Денис Осокин - Овсянки (сборник)

для каждого кто бы

просто упоминал

в разговоре

керосиновые лампы

если бы мы видели

керосиновую лампу

на помойке

или в безлюдных

к о м н а т а х

ложились бы на спины

в самых

красивых платьях

и гладили бы себя

до трижды пятнистого

румянца через

лицо и ключицы

потом бы вставали

и шли не отряхиваясь

не поправляя волос

не умывая рук

впрочем мастурбация

на керосиновые лампы

доступна всем

ангелы и мертвые

делают это чаще людей

но ведь бывают и люди

похожие на ангелов

но ведь случается

и человеческое сердце

вмещает в себя оба мира

тащим велосипеды

и плачем

ругаем их курвами

не иначе

мы сыты

по самое горло

такими дурными

ш у т к а м и

зачем мы опять

с в я з а л и с ь

с этими проститутками

мы из-за них упали

и кровоточимся

ей-богу на них сейчас

мы помочимся

грохнем камнем пинем

вот вам железные суки

au revoir летите в овраг

вы больше нам не подруги

что вы мне скажете анна

с понедельника

подарите мне

ц а п л ю — к в а к в у

и веретенника

я отправлю вам по воде

свистунка и ходулочника

будут с вами ходить везде

искать для вас

вкусного трубочника

на почтамтской

на черноозерской

мы возможно

и с’едем вниз

и снесем дебаркадер

мы возможно

двух дачных девиц

на багажник посадим

на спины

им пристегнем

набитый мятликом ранец

мы возможно

теперь умрем

станцуем танец

огородное пугало

мы называем сашей

кормим его яйцом

и подгоревшей кашей

чтобы когда темно

не пыталось нам

зубы выбить

чтоб не стучало в окно

не просило

пожрать и выпить

бутылка и ветер

ищем ветер

пустой бутылкой

ловим угол

она прикопана

вот нашли

и ветер

гудит на бутылке

мы ложимся

на локти

поем под такую

хорошую музыку

наши губы

почти касаются

зеленого горлышка

от которого

пахнет вином

мы лежим высоко

наши кофты

на круглых пуговицах

потому что

пасмурно ветрено

прилетела с

желтой горы

ржавчина кора

утиные перья

коричневатые но

прилетела с

желтой горы

мокрый забор

туалеты двухвостки

запах земли

но сказала

промокла мы

ответили да

раздевайся сядь

есть в казани

коричневый дом

и коричневый поезд

жесть коричневых крыш

и коричневый шкаф

в нем висит

коричневый пояс

есть коричневая нога

и коричневых

пара заколок

есть коричневая еда

и пирог и компот

и творог

белый пух

на кроватях

л е ж и м

лодки не

надо плакать

вы нисколько

не толстые

вы совсем

не приплюснутые

а очень

хорошие лодки

водка и подушка

водка хороша

в ней растворена душа

водку пьют не спеша

от водки

увеличивается душа

а подушка

желтого цвета

в ней набита трава

и газета

половина наполовину

подложена анне

под спину

чтобы нам

было удобнее

если посмотреть

на казань

с услонской горы

через полый стебель

травы angelica

a r c h a n g e l i c a

останешься в казани

навсегда будешь

жить чудесно

всякое перемещение

за линию казань —

верхний услон

потеряет смысл

будет суетой

милый друг

если хочешь

сделай это

а указанную траву

найди по

б о т а н и ч е с к о м у

о п р е д е л и т е л ю

что любит коростель

водку ветер

казань кровать

поле улю

б е р н х а р д

в общем то же

самое что и мы

верхний услон есть

анна на табурете

качается на холме

слушает ветер

разводит ноги

и пьет

глядит в трубу

и смеется

если она упадет

непременно убьется

мы ее

вылечим милую

госпожа мэр идущая

вечером с работы

в коричневом платье

усталая теплая с пиццей

в большой коробке

с двумя пакетами

вкусной еды роняющая

негромкие бонжуры

каждому каждому

встречному не знает

что ее любят ящерицы.

мы ведь здесь тоже

живем — нас больше

чем людей — мы ее

тоже любим. — говорят

они друг с другом.

это правда — ящерицы

тут повсюду. южный

город — горы со всех

сторон. море тоже

недалеко. далеко

но не слишком.

каменная теплая земля.

у желтого здания мэрии

ящериц особенно много.

под скамейками и возле

скамеек. они раздобыли

гелевый стержень —

и чертят им на упавших

листьях знаки своей

любви. листья ползут

по городу. госпожа мэр

их вряд ли читает видит.

грустно — но именно она

посылает симпатичных

людей в комбинезонах

собирать эти

листья в кучи

ловкими машинами.

осень пока как лето.

только вечером

холодно и листьев

вдоль бордюров полно.

ящерицы еще не скоро

все куда-то денутся.

осенью госпожа мэр

им особенно дорога.

ведь она бы могла в том

числе и устроить ящериц

на зиму. оставить

в городе — рядом с собой.

чтобы они никуда не

прятались не цепенели

в зимних щелях.

а любили ее открыто —

круглый год — без

вынужденной спячки.

на рынке на площади

республики дважды

в неделю тоже

продают ящериц —

разной величины —

набитых песком.

глазастые милые

тяжелые и смешные.

зеленого и синего

цвета. их берут охотно.

несут домой. дарят

друзьям и подругам —

мужьям и женам.

увозят за границу.

живые ящерицы им

завидуют: каждая такая

песочная их сестрица

может оказаться

дома у госпожи мэр.

главная улица камиля

буффарделя переходит

в ру дю виадук. на этом

месте — только под

виадуком — у быстрой

какой-то воды почти

все городские ящерицы

собрались глубоко за

полночь и думают —

что ну что же сделать

для госпожи мэр? как

доставить заметную

радость? как привлечь

ее внимание? сколько

лет еще можно ее

любить безнадежно

и невидимо?

выпившие хохочущие

русские топают по

виадуку из кинотеатра

‘лё пестель’ —

тащат на плечах

выпивших хохочущих

ф р а н ц у з с к и х

женщин. едут сонные

велосипедисты. кто-то

поет. ящерицы внизу

поднимают головы —

ждут пока все пройдут

и перестанут орать —

голоса у ящериц очень

тихие. с гор и так дует

ветер — и шелестит вода.

ящерицы долго молчат

и думают. и утром

находят отличное

решение — радующее

всех: подарить госпоже

мэр двух песочных

ящериц с рынка.

она будет в восторге

от такого подарка

и сразу все поймет.