возмещении мне и Наташиным родственникам морального ущерба и возможно ли открыть дело против врача, ставившего капельницу.

Михал Михалыч ответил, чтоб искать «концы» пропавших драгоценностей, необходимо заявление от родственников, а к ним такого не поступало. Как получить компенсацию мне и родственникам покойной, а также открыть дело по новой, он не знает, так как не юрист, но советует обратиться в Питере или в Москве в юридические конторы, занимающиеся международным правом. Ну, мне стало понятно, разбирайся, мол, сам!

За разговорами добрались до аэропорта, здание не очень большое, двухэтажное, но оборудовано по последнему слову науки и техники. Михал Михалыч любезно помог мне найти нужную кассу и забрать свои билеты на рейсы — «Тунис-Рим», «Рим-Санкт-Петербург», ну вроде все, часы показывали 16–00, у меня оставалось 13 часов до вылета.

Проводил Михал Михалыча до машины, он показал, где стоянка такси, и заверил, что таможенная служба и полицейское управление аэровокзала предупреждены, что завтра вылетаю, что проблем с переходом границы не должно быть, так как я пробыл в республике больше разрешенных трех месяцев. Я, в свою очередь, еще раз поблагодарил наших дипломатов и напомнил, чтоб не забыли извиниться перед семьей Натальи, на том и расстались, пожав друг другу руки.

Позвонил маме и сообщил, когда вылет, затем поймал такси и велел отвезти себя на побережье. Глупо было бы не искупаться в Средиземном море напоследок, так как купальный сезон уже давно начался. Таксист оказался хорошим малым, особенно его подкупило, что общался с ним на арабском. Он отвез меня в красивую тунисскую бухту, откуда открывался изумительной вид на древний город, подковой лежавший вдоль побережья. Я договорился с ним, что если он через два часа заедет за мной, то получит лишние 10 динаров.

Место, куда он меня привез, посещали только местные жители, туристы сюда не забредали. Народу было немного, я пристроил чемодан так, чтоб его было хорошо видно со стороны моря, и пошел купаться. Вода прозрачная и теплая, никаких морских «гадов», отравляющих жизнь купающимся, не было. Старался смыть с себя всю тюремную грязь.

Время пролетело незаметно, услышал бибиканье, подъехал таксист. Я переоделся в сухую и чистую одежду и попросил отвезти в недорогую гостиницу недалеко от аэропорта.

Через полчаса входил в гостиницу «Наполис» на улице Бергамот. На ресепшене два немца оформлялись в номер, один пожилой за 60, другой молодой лет 25, поначалу принял их за отца с сыном. Но когда они пошли к лифту, то один портье сказал другому, что, мол, достали эти извращенцы, только сношаться сюда и приезжают. Эти вон тоже пошли и велели до утра не тревожить.

Сказано было по-арабски, но с таким отборным матом, что когда я заговорил со служащими гостиницы на их родном языке, то они покраснели от стыда. Им и в голову не могло прийти, что европеец говорит по-арабски, чаще встречались франкоговорящие.

— Ой, извините, господин! Я не знал, что вы арабский знаете, — стал извиняться лакей.

— Да брось, я не такое слышал! — успокоил я юношу, действительно, в тюрьме такого наслушался, что эти его словечки — детский лепет.

Гостиница небольшая, пять этажей, 30 номеров, лифт, внизу буфет, работает с 7-00 до 20–00. Одноместный номер на третьем этаже обошелся мне в 20 динаров. Одна большая кровать, душ, унитаз, вентилятор, телефон, телевизор. Стандартный набор, простыни чистые. Осмотрел номер, закинул чемодан в угол и решил прогуляться по окрестностям.

Гулял до темноты, прошвырнулся по улицам, по магазинам, купил сувениры, хотел обменять имеющиеся местные «тугрики» на доллары, но все банки были закрыты. Не знаю почему, но большинство банков в 17–00 уже закрываются.

Поужинал в небольшой кафешке. Когда я заговаривал с арабами на их родном языке, отношение сразу менялось, относились как к родному.

Мне было с чем сравнивать, толпы туристов прогуливались по зеленым городским улицам, город утопал в цветах, поэтому многие приезжие просто гуляли, вдыхая благоухающий аромат. Часто теряли ориентир и спрашивали дорогу на французском, им либо вообще не показывали, либо неопределенно махали рукой, а может, и вовсе не в ту сторону направляли, как проверишь?

В старой части Туниса сложно ориентироваться, улицы узкие, кругом деревья, кусты, я тоже сбился с пути, но когда спросил дорогу на арабском, то чуть ли не за ручку довели до гостиницы.

На ресепшене попросил разбудить в три часа ночи и вызвать такси, сам поднялся в номер, принял душ и моментально уснул. Слишком много накопилось за истекшие сутки, еще не прошло 20 часов, как с ливийцами держали оборону от негров, а я уже лежал на кровати в гостинице с билетом в кармане до Питера. Для подстраховки поставил и будильник в своем телефоне.

Но портье не подвел, как только отзвенел мой будильник, затренькал телефон в номере. Я взял трубку и услышал, что пора вставать, такси уже вызвано. Быстро принял душ, взял чемодан и спустился вниз. Сунул арабу пять динаров, и он дотащил мой чемодан до такси.

Через 20 минут я уже входил в здание аэропорта. При входе бросилось в глаза обилие полицейских в форме, каждый был вооружен автоматом «Штайер» и пистолетом, я насчитал 20 человек на небольшое здание, но это только в форме, а сколько еще без формы замаскировались под пассажиров. Складывалось впечатление, что здесь происходит какая-то войсковая операция, а не штатное патрулирование аэропорта по-тунисски.