Григорий Ряжский - Колония нескучного режима

— Всё, пора. — Боб завернул за угол, проехал ещё с квартал и тормознул в безлюдном месте. — Перебирайся. И не дергайся, багажник просторный, я специально «Форд» арендовал, у американцев с этим всё в порядке. Здесь взял — там верну. Так можно, — хмыкнул. — Только уже без тебя.

Он откинул заднее сиденье, и Сева, не выходя из машины, перелез в багажник. Боб привёл сиденье в изначальное состояние и тронулся с места.

Через десять минут он уже въезжал на перекидной трап парома Хельсинки — Стокгольм, — опустив до конца стекло со своей стороны. Таможенник улыбнулся Бобу, вежливо спросил паспорт и билет. Боб выстроил ответную улыбку и протянул и то и другое. Таможенник глянул в паспорт, повертел в руках билет и удивлённо спросил:

— Сэр, вы едете один?

— Разумеется, — пожал плечами Боб, — а в чём дело?

— Но у вас сдвоенный билет, полная каюта несемейного типа.

— A-а, это… — улыбнулся Хоффман, — взял, что оставалось, простор, знаете ли, люблю, — он театрально вздохнул, — а за свободу приходится доплачивать. Такие дела, мой друг.

Тот снова удивился:

— Да? Странно… У нас сегодня половинная загрузка, огромное количество нераспроданных кают. Даже не знаю, почему они вам так сказали.

— Наверное, чтобы иметь свой маленький бизнес на англичанах, — хохотнул Боб. — Не любят нас на севере, ох, не любят! Считают жмотами и занудами. А мы всего лишь нация рационально устроенных людей. За это и переплачиваем. Всё как всегда!

На этот раз хохотнул таможенник. Он понимающе подмигнул английскому туристу и сделал разрешительный жест — проезжайте, мол, не задерживайте. И добавил:

— Желаю приятно провести время в Швеции, мистер Хоффман.

Боб весело кивнул в ответ и тронулся с места. Машину он поставил в дальний угол палубного паркинга и, слегка оттянув на себя заднее сиденье, едва слышно проговорил в темноту:

— Если отплывём без проблем, считай, дело сделано. Жди. Приду за тобой часа через два. Всё!

Далее шло по-накатанному. За час до прибытия в порт Стокгольма Сева вновь занял своё место в багажнике, и они покинули паром уже без проблем. Не спросили даже паспорт. Боб лишь махнул перед носом таможенника синей книжицей с гербом, а тот в ответ приветливо качнул головой. На том и расстались. В порту взяли такси и сразу поехали в английское посольство. Принявший их посольский чиновник почесал за ухом и произнёс:

— Знаете что, ребята, я, конечно, всё понимаю, но наше ведомство слишком маленькое тут, чтобы решать такие проблемы. Давайте, я лучше вас отправлю в наше консульство во Франкфурте. Там огромный штат, они там много разного народа обслуживают, консул — видавший всякое, один из самых опытных.

Через полтора часа они уже были во Франкфурте и успели поселиться в отеле. Боб заплатил вперёд за двое суток. А ещё через час они сидели в очереди в приёмной консула Великобритании. Тот был безнадёжно занят и не принимал.

— По вашему делу придётся ждать дня три, не меньше, — проинформировал их консульский аппаратчик. — Но могу предложить следующее. Консул всё равно вам предложит то же самое. Отправлю вас в Рим, коль скоро вам, как советскому еврею, так повезло, что вы сумели нелегально покинуть Россию. Там, полагаю, придётся провести несколько месяцев, пока будет решаться вопрос с визой, и, возможно, вам её предоставят. Или не предоставят. Но, поверьте, нет смысла беспокоиться, Израиль вас всё равно примет. Они своих не бросают… — и едва заметно улыбнулся собственной шутке.

— Нет, мы всё же дождёмся приёма у консула, — не согласился Боб.

— Хорошо, раз так, — равнодушно пожал плечами аппаратчик, — я вас записал. Звоните, справляйтесь о времени и дате. Или оставьте номер, я сам перезвоню, если получится раньше. Всего наилучшего.

Но на следующее утро у Боба возникла другая идея. И он поделился ею с Севой.

— А давай позвоним Кристиану Шилклоперу, — внезапно предложил он за завтраком, — он непременно должен тебя помнить. Пусть озадачится проблемой. Если проникнется, мы выиграли. Нобелевскому лауреату не откажут. — Он полистал записную книжку и выискал номер: — Давай, набирай, — он снял с аппарата трубку и протянул её Севе.

— Откуда у тебя номер Шилклопера? — удивился Штерингас. — У тебя что, все нобелевские лауреаты под рукой?

— Все — не все, но какие нам нужны, те имеются, — отшутился Боб. — Давай, пробуй. Устраивай собственную жизнь, гений чёртов!

— Надеюсь, вы шутите, Всеволод? — искренне удивился Кристиан Шилклопер, когда, дозвонившись, Штерингас осторожно поинтересовался, помнит ли он его. — Я прекрасно помню вас и очень сожалею, что не могу в настоящее время присутствовать на конгрессе в Хельсинки. Вы там, надеюсь? Очередной фурор производите?

Сева поблагодарил гранда за радушие и передал трубку Бобу. Тот поздоровался и по-деловому, без лишних междометий, ввёл Шилклопера в курс событий. Выслушав ответ, попрощался и положил трубку.

— Значит, так, герой, — довольно сообщил он, — Кристиан полагает, что ждать тебе придётся не более трёх дней, пока он лично утрясёт все формальности. — Он посмотрел на часы. — Вечером я улечу в Лондон, у меня неотложные дела, извини. Тебя оставляю с деньгами и надеждой. Вернее, с уверенностью в благополучном исходе дела. Сиди и жди звонка от консула.

Вечером он улетел, чертыхаясь, что Севке придётся ждать трое никому не нужных суток. И всё это ради того, чтобы его друг не заподозрил, что всё договорено заранее, включая разговор с Шилклопером и срок предоставления консульством английской визы. Однако дело есть дело, и Боб никак не мог допустить, чтобы в самый последний момент оно сорвалось из-за ерунды.

Сева же, проводив его до такси, двинул в ближайший «Бургер Кинг». Там он, потратив мизерную часть Бобовых денег, набил живот гамбургерами, заев их распущенной на одинаково ровные палочки жареной до нереального хруста картошкой, после чего залил «Кока-колой» образовавшийся внутри живота плотный ком из заморского фастфуда. Так он поступал ещё дважды в день, испытывая чрезмерное удовольствие от сказочно-заграничного яства. Ел круглые не по-нашему бутерброды и наполнял себя пузыристой колючкой до тех пор, пока на третий день, вернувшись в номер, не получил звонок от аппаратчика консульства. Тот, с повышенно вежливой интонацией в голосе, перемежающейся нотками явной угодливости, попросил прибыть для встречи с консулом, в удобное для Штерингаса время. Сева решил не откладывать и потому сидел перед консулом уже через сорок минут. Тот широко улыбнулся, извинился, что доктору Штерингасу пришлось какое-то время переждать во Франкфурте, и вручил растерянному кандидату наук билет первого класса по маршруту Франкфурт — Лондон. В это время звонивший аппаратчик уже доштамповывал английскую визу в советский Севин загранпаспорт.