Пауло Коэльо - Алеф

Ничего не изменилось. Но мы – те, кто отправился на поиски своего царства и побывал в неведомых землях, – знаем, что стали другими. Однако чем чаще мы станем об этом задумываться, тем скорее нам покажется, что это путешествие, как и все остальные, существует лишь в нашем воображении. Возможно, мы расскажем об этом внукам или даже напишем книгу, но о чем именно мы в ней станем говорить?

Ни о чем. То есть только о том, что происходило вокруг, но не о том, что изменилось в нас самих.

Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Хиляль, единственная из всех нас, смотрит сейчас на горизонт. Я догадываюсь, о чем она думает. Ее Транссибирская магистраль не заканчивается во Владивостоке. Впрочем, она неплохо владеет собой, и когда кто-нибудь с ней заговаривает, отвечает мягко и вежливо, как не делала никогда прежде.

Яо пытается разговорить Хиляль. Он дважды заводит с ней беседу, но она отделывается ничего не значащими фразами и вновь погружается в себя. В конце концов Яо сдается и подходит ко мне.

– Ну что прикажете делать?

– Оставить ее наедине с собой.

– Да, пожалуй, и все же...

– Я понимаю. И все же постарайтесь лучше позаботиться о себе. Помните, что сказал шаман: вы убили Бога. Если теперь вы не попытаетесь его оживить, значит, наше путешествие прошло впустую. Боюсь, вы из тех, кто первым бросается на помощь ближнему, помимо прочего, чтобы не заниматься самим собой.

Яо похлопывает меня по спине, словно говоря, что понял мои слова, и оставляет в одиночестве созерцать океан.

Добравшись до конечной точки нашего маршрута, я снова явственно ощущаю присутствие своей жены. День выдался насыщенным: кроме встречи с читателями и традиционной вечеринки, я был в гостях у местного мэра и впервые в жизни держал в руках «Калашников». Перед уходом я заметил на столе у мэра газету. По-русски я не понимаю ни слова, но фотографии говорили сами за себя: футбол.

Чемпионат мира начнется через несколько дней. Жена ждет меня в Мюнхене, и скоро мы будем вместе. Я скажу ей, как сильно по ней скучал, и подробно поведаю об отношениях с Хиляль.

Она скажет: «Ради бога! Я слышала подобную историю уже раза четыре», – и мы вместе пойдем пить немецкое пиво.

Я отправился в путь не для того, чтобы найти затерявшиеся слова, а для того, чтобы вернуть себе свое царство. И кажется, мне это удалось; я вновь в ладу с собой и с разлитой вокруг магией.

Конечно, я мог бы достичь этого, не покидая Бразилии, но мне, как пастуху Сантьяго в одной из моих книжек, предстояло отправиться в дальнюю дорогу, чтобы обрести то, что всегда было рядом. Проливаясь на землю, дождь несет с собой частичку небес. Чудесное и необъяснимое окружает каждого из нас, но чтобы об этом вспомнить, нам порой приходится отправляться на другой конец земли и пересекать целые континенты. В пути мы обретаем сокровища, которые в один прекрасный день вновь потеряем, чтобы опять пуститься в путь. Это ведь и делает интересной жизнь: поиски сокровищ и ожидание чудес.

– Это надо отпраздновать. На борту имеется водка?

Водки нет, а Хиляль награждает меня испепеляющим взглядом.

– Что отпраздновать? То, что я буду черт знает сколько торчать тут одна, а потом сяду в поезд, чтобы дни и ночи напролет думать обо всем, что с нами произошло?

– Я хочу отметить свой новый опыт. А ты могла бы порадоваться собственной храбрости. Ты отправилась на поиски приключений и обрела их. Сейчас тебе грустно, но можешь не сомневаться: кто-нибудь обязательно разожжет для тебя огонь на вершине горы. Ты увидишь свет, пойдешь на него и встретишь человека, которого ждала всю жизнь. У тебя все впереди, и, знаешь, вчера, когда ты играла на скрипке, мне казалось, сам Бог водит смычком по струнам. Не отвергай Бога. Ты непременно будешь счастлива, даже если сейчас не чувствуешь ничего, кроме отчаяния.

– Ты понятия не имеешь, что я чувствую. Ты просто эгоист, который уверен, будто весь мир вращается вокруг него. Я отдала тебе себя без остатка, а ты меня просто отбросил, как ненужную вещь.

Спорить не о чем, я и сам понимаю, что Хиляль права. Но что поделать. Мне пятьдесят девять, а ей двадцать один.

Мы возвращаемся к себе. На этот раз не в гостиницу, а в просторный дом, построенный в 1974 году накануне саммита, посвященного сокращению вооружений, между генеральным секретарем коммунистической партии Советского Союза Леонидом Брежневым и американским президентом Джеральдом Фордом. В доме, построенном из белого мрамора, есть конференц-зал и жилые комнаты, предназначавшиеся для членов советской и американской делегаций, а теперь готовые дать приют любому туристу.

Мы собираемся привести себя в порядок, переодеться и отправиться из нашего помпезного жилища в город, чтобы поужинать в каком-нибудь уютном местечке. В холле нас ждет незнакомый человек. Издатели подходят к нему, а мы с Яо решаем держаться на расстоянии.

Незнакомец достает мобильный телефон и набирает чей-то номер. Мой издатель, сияя, берет трубку и почтительно беседует с кем-то на том конце линии. Редакторша тоже улыбается. Голос издателя отдается от стен звонким эхом.

– Что происходит? – интересуюсь я.

– Скоро узнаете, – отвечает Яо.

Наконец издатель завершает разговор и бросается ко мне.

– Завтра мы возвращаемся в Москву, – заявляет он. – Нам нужно быть там к пяти вечера.

– Мы же собирались остаться здесь еще на пару дней. Я даже не успел посмотреть город. К тому же в Москву лететь девять часов. Как вы рассчитываете оказаться там к пяти?

– Вы забыли о семичасовой разнице. Когда здесь полдень, в Москве два ночи, так что времени у нас полно. Я отменю ресторан и попрошу накрыть ужин прямо здесь. Нам предстоит еще кое-что уладить.

– Но что за спешка? Мой самолет в Германию...

Издатель перебивает:

– Президент Владимир Путин прочел в газетах о вашем путешествии и хочет встретиться с вами.

– Акак же я? – спрашивает растерянная Хиляль. В ее глазах мольба.

– Это было ваше решение, ехать с нами, – говорит редакторша, – так что можете возвращаться назад когда и как вам угодно. Нас это не касается.

Человек с телефоном исчез, издатели разошлись, Яо отправился в свою комнату. В официозном мраморном холле остались только мы с Хиляль.

Все произошло слишком быстро, и я никак не могу оправиться от потрясения. Я даже вообразить не мог, что президент Путин знает о моем путешествии. Хиляль не может поверить, что наша общая история оборвется так резко и внезапно, и у нее больше не будет возможности говорить мне о своей любви, убедить меня, что все пережитое в прошлой жизни должно навсегда связать нас в этой, хоть я и женат. Ведь то, что мне довелось увидеть, произошло лишь благодаря ей.