Денис Осокин - Овсянки (сборник)

на электричку на чепчуги
д в а б и л е т а.
твои резиновые сапоги
с и н е г о ц в е т а.
мои резиновые сапоги
зеленые — как и куртка.
тебя и правда зовут сирень.
не перевод не шутка.

а чыпчык —
с татарского воробей.
чепчуги — это так близко.
наша дорога могла
быть длинней
через апрельскую слизкость.
но сирень не решилась
н а ц е л ы й д е н ь
в мокро-снежном
в е т р е — т у м а н е.
такая миленькая сирень
может вырасти
только в казани.

сирень невысока,
сирень кругла.
усадить бы ее на санки.
в ‘канцтоварах’ от
нас через два двора
продает dvd-болванки.

с телефонным радио что-то
поет если все про нее забыли.
м ы в л и ц о д р у г
с другом знакомы год.
а вчера лишь заговорили.

теперь молчим.
теперь мы стучим
на загородную прогулку.
сирень прихватила
куриный рулет.
я — бальзам ‘бугульма’ и булку.
зеленый плащ чтобы
сесть под сень
кривых чепчугинских сосен.
я думаю что
раздвинуть сирень —
это лето весна и осень.

и конечно — сердечная та зима
что не может
расстаться с нами.
приглашает слезы — плачет
сама над нашими городами.
над мечетями.
мокнут спины собак.

я держу сирень за запястье.
через двадцать минут мы
сойдем в чепчугах
если не задохнусь от счастья.

тепло магазина теплее рук
которым не разъединиться.
сирень покупает репчатый лук
‘чтобы не простудиться’.
я покупаю кагор с кораблем,
треугольник сыра, печенье
и керосин чтоб
согреть костром
х о л о д н о е в о с к р е с е н ь е.

сирень — дай сумку!
беги налегке!
прыгай над чепчугами!
сирень — нам
нужно выйти к реке
и двигаться берегами!
вот и гусь за тобой побежал —
о б р а д о в а л с я з а т е е!
только не дуйся! — я же не знал
что будет так веять веять!

сирень дорогая!
прекрасны мы!
и пока не замерзли ноги
давай скорее
глотнем ‘бугульмы’
щедро плеснув дороге!
дачи уносятся как облака.
обещаю — моя полянка —
станет теплей
когда будет река.
ведь эта река — казанка.

п е р е п р ы г и в а е м р у ч ь и.
любуемся на плотины.
на мостах целуемся.
п ь е м. м о л ч и м.
шуршат последние льдины.
послушай — ведь это
праздник земли!
весна как раз в середине!
там — куркачи. там — бирюли.
в какую сторону двинем?

с е р ы й — с е р ы й
прибрежный дым.
красны-красны колени.
н е о ж и д а н н о — ж е л т ы
под взглядом моим
т р у с и к и у с и р е н и.
сирень улыбается и говорит
что не была на прогулке
когда в снегу у костра сапоги
а она без трусов и в куртке.
говорит: я — всё.
можешь кончить так.
не смотри туда — мне неловко.

говорит: по-турецки
стакан — ‘бардак’
а ‘дурак’ — остановка.

говорит: у меня есть друг.
мы поженимся скоро.

говорю: будем есть твой лук
и запивать кагором.

замечаем уточку на волнах.
она приплыла из детства.
это проверенный
добрый знак —
увидеть такое соседство.
кидаем с сиренью булки кусок
заступнице ненаглядной.
у меня в кармане
утиный манок.
сирень — возьми его — ладно?

подари мне свое лицо у огня.
прими колдовскую позу.
и что ли теперь
сними и меня —
я поцелую березу.
ноги твои и твое белье
березе забыть будет сложно.
а полезли теперь на нее? —
кажется это возможно.

смотри — берег-то
наш в рыбаках.
а рыбаки — в капюшонах.
я и сирень расселись в носках
на белых ветвях огромных.
на искусственную стрекозу
сейчас поймают питона.
сапоги ожидают внизу
и остывают снова.

кагор и влажная береста:
т а к о т ч а я н н о — в к у с н о!
сирень рассказывает
что вчера
ей было ужасно грустно.
еще рассказывает —
в феврале
ей исполнилось двадцать.
еще говорит: спасибо тебе.
береза! — не дай разрыдаться.

может быть срежем
домой букет
набухших побегов ивы?
может обжарим этот рулет
на палочках вместе с сыром?
может до города — на такси,
если на станции встретим?
в нем будет жарко.
и мы поспим.
чепчуги чепчуги. ветер ветер.

дымится за
‘дворниками’ земля.
и м е н н о т а к и н а д о.
сирень замечательная,
не моя,
спит под казанские танго.
глажу ее. уснуть не могу.
кто тогда слушать будет?
их запускают из
комнат в дыму
д о р о г и е м н е л ю д и.

в этих комнатах я бывал.
пил то коньяк то кофе.
танцевал со всеми,
всех обнимал.
а все были не против.
в сапогах вода.
в небесах вода.
зреет в губе простуда.
глажу глажу
сирень. я никогда
не уеду отсюда.

куплю тюбетейку — и не сниму.
у мечетей буду молиться.
татарстан, реву тебя и люблю —
в тебя нельзя не влюбиться.
портрет президента
свяжу крючком
из шерсти самой красивой.
он мудрый — а я улегся ничком
на апрельский
живот без силы.

тюбетейку к круглой
своей башке
приколочу гвоздями.
о гусинокрылой сыграю тоске
перед плохими друзьями.
жаль не казнят
в казанском кремле —
пропадает за вечером вечер.
н о м о ж е т б ы т ь
может быть все-таки мне
мой город пойдет навстречу? —

на кремлевской, 1
подпишут приказ
искренне сожалея.
барабан, сурнаи-курнаи и саз
вытащат из музея.
на площадь где
плитка как чешуя
зиланта — моей голубки —
ну пожалуйста
пригласите меня.
я доберусь на маршрутке!

о т ъ е з ж а ю щ и м
пикает наш вокзал.
о, большое спасибо!
перевяжи мне глаза, казань —
я знаю как ты красива.
я понимаю свою вину.
мучаюсь и горюю:
я женат и люблю жену —
а трогал сирень смешную.

и потом я начну гулять
средневолжскими снами.
к а ж д о м у — к а ж д о м у
буду шептать
сиреневыми ночами
что любовь любовь
к человеку — да! —
заверяю своим казанством! —
так смертельно сопряжена
с любовью любовью
к пространству.

мои электрички! мои тополя!
мои рябины! мой праздник!
мои улицы! простите что я
размечтался о казни.

таксист-эфенди —
не торопись.
посидим две минуты.

о т в а ж н а я,
миленькая — проснись.
мы — у ветинститута.

стукнул трамвай на сухой реке.

сирень укатила на квартал.

недоеденный лук в рюкзаке.

давно я вот так не плакал.