Анна Мосьпанов - Круглые кубики

– Да нет же! – Человек меня совершенно не слушал. Накипело, наболело, «бутыль опустела и тянет поговорить». – Понимаете, я не знаю, как нам дальше быть. Она отказывается есть. Только пьет. Она не хочет выходить на улицу, выскочит на десять минут и бегом назад. Она отказывается общаться со мной и с моей мамой…

Понятно. Какая-то дама с горя или от скуки в иммиграции начала попивать. Еще и свекровь, наверное, пилит ее бесконечно. Сынулю любимого стерва увела! «Да если б он знал, во что ты, дрянь такая, здесь превратишься, он бы в жизни тебя не вывез! Посмотри, задницу отъела. Дома не убрано, пыль по углам катается. Мой сын не заслужил такого отношения».

Тут кто хочешь запьет. Депрессия у женщины началась. Аппетит пропал. Дама – потенциальная клиентка моего супруга, вне всяких сомнений. Но его нет дома! А я не врач, и помочь мужу этой несчастной никак не могу. И пилочка как назло еще куда-то делась. Не вечер, а катастрофа.

– И главное, – продолжал меж тем заботливый маменькин сынок Антон. – Она отказывается играть! А это очень плохой признак. Уж я-то знаю. Сколько лет вместе прожили.

Во мне проснулся охотничий азарт. Интересно, во что они там играют? Ролевые игры? Школьница и престарелый учитель? Школьница небось под японочку одета. Юбочка клетчатая, трусики белые снизу выглядывают, гольфы черные, ножки кривенькие.

Мечта педофила. А мама-то, мама? Мама какую роль исполняет? Злой супруги перезрелого ловеласа? Убила бы извращенцев, ей-богу.

А может, медсестра и пациент? Она в не застегивающемся на мощной груди халатике на голое тело, в кружевных чулках на подвязках и со шприцем. Он – с приспущенными штанами на волосатой пятой точке. А мама-то, мама? Маму здесь куда девать?

Шалуны.

И чем в данном случае может помочь мой доктор? В «Диснейленд» свозить для смены обстановки или четвертым в преферанс? Он, она, мама и мой муж. Пульку расписать на ночь глядя.

– Что она, простите, отказывается делать? – вспоминаю, как именно Миша разговаривает с такими незваными пациентами. – Играть? Будьте любезны, назначьте завтра время в клинике. Записывайте телефон.

– Ни в мячик, ни за палкой бегать! Ничего не хочет. А раньше так любила ведь. Мама с ней, бывало, выйдет на полтора часа и потом приходит домой вся взмыленная. Жуня ее уматывала напрочь. А теперь все. Лежит. И пьет. Много пьет. Думаю, это очень тревожный сигнал.

До меня медленно начало доходить, что картишками не отделаешься. Наступил ступор, плавно переходящий в истерику. Но человек Антон, не давая мне вставить ни слова, продолжал делиться наболевшим:

– Мы уже были у врача, но он ничего не смог найти. И знакомые дали ваш телефон.

– Простите, – я все еще пыталась держать себя в руках, но получалось плохо. Попросила человека секунду подождать, отскочила от телефона, чтобы подавить приступ хохота, глотнула воды.

Так, досчитать до десяти и, главное, не гоготать! Это непрофессионально в конце концов.

– Антон, у вас проблемы с собакой? Я правильно вас поняла? Мой муж лечит людей. Вам к ветеринару надо.

Дальше последовала фраза, после которой я таки выронила телефон.

– У ветеринаров мы были всяких-разных. Никто органических причин не нашел. Сказали – дело в психике. Мы с мамой подумали, что нужен психиатр. Я слышал, с собаками тоже проводится терапия. Даже передача была по RTL. Главное, найти хорошего врача.

– А русскоязычный-то психиатр вам зачем? – сделала я последнюю попытку вернуть Антона в нашу реальность.

– Так мы дома только по-русски разговариваем. Мы с мамой подумали, что врач должен быть русским. А о вашем муже очень хорошие отзывы. Я навел справки. Так я позвоню попозже? Не отказывайте, пожалуйста!

Позже, когда Мишка вернулся, я вручила ему телефон.

– Милый, если тебя интересует необычный клинический случай, то могу подкинуть. По этому номеру живут Антон с мамой и их Жуня с палочкой. Я даже и не знаю, кто из них пациент.

И если история с Жуней закончилась в целом вполне мирно – Жунин хозяин Антон перезвонил наутро в клинику, и Михаэль объяснил ему совершенно спокойно некоторые особенности зоопсихологии, то бывали случаи действительно из ряда вон выходящие.

Мы тысячу раз договаривались, что я не буду вступать в дискуссии с теми, кто позволяет себе звонить по домашнему телефону в отсутствие мужа и требовать консультации. И я тысячу раз обещала вежливо отправлять их в клинику.

И все равно не в коня корм.

– Здравствуйте! Можно доктора?

– Добрый день. Дело в том, что вы звоните на мой рабочий телефон. Доктора здесь нет. И потом, он не принимает частным образом. Позвоните в клинику, назначьте встречу. Кстати, откуда у вас этот телефон?

– Девушка, не морочьте мне голову! Мне сказали, здесь можно побеседовать о моем психическом состоянии. Вы кто? – Голос такой странный немного, обгоняющий сам себя. Его хозяин не поспевает за собственной мыслью, спотыкается на гласных, но всякий раз поднимается и упорно идет дальше.

– Я – его жена. А вы, видимо, его пациент. Будущий, как я понимаю. Еще раз повторяю вам, мой муж не ведет практики на дому. Позвоните в одну из клиник, назначьте…

Это вообще неслыханное хамство. Я сидела в своем офисе, у меня через пятнадцать минут начиналось совещание, коллеги бегали вокруг с папками, конец квартала и дел по горло. А тут очередной страждущий. Да еще такой настырный.

– Нет!

Такой натуральный крик, полный отчаяния и ненависти одновременно. Я аж отпрыгнула от трубки.

– У меня есть предложение к вам и к вашему мужу. Скорее даже к вам. Предложение, которое вам просто необходимо – в сложившейся ситуации. У вас просто нет выбора. Нет выбора у вас совсем. Помочь вам, учитывая обстоятельства, могу только я. Только я могу вам помочь. А вы поможете мне.

Он повторял каждое предложение по нескольку раз, меняя лишь порядок слов. У вас нет выбора. Выбора нет у вас. Могу только я. Только я…

Сомнительное акустическое удовольствие, прямо скажем. Сомнительное и жутковатое.

– Я не собираюсь принимать от вас никаких предложений. А для облегчения вашего психического состояния нужно обратиться к любому психиатру.

В дверь тихонько поскреблась секретарша Лиза:

– Мишель, все собрались. Ждем только вас. Вы кофе будете? Я печенье только что купила. Из муки грубого помола. Некалорийное совсем. 5 % жира всего. Честно-честно.

Лиза заботится о нас всех как ответственная воспитательница детского сада. Она знает, что у Андреаса гастрит и ему ни в коем случае нельзя полуфабрикаты. Поэтому тщательно следит за тем, чтобы в обеденный перерыв Андреас брал в кафе на первом этаже что-нибудь горячее. Она в курсе, что у Сюзанны болит горло и у нее с собой специально для этого припасены мятные леденцы.