Чума в Бедрограде

Заметил вполне резонно, но останавливаться Гошка не намеревался.

— Неужели вы всерьёз полагаете, что вопросы, связанные с чумой, — единственные допустимые информационные поводы для небольшой беседы? Речь ведь не идёт о допросе. Например: насколько нам известно, Дмитрий Борстен не прописан нигде в Бедрограде. Поскольку жилищным благоустройством всех жителей Бедрограда по-прежнему занимаемся мы, этот вопрос оказывается в нашем ведении — а значит, достаточным информационным прецедентом.

Ройш поморщился. Обидно, сука, да? Не подумал о том, чтобы нафантазировать и прописку тоже?

Проёбывают всегда по мелочи.

Жри теперь, жри и радуйся. Собственные ошибки всегда потом прилетают в рыло — и дальше люди делятся только на тех, кто готов признать и искупить, и тех, кто позорно поджимает хвост.

Давай, детка, покажи, что ты сильный.

— Дмитрий Борстен может проживать в Порту, — всё-таки попытался Базальд.

— И однозначно работает на территории БГУ имени Набедренных — а значит, если он проживает в Порту, то перемещаться ему приходится и по территории города Бедрограда, — счастливым голосом высказался вдруг Андрей. — Это достаточный информационный повод для личной встречи, в ходе которой Дмитрий Борстен, безусловно, получит возможность подтвердить ваши показания относительно его места жительства.

Университетские почти заглохли, но выскочили опять Охрович и Краснокаменный — вечный авангард, они же тяжёлая артиллерия, они же лучшая защита, то бишь нападение на всех присутствующих. Пока они говорят, Ройш может вдоволь поскрежетать шестерёнками.

— Как скрупулёзно с вашей стороны столь тщательно заботиться о жилищном благоустройстве каждого рядового сотрудника БГУ имени Набедренных!

— Возможно, вы также хотите поговорить с ним о свежих радиопостановках?

— Сводить в ресторан?

— Подобрать ему галстук в цвет глаз?

— Вас ожидает великое разочарование.

— У него нет глаз.

— И всего остального тоже нет. И вообще его не существует в природе.

— Мы поняли вашу мысль, спасибо, — некоторая трудность в том, чтобы их перекричать, всё-таки присутствовала, и Гошка даже подумал мимоходом, что вовсе не обязательно проявлять к ним снисхождение на самом деле , но зарываться всё-таки не стоило. — Официальный вызов кого бы то ни было — это действительно всегда дополнительные сложности, которых в нынешних обстоятельствах всем наверняка хотелось бы избежать. Мы готовы временно опустить формальности — нам всего лишь хочется посмотреть Дмитрию Борстену в глаза и поговорить с ним. Нас, к примеру, не меньше вашего интересуют возможные альтернативные способы борьбы с чумой — смеем надеяться, что Дмитрий Борстен согласится поделиться какими-то идеями. Во имя всеобщего блага и исключительно частным порядком.

Ройш молчал. Ему было некуда деваться, но он всё равно молчал.

Эк они все яростно-то этого Борстена покрывают, просто как будто на то есть дополнительные причины — помимо страстной любви к Бедроградской гэбне!

Просто как будто в своё время они его не покрыли.

Тычок-то совершенно наудачу был — из социевских навязчивых идей о том, что снимать нужно рулевого, а рулевой Университета — не в гэбне. Надо, значится, сходить-проверить, нет ли у них там кого странненького, левого эдакого, кто как бы просто так затесался, а, дядя?

Когда у человека совесть чиста, то и себя показать нестрашно, а коли страшно — значит, есть, чего порассказать.

Значит, есть смысл устраивать встречу любыми силами, и поскорее.

А если Дмитрий Борстен вдруг окажется скучным и невесёлым человеком, которому нечего рассказать, всегда можно перевести тему беседы на что-нибудь более занимательное.

Как, например, они всё-таки гонят своё лекарство от чумы в отсутствие ресурсов.

Как они умудрились натравить фаланг на Андрея.

И как, как эти бляди узнали об изначальном замысле?

Гошка лично перепроверил всех, кто был хоть как-то, хоть сорок восемь раз косвенно причастен к любым чумным делам, кто мог проходить у двери и мимоходом услышать, кто мог догадаться и от балды ляпнуть — чистота, как у прозектора!

Кто-то из своих, из голов гэбни — да нет же, тут даже херова гипотеза выдвигаться отказывалась. Ну мог бы Андрей слить, но фалангам и недавно, а херов Университет заготовил херову девку когда ещё. Не свои.

Есть ещё столичный Дмитрий Ройш. Борстен он или не Борстен, неважно, всё равно мог донести университетским. Только Дмитрий Ройш никого не ебёт, Дмитрий Ройш вполне может оказаться последним звеном утечки, а важно-то — первое! Если в Университет на крылах любви информацию принёс Дмитрий Ройш-Борстен, то кто был его крылами? Кто принёс информацию ему?

И как, блядь, как?

Без Фрайда же ясно, что херовы кошмары не перестанут сниться Гошке, пока он не поймёт!

Леший.

Так вот — Дмитрий Борстен не выйдет с частной встречи, пока всё это по порядку не расскажет. Или, если они в своём Университете его так любят и ценят, пока не расскажет кто-нибудь другой.

— Мы понимаем и уважаем ваше стремление перестраховаться в ситуации чумы, — почти твёрдым голосом сказал Базальд, переплёл пальцы, одумался и вернул их в изначально-ройшевское состояние. — Не хотелось бы надолго отрывать специалиста от работы, но частную беседу, несомненно, можно устроить. — Он сделал паузу, которую явно полагалось заполнить Ройшу, но тот смотрел куда-то в регион гошковского воротника и явственно презирал любую вербальность. — Разумеется, если речь действительно идёт о частной встрече, на ней незачем присутствовать всем четверым головам гэбни города Бедрограда.

— Речь ведь не идёт о допросе, — пришёл в себя Ройш.

— И, поскольку дуэль назначили вы, выбор оружия по старой эвропэйской традиции — за нами, — радостно вскричали Охрович и Краснокаменный.

— Мы выбираем розги.

— Или отбойные колотушки.

— Или Александра.

— Но если в гэбне города Бедрограда нет Александра, мы готовы согласиться на Соция Всеволодьевича.

— На частной беседе ведь и должна присутствовать часть гэбни, верно?

Гошка взвесил варианты. Слова о том, что не пошли бы они нахер с такими раскладами, сами рвались с языка, но, с другой стороны, почему бы и нет? Соций справится, не маленький, а пережми сейчас — и лови завтра Борстена по всему Порту и дальше — по всему Всероссийскому Соседству.

И так могли пережать, закончится эта встреча — Борстен же может сразу удариться в бега.

Надо, значит, сделать так, чтобы не ударился.

Интересно, почему Соций? Просто так, наугад? Или он по их представлениям самый тупой?

Или методом исключения — боятся медицински компетентного Андрея, который вмиг вызнает всё про их методы создания лекарства, боятся Гошки (тут и аргументы не нужны), боятся Бахты… просто почему-то?