Вера Копейко - Лягушка под зонтом

– Я не слушаю тех, кто поет: «не повторяется такое никогда»... Все повторяется. Если кто-то владел вещью, всегда найдется тот, кто захочет ею владеть. Поэтому не важно – что, важно – какое...

Никита не спорил. В его словах он слышал правду – на самом деле стать первым обладателем чего-то рискованно. Не ты выбираешь старую вещь, а она тебя.

Он собирался продолжить мысль, но Мазаев перебил:

– Кто я такой? Научно-серый малообразованный подросток. – Не оставляя времени для вопроса, объяснил: – Собирательством занимаются те, кто в душе остался подростком навсегда. Я вас удивил? Но подумайте, Никита Тимофеевич, мы тащим в дом то, что кто-то уже отобрал для себя. За нас подумал. На что у нас-то хватило ума? Поймать миг удачи, взять что-то, это что-то отдать другому. За деньги. Я рыскаю по Европе, я знаю все блошиные рынки Бельгии, Франции, Испании, Греции. У меня шенгенская мультивиза, поэтому покупаю билет – и свободно машу крыльями. – Круглый Мазаев стоял у окна, на светлом фоне небесного моря он походил на жирного крылатого баклана. Не много ли сравнений, одернул себя Никита. Когда не можешь остановиться на одном сравнении, это значит, ты не понял человека.

Но Мазаев менялся, он походил – еще одно сравнение, с досадой поморщился Никита, – на человечка, рисованного компьютером.

– На этих рынках вы ищете что-то определенное? На заказ? – спросил Никита, наблюдая за хозяином.

Мазаев отошел от окна, протиснулся между столом и шкафом. Усмехнулся:

– И да, и нет. Я всегда расширяю рамки заказа. К примеру, меня просят привезти куклу. Антикварную. Просит неофит, он слышал, что антикварная кукла – вещь дорогая, и готов вложиться в коллекцию. Но знает мало. Хорошо, если ему известно, что антикварная кукла должна быть в возрасте его прабабушки, лет этак ста от роду. – Он поджал губы. – А коллекционная начинается от возраста его новой жены – от тридцати.

– Кто же ему объяснил? – спросил Никита.

– Я сам. – Он хихикнул. – Читать-то ему лень. Хотя сегодня полно специальных журналов, то и дело устраивают выставки кукол, аукционы.

– Кукла не так проста и безобидна для собирателя, – заметил Никита, наблюдая за Владиленом Павловичем. Сейчас он стоял возле буфета с медальоном на пузатом боку, открывал матовое стекло.

Никита увидел куклу в подвенечном платье. Отец тоже привозил куклы разных стран. Мать, то есть Ирина Михайловна, поправил он себя, не слишком радовалась таким подаркам. «Я не маленькая девочка, зачем? Лучше бы привез еще одно колечко с камнем».

– Кукла – вещь мистическая, – сказал Никита.

Мазаев внимательно посмотрел на него.

– Чистая правда, – тихо согласился Владилен Павлович. – Ее видите? – Он кивнул на куклу.

– Оторваться не могу, – так же тихо сказал Никита.

– Это моя жена, если угодно.

Никита отстранился от кожаной спинки стула.

– Ваша – кто? – недоверчиво переспросил он.

– Жена, – ответил Мазаев, не спуская глаз с Никиты.

Если бы он с Мазаевым познакомился не нынешним, уже сыном Дроздова, а Барчуком Натальи Петровны наверняка принял бы новость покорно-равнодушно: «Понимаю».

Но сейчас Никита покачал головой:

– Бросьте, Владилен Павлович, не верю.

– Не верите? – воскликнул Мазаев. – Вы невежливый гость! Вы пытаетесь уличить меня во лжи! – Он затряс пухлыми щеками.

– Как любого коллекционера. – Никита пожал плечами. – Потому что задача всех собирателей – убедить людей в том, что предлагаемая вещь обладает особой, дополнительной ценностью. Разве вы станете спорить, что вещь с так называемой легендой уйдет скорее, чем без нее?

– Значит, вы полагаете, для этой куклы я придумал легенду? Ошибаетесь, мой друг. К тому же я не продаю ее. На самом деле куклу сделала одна из моих недолгих жен. Она сказала, что оставляет мне свою копию, поскольку оригинал ее сильно утомил. – Мазаев захихикал. – Она сказала, что доверяет ей следить за мной, чтобы я не наделал глупостей. Как будто их можно наделать еще больше, – бросил он в сторону. Потом повернулся к Никите: – Вы слышали, как называют коллекционеров? Сухие алкоголики. Женщины не выдерживают и покидают нас. Даже художественные натуры вроде моей жены, – объяснил он, кивнув на куклу.

– Но эта кукла сделана необычно. – Никита сощурился, пытаясь понять из чего. – Можно посмотреть поближе?

– Нет, – сказал Мазаев. – Я вам говорю – это моя жена. – Мазаев сделал два шага к Никите, быстро оглянулся на куклу и тихо проговорил: – Все, кто пытался заменить ее мне, не выдерживали ее взгляда. Каждая говорила: или она, или я.

Никита почувствовал, как по коже пробежал мороз. За окном внезапно посерело, потом потемнело, день с невероятной стремительностью спешил спрятаться в ночь. Он отвернулся от куклы, словно она навела темноту, желая скрыться в ней от чужих глаз Никиты.

– Владилен Павлович, – быстро проговорил Никита. – Почему бы вам не открыть антикварный магазин?

– Так вот, о куклах, – сказал Мазаев, будто не слышал вопроса. Он закрыл шкаф, оставляя куклу в привычной обители. – Меня просят купить одну, а я покупаю три, разных. Потом жду. Начинающие коллекционеры отвечают известной поговорке: коготок увяз – всей птичке пропасть. Очень скоро меня попросят еще об одной, потом еще... Антикварная лавка – это я уже на ваш вопрос отвечаю, – лишние хлопоты. Я мог бы и магазин открыть. Из Европы я вожу не только вещи, но и вещички. – Он подмигнул Никите. – Прет-а-порте.

– На самом деле? – Никита удивился. – Одежду?

– На самом. Одежду. Она у меня в другой комнате. Магазин на дому. Приходят дамы. Общение, удовольствие, деньги. Мне нравится одевать женщин. – Он помолчал. – Потом добавил с усмешкой: – Когда-то нравилось раздевать. Но эта, – Мазаев повернулся к шкафу, – эта все знает. Она одобряет: я привожу хорошие вещи, к цене покупки никогда не пририсовываю два нуля. Только один. – Он хихикнул. – Знакомая дама, которая закупала в европейских стоках вещи для хозяина, говорила, что он был весьма увлеченный художник – пририсовывал два нуля. Ха-ха. Но Москва покупала. Она все покупает. Так что, Никита Тимофеевич...

– Не надо отчества, – остановил его Никита. – Я не привык.

– Как скажете, – кивнул Мазаев. – Никита, у меня к вам серьезное деловое предложение. Поедете со мной в Европу на этот раз? – Никита смотрел на него удивленно. – За мой счет, разумеется.

– Зачем я вам? У вас все блестяще налажено.

– На аукцион. Мне нужен эксперт под боком.

– Куда именно?

– В Бельгию. Там весьма любопытный вариант – распродают начинку одного дома. Точнее сказать – замка. Знаете, сейчас в Европе пошла мода – наследники выставляют открытый дом. Можете купить все, что понравится. От домашних тапочек хозяина и его зубочисток до картин.