Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

Я собрала лапник, прикрыла травой, как матрасом — она еще хранила дневное тепло. Застелив «постель», я надела на себя куртку, закурила. Вспомнила про термос. Травяной чай еще был теплым. Вспомнила Аришку — я обещала почитать ей сказки на ночь. Может, пожелать, как в сказке «Цветик-Семицветик» — пусть эта девочка будет здорова? И все, дальше можно идти с легким сердцем. Но ведь это значит решать за кого-то его судьбу. Я все время хотела добра, а приносила зло. Благими намерениями, как говорится, дорога в ад вымощена. Вот если бы просто старик отдал мне девочку, а я бы отвезла ее к лучшим врачам, в московскую клинику… Но он, потерявший дочь, обрел свое счастье во внучке, разве можно их разлучать.

Слетелись на чай комары. Я сама, видимо, уже не излучала тепловых лучей. Стремительно темнело, я все-таки развела костер, чтобы создать иллюзию очага. Когда собранные ветви догорели до углей, я решила попробовать заснуть. Почему-то вспомнила больницу, коридор, постель возле окна. Было не намного комфортнее, но здесь было тихо, даже страшно от тишины. Верхушки елей не шевелились. Я все думала о своих желаниях — может, попросить мира во всем мире, в конце концов, избавив Землю от чудовищных страданий, но вряд ли камень обладал достаточной силой…

Меня разбудил странный гул. Как будто по шоссе шла колонна бронетранспортеров, но никакой дороги поблизости не было. Я покинула свой бивак, вышла на опушку. В кромешной темноте, прямо из центра земли в небо перекинулся световой столб. Сначала узкий и мерцающий, потом разросшийся, словно включили три световых прожектора. Однако света от него не было — луч выхватывал только одну точку на небосклоне. Ужас овладел мною, как будто открылся канал связи с Космосом или дыра во времени, и я могу попасть в эту дыру, навсегда прекратив свое существование на этой земле. Вот то, чего я ждала в детстве, когда оставляла записки своим родителям: «Не ищите, меня забрали к своим». Вот тот самый миг, к которому я шла всю жизнь — найти эту точку поворота, этот камень, который откроет мне путь. Я помню состояние наркоза, которое мой организм принял за клиническую смерть и воспроизвел коридор, туннель, в конце которого меня встречали радостные лица родных мне, но давно ушедших людей — мать, отец, знакомые по фотографиям старики. Мне показалось, что это тот самый Портал Иного Мира, который зовет меня.

Страх парализовал волю. Камень притягивал меня, но ноги не слушались. Выпрыгни и окажись над схваткой! Стой и не двигайся. Кружись, пока не потеряешь сознание! Я не знала, какую команду дать своему телу, потому что камень звал и обещал спасение. Или избавление. Животный страх, страх нечеловеческого выбора и решения, которое я должна принять.

Молитву пробовала читать, но она опять не складывалась. Я упала на землю и схватилась за твердь, но она казалась зыбкой, как трясина. На последнем полувздохе, в двух шагах от гибели, я вспомнила… те самые слова, последние слова Христа… «Элои элои! Ламма савахфани?» — что на арамейском означало «Боже Мой, Боже Мой! Почему Ты Меня оставил?», надеясь на спасение… Откуда я знала эти слова? Произносила ли я их раньше? Не помню, не могу ответить…

Я схватила свои вещи и бросилась бежать. Боясь оглянуться назад, как жена Лота, которая, обернувшись всего лишь раз, превратилась в соляной столб.

Сколько я бежала, не помню, перехватывало дыхание, спотыкалась и падала. Руки саднили, зацепила и порвала джинсы на коленке. Когда я, наконец, упала, обессилев, на траву, небо за рекой тронулось розовым. Это было рождение нового дня. Все позади. Термос где-то потерялся по дороге. Я спустилась к воде, набрала в пригоршню воды и выпила, почувствовав тот самый вкус, как в детстве.

Я могла вернуться к камню, могла произнести то самое главное желание, исполнения которого жаждала моя душа. Но я знала, что не сделаю этого и уже не вернусь назад. Потому что единственное, чего я хотела — быть рядом с моим Черным Принцем. Но то, чего я хотела, — больше всего боялась. Быть с тем, кого со мной больше нет, с тем, кто стал частью меня и без которого я так и не научилась жить…

А других желаний у меня не было… А даже если бы и были, я помнила слова сестры — за все надо платить. За богатство — здоровьем, за силу — любовью, за удачу — покоем. И только любви нельзя получить… Потому что ее не дают — ни белые, ни черные. Ее дает Бог, но до него не получается достучаться, и у телефона сел аккумулятор.

В зале ожидания, в который превратилась вся моя жизнь, выключили свет, погасло табло вылетов и прилетов, и лишь холщовый мешок рядом со мной на металлической скамейке. Я теперь знаю, что в этом мешке. Ответы на мои вопросы. Кто я, зачем я, что меня ждет?

Когда я вернусь…

Я вышла на дорогу, места уже казались знакомыми. В мою сторону двигалась лошадь, волоча за собой телегу. Я проголосовала, и меня взяли пассажиром. Попросила подбросить меня до кладбища, где я оставила букет полевых цветов, а потом до сельского магазинчика, где купила крупу, макароны, пять банок тушенки, огромный батон вареной колбасы, большую и маленькую коробки шоколадных конфет. В маленькую засунула несколько тысячных купюр. Мне кажется, это больше, чем местная пенсия.

Аришка ждала меня на улице, возле калитки. Бросилась навстречу — пыталась выхватить сумки, но они оказались слишком тяжелые. Она обхватила меня за ногу и гладила, будто хотела что-то сказать или попросить. И я точно знала, что она хотела и чего хотела я… Но я не Бог, не творец чужих судеб, я НИЧЕГО не могу сделать, кроме того, чтобы засунуть в коробку из-под шоколада несколько тысяч рублей. Если хочешь дать — дай им не более милостыни.

— Я приеду, обещаю, я обязательно приеду — следующим летом. Когда ты прочитаешь все книжки на своей полке, я привезу тебе новые — с красивыми картинками. А вдруг я в следующий раз приеду, а ты уже научишься говорить? И мы будем с тобой сидеть на печке и секретничать. Ты мне расскажешь все свои секреты, а я — свои.

Она беззвучно засмеялась и потащила меня в дом. Дед чего-то боронил в огороде. Обрадовался, увидев меня:

— Я уж думал, какие черти тебя забрали? И девчонка ждала. Ты же сказала, что к вечеру вернешься.

— Заблудилась я. Пришлось в лесу ночевать. Боялась, что либо волки, либо медведи задерут.

— Нет тут ни волков, ни медведей. А вот люди иногда пропадают. Я-то уж нехорошее подумал. А за продукты спасибо, только зачем так много?

— А чтобы на зиму хватило. А люди почему пропадают?

— Не знаю, всякое говорят, но зачем суеверия плодить. Геологи приезжали, вроде какая-то аномалия, дыра во времени. И все из-за этого камня… Говорят, когда он «своих» узнает, он как сапфир светится, вот они и идут к нему…

Мне не хотелось больше вести расследований, я устала от всего мистического, что произошло со мной за последние несколько недель. Очень хотелось домой.