Дубравка Угрешич - Снесла Баба Яга яичко

Игроки клали на стол главным образом купюры по пятьдесят евро. Правда, некоторые выкладывали и по сто. Крупье собирал деньги со стола и вставлял их в отверстие, где купюры с молниеносной быстротой исчезали. После этого он раздавал игрокам разноцветные круглые пластмассовые фишки, и игроки ставили эти фишки на разные номера. Потом крупье запускал в движение рулетку с шариком, предварительно произнеся что-то по-французски и проведя рукой над столом, словно счишая невидимые крошки. Это означало, что никто больше не может ставить фишки на номера или менять их место. Рулетка постепенно замедляла свой ход, и шарик в конце концов замирал в одном из металлических углублений, над которым стоял тот или иной номер.

Бебе все это понравилось, и она подумала, почему бы ей не попытать счастья, а заодно не разменять злосчастную купюру в пятьсот евро? По другую сторону стола сидел тот самый мрачный русский хам с распатланными волосами, который тогда, в спа-центре, так грязно пошутил в ее адрес. В руке у него был бокал, зубами он перекатывал с места на место кубинскую сигару. Бебе, которая стояла в стороне, было неловко привлекать общее внимание, и она скромно шепнула крупье, что хотела бы купить фишек на пятьдесят евро, а сдачу просит вернуть ей наличными. И положила купюру на стол. Крупье кивнул головой, взял деньги, сунул их в отверстие, и купюра молниеносно исчезла. В отличие от других игроков, которые получили целые горки фишек, Бебе, к ее большому разочарованию, выдали только одну. Она поставила ее на номер «32». Это было первое, что пришло ей в голову, — ничего особенного, просто номер ее подъезда в огромном доме, где она жила. И когда Беба думала, что крупье сейчас вернет ей сдачу, он запустил рулетку, сказал что-то по-французски и провел рукой над столом. Шарик крутился и крутился, а потом остановился на номере «32». Теперь вместо круглой фишки Беба получила пачку прямоугольных пластмассовых карточек, тоже веселеньких расцветок. Люди, наблюдавшие за игрой, делали какие-то комментарии, но Бебе было плохо слышно, что именно они говорили. От плескавшегося вокруг нее шума у Бебы перед глазами стоял легкий туман. С ее слухом словно что-то произошло: звуки доносились как сквозь вату. Беба внимательно следила за руками крупье в надежде получить сдачу. Она снова шепнула ему, что просит вернуть сдачу наличными, и крупье снова кивнул ей, а потом она снова поставила свои разноцветные карточки на номер «32». Другое число она в этой ситуации просто не могла вспомнить, а кроме того «32» было у нее прямо под носом. И снова она не успела ни подумать, ни обратиться к крупье, как он провел рукой над столом, словно счищая невидимые крошки, и произнес что-то по-французски. Шарик закрутился в рулетке, а когда рулетка остановилась, он снова оказался в углублении с номером «32». Беба уже совершенно оглохла от шума и гама и опять ничего не поняла. Теперь крупье вручил ей еще большую пачку разноцветных карточек. Беба поспешила забрать свои карточки еще до того, как они снова окажутся на столе, и теперь уже громко сказала крупье, чтобы он вернул ей четыреста пятьдесят евро. Крупье ответил, что деньги она может получить в кассе. «Могли бы сразу так и сказать», — проворчала Беба и, сжимая в руках карточки, попыталась в этой суматохе найти кассу, но на полпути ее остановил какой-то господин с подносом, на котором стояла бутылка шампанского. Господин настойчиво старался вручить ей шампанское, Беба же сказала, что она его не заказывала. «Они здесь только и смотрят, как бы вытянуть из тебя деньги», — подумала Беба и спросила у господина, где касса. Господин оказался крайне любезным и проводил ее. Дама в кассе попросила у Бебы пестрые карточки, после чего показала ей несколько пачек купюр.

В ответ Беба попросила свои четыреста пятьдесят евро.

— Вы хотите, чтобы остальное мы положили на ваш счет? — поинтересовалась дама в кассе.

— Но мой счет в Загребе, — сказала Беба.

— Мы можем перевести деньги на любой ваш счет, какой захотите, — сказала дама.

Беба испугалась, что опять останется без денег на кофе и сок, и сказала, что предпочла бы наличные.

— В таком случае, мадам, я рекомендовала бы вам положить деньги на хранение в сейф отеля, — любезно сказала дама в кассе.

— Делайте, что хотите, — сказала Беба, — но только я прошу вас, дайте мне мои четыреста пятьдесят евро.

Тогда господин, который все еще стоял рядом и держал бутылку шампанского на подносе, что-то сказал даме в кассе, и дама протянула Бебе бланк с цифрами, который Беба должна была подписать, показав свой паспорт. Беба в конце концов получив от дамы сумму в четыреста пятьдесят евро, вздохнула с облегчением. Господин сунул ей бутылку шампанского и пожал руку, что выглядело довольно странно.

Бебе все время казалось, что что-то с ней не так. У нее были заложены уши, как будто она только что сошла с трапа самолета. И чувство равновесия тоже было нарушено — ее пошатывало, как пьяную. Более того, ей казалось, что в любой момент она может упасть. И только у нее начало темнеть в глазах, как рядом с ней возник Арнош Козени и подхватил ее под руку.

— Давайте присядем. Сюда, пожалуйста, в ресторан. Вы побелели как мел! С вами все в порядке?

— Все в рядке, не неспокойтесь, — сказала Беба.

Арнош подозвал официанта и заказал два французских коньяка, которые официант принес молниеносно.

— Опрокиньте весь коньяк сразу, вам станет лучше, — распорядился Арнош.

И Беба опрокинула, и ей действительно стало лучше. По крайней мере, у нее снова прорезался слух.

— Ну, поздравляю от всего сердца! — сказал Арнош, поднял свой бокал и коснулся им Бебиного.

— С чем? — спросила Беба.

— Как с чем?! Сколько вы сорвали, признавайтесь!

— Я не понимаю, о чем вы.

— Так все только и говорят, что вы раскололи казино на полмиллиона евро и пустили по миру этого русского.

— Какого русского?

— Русского, его называют Котик, это здешний мачо и мафиози.

Беба снова почувствовала страшную слабость.

— Это правда, что вы ворите?

— Вы очень богатая дама, дорогая моя, — сказал Арнош.

— Я?! Рогатая?!

— Посмотрите в сумочке, надеюсь, вам назвали точную цифру?

Беба открыла сумочку, достала бумагу и показала Арношу. На бумаге стояла печать казино, какие-то подписи, в частности и Бебина.

— Ну да, — сказал Арнош, — так я и думал, немного больше, чем полмиллиона. Ровно шестьсот двенадцать тысяч пятьсот евро, и без вычета налогов.

— Как это послучилось? — спросила Беба таким тоном, как будто произошло несчастье.

— Не знаю. За все время, что я болтаюсь рядом с этим казино, я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так быстро, эффективно да еще таким примитивным способом взял такие деньги. Вы разве не заметили, что они все просто обезумели?