Дмитрий Вересов - Дети белых ночей

Диск встающего на покатом северном небе солнца был хорошо виден, когда Кирилл, пошатываясь после бессонной ночи, опустошенный ночными, изнуряющими своей глубиной и четкостью воспоминаниями, шел по мощеной дорожке к главному зданию усадьбы.

– Господин Марков? – Незнакомый человек с холеной и безупречной внешностью иностранного гостя, выдававшей его возможную принадлежность к дипкорпусу, внезапно возник рядом.– Вас непросто было разыскать на борту этого «Ковчега»,– у незнакомца была не только безупречная внешность, но и обаятельнейшая улыбка. Только сейчас, отметив ее открытость, Кирилл обратил внимание и на покрасневшие, видно, так же, как и у него, от бессонной ночи, глаза иностранца.– Но я все-таки разыскал вас. Мои друзья в Лондоне,– последовала небольшая пауза, в течение которой человек явно пытался оценить реакцию Кирилла на сказанные слова.– Так вот,– продолжил он, по всей видимости, удовлетворенный своими наблюдениями,– мои друзья в Лондоне просили передать вам письмо...

Кирилл стоял посреди прохладной утренней аллеи, и лучи летнего солнца, стремительно набиравшие жар, согревали его иззябшее за ночь тело. Он улыбался, разглядывая необычный, узкий и длинный, конверт из непривычно голубой бумаги, кратко надписанный таким знакомым ему почерком: «Кириллу М.». Его состояние было сравнимо с состоянием человека, обретшего полное блаженство.

«О чем бы ни говорилось в этом письме – это настоящее чудо! Дома... читать только дома!» – в тот момент это была единственная мысль. Он улыбнулся: «Альба, утренняя песнь трубадуров, воспевающая красоту возлюбленных и благородных дам! Встреча с Альбиной стала добрым знаком!» Юноша убрал письмо за пазуху и поспешил к дому.

У парадного крыльца величественный хозяин разговаривал с Олегом:

– И вы уверены, что такие большие деньги будут потрачены не зря?

– Абсолютно. Это лучший котел, все финские коттеджи оборудованы именно этой системой, и монтаж производится всего за несколько часов.

Живой классик протянул Швецову конверт:

– Ну что же, положусь на ваши рекомендации и вашу репутацию. Когда прикажете ждать?

– Примерно через неделю.

– Отлично! Позвоните предварительно и,– он широким жестом указал на перспективу подъездной аллеи,– не смею вас задерживать.

Олег поспешил к своему «жигуленку», в котором Кирилл различил сидящую Альбину. «Значит, она оставалась здесь...» – И легкое напряжение, возникшее одновременно с появлением Олега Швецова в этом безмятежном и счастливом дне, отпустило.

– О, мой юный друг! – Кирилл вздрогнул.– Простите, я, кажется, нарушил ваши утренние размышления? А мы вас вчера в ночи просто-таки обыскались. Юрий уехал в Ленинград. А каковы ваши планы?

Ночь не была белой.

Была она какого-то неприлично телесного цвета, как бюстгальтер отечественного производства. На фоне поросячьего неба все еще по-ночному темнели кроны деревьев. С одной стороны расстилалось Марсово поле. С другой – Летний сад.

Совиные глаза светофоров подмигивали желтым.

Под громадным рекламным плакатом прохладительного напитка шевелились кусты.

– Тебя не было тогда. Ты вышла куда-то. Ты бы видела, как он на нее смотрел. На эту рекламу. А потом на всех нас. А потом на весь зал как заорал – да здесь, типа, приглашать-то некого! Где девки-то? Уродище... Я еле удержалась, чтоб не накатить на него. Деньги только зря потратили.– Мелированная в честь окончания школы Кристина взмахнула розовой юбкой и выбралась из кустов.– Че ты думаешь, он понял, что это намек? Ни фига. Ты прикинь – как с гуся вода. Даже не сомневается, что это приз такой мы ему придумали, как секс-символу школы.

– Да чего ты переживаешь. Ему надо было на выпускной не резиновую бабу дарить, а плакат этот рекламный в полный рост вырезать и на картон наклеить, раз он от него так тащится.– Изящная Саня в голубеньком брючном костюмчике появилась в зарослях, разводя ветки руками.– Толщина пять миллиметров. Доска и два соска, как он и любит.

– И ноги не раздвигаются,– сказала Кристина без лишних сомнений. И отставив руку, как пафосный горнист, поднесла к губам бутылку кока-колы.– Не переживай. Мы – лучше!

Саня, прищурившись, смерила подругу взглядом. Нет, сама-то она на рекламную девушку не тянула, как ни крути.

– Ну, в общем, то, что у тебя ноги раздвигаются,– это твое неоспоримое преимущество перед рекламным плакатом.

– Ага... У тебя зато срослись...– Кристина прыснула, светло-коричневая пена брызнула из бутылки прямо на ее розовую юбку. Она сложилась пополам и от смеха пошла на полусогнутых, поливая из бутылки висящий на шнурке мобильник.

– Я же говорила, что надо было брать без газа. Здоровый образ жизни, он и после водки здоровый. А то посмотри на себя – жуть-то какая. Это все пузырьки... Весь алкоголь в тебе всколыхнули...

– Замолчи...– простонала Кристина, размазывая по лицу кока-колу.– Отстань.

– Фу, какая ты вульгарная. На полусогнутых. Тебя бы сейчас увидел твой Пономарев... А вот и он. Как кстати... Пономарев! Эй! Мы тут тебя с Кристиной ждем. Все говорим – если бы Пономарев увидел, если бы Пономарев увидел. А вот и ты!

Пономарев эффектно сплюнул и тяжелой походкой направился к кустам, из которых выглядывали девчонки.

– Чего вы здесь сидите-то? Лучше места не нашли? А тебе Криська, вообще, щас в глаз дам, поняла? Полчаса ищу.

– Что за пугалки бандитские? Не понимаю! Не фиг время засекать, когда любимая в кусты отходит. Естественная надобность. А ты сразу в глаз. Репутация у тебя какая-то, Пономарев, подмаченная.

– Нее, Криська, подкаченная. Он не мачо, он качо. И это принципиально!

– Да какой качо... Мачок просто. Русская версия.

– Но-но, утихомирься.– Пономарев растопырил пальцы в национальном рогатом жесте и поднес их к Кристининым глазам.

– Чего ты мне тут козу делаешь, Пономарев?! – Она звонко треснула его по пальцам. Пономарев в замешательстве почесал за ухом и не ко времени призадумался, отчего лоб у него сократился до двух сантиметров в ширину.

– Не морщи лоб,– машинально сказала Кристина, как всегда говорила всем в таких случаях.

– Мн-да... Морщины мыслителя тебе явно не к лицу,– добавила Саня.

– Прикалывай трамвай на поворотах,– огрызнулся Пономарев, по-самбистски припадая всей тяжестью на каждую ногу.

– Да иди ты... Лучше скажи, куда наши подевались.– Саня озиралась по сторонам.

– Ага... Я-то пойду... Только вот без меня вам – только по домам баиньки. Так что ведите себя скромнее, барышни, тогда дорогу покажу.

Пономарев, наконец, перелез через ограду Летнего сада. Там, напротив Михайловского замка, есть чудесный лаз в сад. Возле самой границы решетки и перил моста через Фонтанку. Надо только набраться смелости и сделать один небольшой шаг наискосок – с перил над водой прямо на мягкую траву.