Анатолий Тосс - Попытки любви в быту и на природе
- Название:Попытки любви в быту и на природе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Элиот
- Год:2006
- ISBN:5-98890-004-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анатолий Тосс - Попытки любви в быту и на природе краткое содержание
Вот представьте: вы мужчина, и вы сексуально тянетесь к конкретной женщине. Или наоборот — вы женщина, и вы льнете в сторону вполне определенного мужчины. Вы терпеливо ухаживаете за ним, стараетесь, можно сказать, из кожи лезете… А он ни в какую — ни ответного порыва, ни темперамента, ни тем более страсти. А вам они просто необходимы, вам без них одиноко и плохо спится.
Ну и что же делать? Как его подтолкнуть, подправить, двинуть навстречу вашей неослабевающей потребности? Оказывается, есть выходы. Их немного, но они есть. И вот четверо друзей, герои как этой книги, так и всей серии «Женщины, мужчины и снова женщины», раскручивают возможные варианты на практике. Не всегда гладко, иногда с потерями, но обязательно с энтузиазмом. Да и как иначе, как можно без энтузиазма, если речь идет о попытках любви в быту и на природе?
Попытки любви в быту и на природе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
И тут Инфант запнулся. Я по глазам его увидел, что запнулся. Мне и раньше казалось, что вопрос про «ху-ху», он вообще не очень понимает. И особая у него загвоздка с «хо-хо». Возможно, он с Санта-Клаусом мой вопрос путает и до конца не врубается — при чем тут Клаус?
В общем, он стоял и молчал как вкопанный, и пауза становилась совсем не театральная. Наоборот, давящая получалась пауза. И я понял, что мне надо помочь товарищу по сцене.
— Ты чего, — промолвил я, приближаясь, — втык захотел?
Тут Инфант посмотрел на меня жалкими своими печальными глазами, из которых взвился хоть и немой, но умоляющий вопль. «Ну забыл я!» — кричали Инфантовы глаза.
А потом произошло вот что: Инфант оторвал правую руку от слишком крутого девичьего бедра и установил ее ладонью вверх где-то на уровне своего пуза. Незаметно так установил, неброско совсем, как будто ему почесать надо что-то на пузе, например, сильно украшающие его волосы. И тут же, скосив глаза на ладонь, начал что-то там выискивать. И, по-видимому, выискал.
— Да ты сам… слизняк… вонючий… при отсюда, — выдавил он из себя по частям, щуря на ладонь томные свои глаза.
«Надо же, — подумал я, — по шпаргалке шпарит, запасся, значит, шпаргалками на всякий случай. Ну что же, пусть так, если сам выучить не может, — все лучше, чем сбиваться и текст путать. Так мы хотя бы до конца пьесу доиграем», — и я выдохнул с облегчением тенниссийский перегар.
Дальше по сценарию я должен был намекнуть похабно про девушку и намекнул:
— А ты чувихой своей не подавишься в одиночку? — перевел я разговор на тему насилия.
Инфант еще больше прищурился и еще ближе пододвинул ладонь к глазам, видимо, он не мог что-то на ней разобрать. Хотел, да не мог. Видимо, вспотела ладошка от теплого девичьего бедра, и разъехались несколько на ней школьные чернила. И вот, превозмогая нехватку зрения, он все-таки пробормотал.
— Ах ты гад… — сказал он без особого возмущения и запнулся надолго. Потом еще ближе поднес ладонь к глазам и проговорил почти по слогам: — Иди от-сю-да, я тебе рожу на-чи-щу.
И снова споткнулся, на сей раз из-за логической несогласованности фразы: ведь если он нам предлагает «идти от-сю-да», то как он сможет нам, удаляющимся, «на-чис-тить»?
Видимо, он сам различил очевидную оплошность и стал еще внимательнее присматриваться к ладони, даже зашевелил губами, проговаривая про себя. Мне стало неудобно за Инфанта, перед собственной его девицей неудобно, которая маячила над Инфантовой головой и ничего не могла понять. Наверняка от испуга. Потому что большие женщины не менее пугливы, чем женщины среднего роста.
— А, нет… не отсюда… — вдруг нашел опечатку на ладони Инфант. — Иди сюда. — Он выделил интонацией слово «сюда». — Здесь я тебе рожу и начищу, — повторил он по ладони, с явным облегчением нащупывая заново логику в нашем вульгарном диалоге.
А я смотрел на него и пребывал в полной уверенности, что из-за этого идиота весь спектакль придется срочно отменить и вернуть деньги за распроданные билеты. Ведь не могла же Инфантова девушка (никогда не помнил, как ее зовут) не заметить такой очевидной оплошности и несыгранности артистов. Не могла она не разоблачить нас.
Но она не разоблачила! Она как возвышалась, так и продолжала возвышаться и, видимо, только очень инстинктивно боялась. Оттого и не заметила.
Я оглянулся на Илюху, потому что сейчас следовала его реплика. Но он показался мне не по сценарию задумчивым.
— Мудила, — тихонько вздохнул он мне про Инфанта. — Даже шпаргалку на руке прочитать не может. Может, действительно пойдем отсюда? — без вдохновения предложил он, в очередной раз сверяя рост девушки со своим ростом.
Но обратной дороги для нас не было. Потому как не привыкли мы сворачивать с полдороги назад.
— Ты чего, дура, — сказал я, имея в виду Инфанта, — нарываешься? Сейчас мы тебя обуем. А телку твою разуем.
Вот эта фраза являлась квинтэссенцией моей драматургии. И угроза в ней присутствовала, и не без остроумия получилось. Но бытового, уличного остроумия, доступного всем, а не только яйцеголовой интеллигенции.
Тут нам с Илюхой полагалось выдвинуться вперед и приняться за дело, но Илюха не выдвигался. Я взял его за руку и потянул на девушку. Он поддался, но не сильно.
— Смотри, — подбодрил я его, — какая баба обильная. Истекает вся.
Хотя такого в сценарии не было, я просто на ходу импровизировал.
— Давай лучше я этого мудилу мочить буду, — ответил мне импровизацией на импровизацию Илюха. — А ты половодную телку будешь сам разувать, если тебе так ее штиблеты понадобились. — И он бросил оценивающий взгляд на девушкины туфельки. Которые были совсем не хрустальные, Золушкины, а тяжелые, заостренные, сорок восьмого размера.
Получалось, что сценический акт избиения и изнасилования, который должен был быть полон экспрессии и позитивной энергетики, переходил в скучные, вялые прения, что означало скорый крах всей постановки. А краха я позволить не мог! И значит, надо было прекращать дебаты с мнущимся и не доверяющим своим силам Илюхой.
— Хватай ее, дыши ей в рот! — бросил я бессвязную для посторонних и оттого особенно пугающую фразу и сильно подтолкнул БелоБородова к девушке-каланче.
Дальше действие разворачивалось стремительно, но кое-что я успевал различить. Илюха действительно схватил обреченную гренадершу за руки и поволок в сторону, та немного упиралась, но Илюха волок ее упорно, не щадя собственных сил. Хотя даже со стороны было ясно, что схватка неравная, что долго он не продержится и далеко ее не утащит.
Это как, например, какая-нибудь хищная птица в полнотелого мамонта вопьется когтями и попробует его от земли оторвать и в гнездо унести, птенчикам дать поклевать. Хоть она и хищная, но вот мамонт ей явно не по клюву и не по весу.
Вот такое сравнение пронеслось в моем мозгу, когда я боковым зрением увидел, как Илюха утаскивает девушку на середину полянки. В принципе неплохое сравнение — с одной лишь неточностью: мамонты вымерли давно, а девушка была здесь, рядом, и несильно, но упиралась. Да сильно ей было и ни к чему.
Сценарий надо было перекраивать прямо по ходу действия. Потому что понятно было, что Илюхе срочно требуется подмога, и получалось, что его личное, индивидуальное изнасилование должно перейти в наше совместное, иными словами, в групповое. Хотя это совсем иная статья. Даже в Уголовном кодексе иная, хотя мы с Илюхой близко с этим кодексом знакомы не были.
В общем, не было у меня времени на методичное избиение Инфанта, на все эти сценические подготовленные трюки и специальные эффекты. Я моментально двинул куда-то в мягкое, не очень разбираясь, потому что возня сзади усиливалась с каждой секундой. Потом я двинул снова, и вроде Инфант застонал, а может, я ошибся, и стонали уже сзади. Хотя стон был отчетливо мужской, болезненный и с надрывом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: