Дмитрий Тростников - Знаменитость

Бандит повернулся и пошел к двери, выглянул, а затем вышел в коридор.

— Можешь отпустить — прошептал я Алеше.

— Что? — не понял тот.

Чтобы расслышать, Алеша чуть подался ближе. И это была ошибка. Центр тяжести окончательно сместился. Алеша качнулся, и его тело скользнуло вниз по мокрой крыше. Казалось, Алеша падает, как в замедленной съемке. Обезумевшие от ужаса глаза певца проплывали мимо моих глаз. Но это длилось только какую-то долю секунды. В следующий миг Алеша кубарем покатился с крыши вниз.

Он должен был нырнуть рыбкой с четвертого этажа, вниз головой навстречу брусчатке двора. Но природная неуклюжесть вдруг оказалась спасительной. Алешин локоть каким-то дурацким движением зацепился за водосток. Длинное худое тело развернуло. И он полетел вниз уже горизонтально, как бревно, только судорожно дергающееся. И рухнул на перила балкона. Этой мгновенной задержки хватило, чтобы я успел уцепиться за его одежду, потянуть и перевалить Алешу на балкон, прервав его гибельный путь вдребезги с четвертого этажа.

Я и сам не удержался на ногах, мы свалились, вдобавок ноги певца пнули гулкий «Стратакастер». Мы замерли, не зная — услышали в коридоре наше падение или нет? Алеша здорово ушибся левым боком о перила, но не издал ни звука, а только пыхтел рядом со мной, стиснув зубы.

Нам повезло, что в момент падения в комнате никого не было. К тому же дождь приглушал шумовой завесой все звуки с улицы.

Мы же могли немного слышать, что происходит в комнате, через приоткрытую балконную дверь. В комнату зашло несколько человек. В эту минуту мы с Алешей уже замерли, вдавливаясь спинами в простенки, между окном и боковыми перильцами балкона. Стоило хоть одному бандиту сейчас выглянуть — и нам действительно ничего бы не осталось, кроме как прыгать вниз с четвертого этажа. Но, попав под дождь, бандиты, видимо, не собирались еще и смотреть на него с балкона.

— Жрать охота! Сколько еще ждать? — спросил один из голосов в комнате. — Может, они и не явятся сюда?

— Вон рыба. Хочешь — жри, — ответил другой голос. — А если ты отсюда куда-нибудь сунешься, и упустим фрайеров, я тебе брюхо вспорю — вот так, гляди!

Последние слова потонули во взрыве хохота. Это был голос Беса, я готов был поклясться. Где-то в глубине души у меня словно что-то оборвалось. Похоже, что я всю дорогу в глубине души надеялся, что приехал не он, что это какая-то ошибка. Теперь надежды не осталось. И мне снова, как тогда ночью в ДК, стало страшно до озноба. Или, может быть, просто стало холодно в промокшей насквозь одежде?

Движимый каким-то безрассудным, но жгучим любопытством, я осторожно, сдерживая дыхание, краем глаза заглянул в комнату сквозь небольшую щелку, остававшуюся сбоку у тюлевой шторы. Я даже не успел разглядеть — сколько бандитов в комнате — сразу отпрянул. Потому что прямо передо мной стоял Бес. Он наклонился над столом и резал тем же самым тонким ножом-бабочкой роскошную рыбу, только сегодня утром привезенную Львом Рудиком, чтобы отпраздновать с нами удачную запись.

— Нехилая рыбешка! В Питере такую хер найдешь, — оценил Бес.

Мы застряли на пятачке балкона, как в западне. А дождь начал понемногу стихать. И стало отчетливее слышно, что происходит в комнате. Один из бандитов сочно рыгнул.

А потом раздались приближающиеся шаги. Я вдавился спиной в стену, в ужасе понимая, что единственная возможная самозащита — сразу толкнуть его через перила, пока бандит не ожидает нападения. Выходило, что надо сразу убить человека, которого и вижу-то впервые в жизни. И я понял, что не сделаю этого. Не смогу. Осталось только ожидание — вот сейчас случится оно.

Балконная дверь приоткрылась. Высунулись плечо и рука бандита, что-то выбросила наружу. На мокрый бок «Стратаскастера» смачно шлепнулась не долетевшая до перил кожура от камбалы. Дверь закрылась обратно.

Я снова начал дышать. Руки как-то сами опустились. А в коленках возникла непростительная слабость. Но зато я впервые подумал — а может, все-таки прокатит? Тем более, что где-то на улице оставался Вадик! Должен же этот ненормальный идиот когда-нибудь позвонить?

И словно в ответ на мой приступ злости, из квартиры снова донесся голос Розы Марковны:

— Постояльцы тридцать четвертой комнаты!..

В комнате послушались шум и движение.

— Сейчас быстро полезем на крышу, — одними губами прошептал я на ухо замершему Алеше. — Сначала я, потом подаешь мне гитару, потом встаешь на перила, я тебя подтяну.

— Я не смогу… — отчаянно замотал головой Алеша.

— Анжела Дэвис и та могла, неужто Алеша Козырный зассыт? — спросил я. — Вниз не смотри. Тут только два шага сделать. А потом бойся сколько хочешь. Важно сейчас быстро и четко.

Дождь затих. Времени на разговоры не было. Я слышал, как хлопнула дверь в комнате, и решил все-таки убедиться, что Вадим всех отвлек своим звонком. Я снова осторожно выглянул в промежуток, оставленный тюлевой шторой. В комнате не было никого. На столе стояло блюдо с наполовину распластанной рыбой, из которой торчал нож Беса. Наша ополовиненная рыба выглядела изуродованной, словно над ней надругались. А тоненькая металлическая рукоятка ножа поблескивала и горделиво стояла торчком, словно символизируя победу над нами.

Дальше не знаю, как это вышло, но вместо того, чтобы быстро лезть наверх, я так же быстро распахнул балконную дверь, сделал шаг в комнату. Схватил жуткий нож и юркнул обратно.

— Ты что?! — ахнул Алеша.

— Ничего! — ответил я, сам озадаченный, какой черт толкнул меня на такое безрассудство.

В следующее мгновение я уже заносил ногу, чтобы встать на перила. Но дверь снова хлопнула. А из комнаты донеслись уже не приглушенные голоса. А шумная перепалка и удары.

— Я сейчас все объясню!.. Вы меня неправильно поняли! Ой!.. — я узнал голос отличника Вадима и остановился, как парализованный.

Мне стоило труда заставить себя снова заглянуть в окошко. А увидев то, что происходило в комнате, я мгновенно отшатнулся. Несколько урок обступили Вадима. Тот стоял, прижавшись спиной к стене, и вертел во все стороны головой. Похоже, его били в живот.

— Я ничего не знаю! Мне просто велели позвать людей, которые живут в этой комнате! — оправдывался студент.

И меня взяло такое зло. Опять этот идиот со своим пионерским задором перестарался. Ему русским языком было сказано — позвонить, пригласить, отвлечь и через две минуты — кинуть трубку. Так ведь нет — поганец, опять решил проявить инициативу. И вляпался!

— Надо что-то делать, — сказал я Алеше, хотя даже челюсти сводило от бессильной ярости. — А что мы теперь можем?..

— Надо в квартире панику поднять, — вдруг предложил Алеша. — Там все сейчас прижались к замочным скважинам — подслушивают. Если их еще напугать — начнут носиться с воплями да милицию звать…