Чума в Бедрограде

— Нет, — черёмуха картинно скользнул рукой по бедру, вытащил сигареты.

Сигареты тоже стоило бы забирать на входе.

— А тавру в Медкорпусе кто мозги пудрил? — настаивал Соций, игнорируя ноги, бедра и всё остальное. — Или тавр сам нам пудрил? Но на Андрея с расспросами про Дмитрия Ройша наседали фаланги. А раз так, не может быть, чтоб его вовсе не было. Какое-то подставное лицо не могло не отсвечивать.

Соций говорил сам с собой.

Ясно же: черёмуха соврёт, если захочет, а стены больше не раздвигаются, они падают, и хочется упасть вместе с ними, провалиться на самое дно — самое дно чего? — это как в реку после взрыва, кажется, выжить нельзя, но вода почему-то выносит некоторых потом живыми, а некоторые тонут и бьются о пороги, и вроде бы все знакомы с инструктажем по горным течениям, вроде бы всё делают правильно, но кого вынесет живым, а кого мёртвым, никогда не знаешь, инструктаж, опыт — не спасут, спасает всегда что-то другое, просто с реками это заметнее всего, как будто реки и выбирают, а на самом деле — всегда так, всегда выбираешь не ты, а тебя, если повезёт, а если не повезёт, то и сплывай нахуй по течению, сплывай-сплывай!

У черёмухи в усмехающихся губах вспыхнул кончик цветной сигареты.

Бирюзовая бумага, фильтр из золочёной — явно же дрянь ароматизированная, которую курить невозможно.

Соций вспомнил: давным-давно, когда брали ещё одного Дмитрия — Смирнова-Задунайского, того как раз, которого ждали сегодня Борстеном и Ройшем, — у него в сумке обнаружилось несколько таких сигарет. Бирюзовых, лиловых, голубых. С золочёными фильтрами. Там ещё обнаружились запрёщенные лекарственные препараты и расшифровки по делу Начальника Колошмы, Бедроградская гэбня обрадовалась: хотели просто университетских студентов подёргать, чтоб их новоиспечённая гэбня не зарывалась, а тут такое нарушение информационной безопасности!

Смирнов-Задунайский мигом сам на Колошме очутился, Университетская гэбня зассала и разозлилась, стали уже всерьёз палки друг другу в колёса пихать.

И на тебе: Соций помнит цветные сигареты столетней давности. И зачем столько мусора в голове? Никому не нужные детали, никому (кроме запараноившего Андрея) не нужный Смирнов-Задунайский — а в результате ёбаный золочёный фильтр у черёмухи делает бессмысленно жутко, будто всё возвращается, всё записано где-то во всех подробностях, ошибёшься — и всё тебе припомнится. Так, как сам в жизни не припомнишь.

Ёбаные золочёные фильтры, ёбаные психические атаки!

— Почему в медкорпусовском досье у Дмитрия Ройша фотография Смирнова-Задунайского?

Соций спрашивал, сам не понимая зачем. Фотографию видел Андрей, Андрей мог ошибаться, сходство могло быть случайным, а черёмуха вообще может сто лет не помнить, кто такой Смирнов-Задунайский.

— Хорошо они вас задели, эти фальшивые Дмитрии, — выпустил струю дыма Социю в лицо черёмуха. — А никто и не надеялся почти, что вы такие трепетные и сентиментальные.

Одна нога черёмухи переместилась Социю на плечо, закрыв форменный наплечник.

Соций вдруг задал себе вопрос: а какого лешего он всё это терпит?

— Ты не комментируй, ты отвечай, ёба!

— Это ты отвечай: кассаха шёл ногами бить, поэтому так задело? — черёмуха лениво приподнялся, закусил губу.

— Да кассахов надо не ногами, — в тон ответил Соций.

Кассахов надо в младенчестве сапогом давить, чтоб не вырастали в хитрых продажных блядей, которые по шотландским горам на британских боеприпасах сидят.

— Вот и я говорю, все вы дураки в вашей Бедроградской гэбне, — расстегнул на своих шелках и кружевах пару пуговиц черёмуха. — Мозгов нет, потому и подменяете политику личными предпочтениями.

— Ты у меня поговори, — рыкнул Соций.

— У тебя кассахи, у Андрея — призраки бурной юности, у Гошки — мировая справедливость и кому за какие заслуги уровни доступа перепадают. Горазд же человек чужие заслуги подсчитывать, просто поразительно. Один тавр у вас нормальный, — шелка и кружева таки упали с плеча черёмухи. — Но ему можно, он тавр, тавры — не люди, их вон тоже некоторые любят ногами и не ногами, кого ебёт тавр, косы им все пообкорнать, и дело с концом, а конец у всех один — и тут уж тавр не тавр, кассах не кассах, так чего выёбываться, нет бы дела делать, деревья переворачивать, вы которой гэбенной головой думали эпидемию перед юбилеем Первого Большого Переворота затевать, иногородних же понаедет, по всей стране разнесут заразу, это уже не вопрос, кто в Бедрограде хозяин и по какому праву, это Всероссийское Соседство вымрет нахуй, а лет через десять его сплошные кассахи заселят с британской помощью, виноградом засеют и козлов разведут, будет вся земля от чухонцев до индокитайцев в козлином дерьме и в кассахах, а про Бедроградскую гэбню с её кретинской чумой в британских учебниках умных слов понапишут…

Черёмуха ещё что-то нёс о том, как закончится Всероссийское Соседство, а Соций смотрел на британо-кассахский флаг. На складе его, само собой, не было, но Социю не нужен был британо-кассахский флаг, чтобы на него смотреть.

Британцы — люди как люди, Британия вообще во многом похожа на Всероссийское Соседство, да побольше, чем другие европейские страны. Оттого и идёт уже сколько лет тихая бессмысленная война на почти незаселённой территории Северной Шотландии. Делай друг с другом что хочешь — главное, чтоб Европы ничего не видели, приебутся же со своим Пактом о Неагрессии.

А чтоб было что ответить, если таки приебутся, Британия и завела себе кассахов. Присоединила их ёбаное плато, торчащее посреди Среднеросской Полосы, когда Ирландское Соседство образовалось с подачи Всероссийского. Чтоб не оказаться в дураках.

Британцев понять можно, а кассахов нет.

Им пообещали ни за что лысую и пустую Северную Шотландию, а они давай грызться за неё с Ирландско-Всероссийской Армией, которая вообще-то с Британией воевать пришла, а не с народным кассахским ополчением.

Хитрые продажные бляди, и попробуй их передави — скачут по горам так же резво, как их козлы.

— …гора козлиного дерьма на месте Бедрограда, высоченная такая, выше Бедроградской Радиовышки. И всё — ваша заслуга, — голое плечо черёмухи так и предлагало хуйнуть ему под рёбра.

— Сами хороши, у вас завкаф — кассахская шлюха, — заметил Соций.

— Мне казалось, как раз за это его ценим не только мы, но и вы, — нагло залез руками под шелка и кружева черёмуха. — Ты хочешь поговорить о кассахских шлюхах, командир?

«Командир» отрезвлял немного, напоминал, что черёмуха — это не только черёмуха, хоть и не верилось, хоть и мешали верить шелка и кружева, ленивые потягивания и томные закусывания губ, хоть и хотелось прямо сейчас, а лучше полчаса назад ещё забить на попытки сделать встречу осмысленной, притянуть черёмуху к себе за волосы и порвать к лешему шелка и кружева…