Катя Рубина - Меркурий до востребования

Марк, несколько остолбенев от такого напора, занялся стягиванием с нее колготок. Непрерывное Надькино хихиканье немного сбивало его настрой. «Правда говорят, что бабы с возрастом сатанеют, давно у нее, видимо, никого не было», – крутилось у него в голове.

Во время самого полового действа Надька вела себя как в старом пошлом анекдоте, когда мужичок, высовываясь из-под бабы, с интересом спрашивает: «Простите, мадам, кто сейчас кого имеет?» Марк ничего не спрашивал, возня происходила молча.

Свиньи ничего не обсуждают во время соития, относятся просто по-свинячему к этому событию.

Надо сказать, Марк старался, пыжился вовсю. Конечно, ему не хотелось предстать перед заматеревшей Надькой в облике постаревшего китайца по имени Сунь-Вынь.

– А теперь шампусика, Марк, наоралась, горло пересохло.

Марк предложил выпить в новой джакузи. Он с нескрываемой гордостью смотрел на новоприобретенный шедевр итальянского искусства.

– Просто рай, какие пузырьки, – пищала Надька. «Бешеный баблос», – крутилось у нее в голове.

– На какую оценку мы трахнулись? – не унималась она.

– На пятерку, – Марк даже немного растерялся.

– А я думала, на пять с плюсом.

– Конечно, с плюсом, – лепетал Марк. – Ты вообще the best.

– А пену сюда можно напускать?

– В джакузи нельзя.

– Давай тогда еще на диване ее пустим! – загоготала Надя, напяливая халат.

– Он новый с нуля, – бормотал Марк, – теперь твой будет.

– Мой любимый цвет. А размерчик? – Надя схватила Марка за член. – Подходит, тютелька в тютельку.

– Не маловат?

– Нормалёк.

Она уже бежала к дивану, виляя задницей. Скинув халат, Надька начала активно, с придыханиями изображать «Маху обнаженную».

– Сейчас музончик включу, – предложил Марк.

– Потом, Маркуша, потом.

История Пупель

Государственное учреждение «Психиатрическая больница № 3 им. В.А. Гиляровского» города Москвы (бывшая Преображенская больница) – старейшая, первая психиатрическая больница в Москве, открыта 15 июня 1808 года. Выдающийся психиатр В. А. Гиляровский сказал о больнице: «Преображенская больница – это в живых образах, лицах и фактах история нашей отечественной психиатрии».

Паническая атака – эпизод выраженного дискомфорта или страха, в ходе которого внезапно появляются как минимум четыре из нижеперечисленных симптомов:

выраженное сердцебиение,

потливость,

дрожь,

ощущение духоты или нехватки дыхания,

ощущение удушья,

боль в груди,

тошнота или другие желудочно-кишечные симптомы,

головокружение,

неприятные телесные ощущения,

озноб или прилив крови к лицу,

ощущение нереальности или ощущение обособленности от самого себя,

страх утерять контроль или сойти с ума,

страх смерти.

Пупель открыла глаза. Серый потолок. Она пошевелила рукой, острая боль. Закрыла глаза. Бил озноб. Тиски сдавливали голову. Нет сил терпеть. «За что вы меня мучаете?!» – кричало что-то внутри нее. Ч-и-и-и-те, ч-и-и-и-те отзывалось в искаженном виде, дребезжало и распадалось на несколько вороньих стай, которые, каркая: «Корчите, кар-кар-р-р-р-р-р», влетали прямо в голову, больно ударяя в лоб острыми клювами. За что вы меня? Холодно. Пупель попыталась натянуть одеяло на голову. Кто-то не давал ей это сделать.

– А-а-а-а... – застонала Пупель.

– Тише, тише, – проговорил голос. – Сейчас укольчик сделаю, не дергайся.

Пупель опять открыла глаза. Над ней склонилась женщина вся в белом.

– Повернись на бок, – посоветовала белая женщина.

– Нет! – попыталась выкрикнуть Пупель, но губы ее были вязкие и колючие, горло пересохло. Вместо «нет» выскочил только «е-е-е-е», буква «н» сглотнулась и куда-то пропала.

– Тише, не дергайся, вот и все.

Пупель ничего не почувствовала.

Белая женщина поправила одеяло.

– Поспи, тебе поспать надо.

Пупель погрузилась в пустоту.

Острый яркий свет вывел Пупель из небытия, она опять открыла глаза. Тот же серый потолок.

– Хочу писать, ужас, сейчас описаюсь, – Пупель приподнялась, спустила ноги. Рядом с кроватью стояли чудовищных размеров тапки-оладьи.

Пупель сунула в них ноги, поднялась. Правая рука забинтована. В ночной рубашке в цветочек, едва прикрывающей пипиську, шаркая сваливающимися оладьями, Пупель сделала несколько шагов. Именно в этот момент она поняла, что находится в комнате не одна. На кровати у окна кто-то лежал, прикрывшись одеялом до ушей, а на соседней кровати сидела девушка. Пупель открыла дверь и зашаркала по коридору.

– Ты куда это направилась? – Женщина в белом преградила ей дорогу.

– Писать, – прохрипела Пупель.

– Туалет там дальше, я тебя провожу.

Пупель волочилась по длинному коридору, за ней шествовала женщина в белом.

В кабинках туалета не было дверей. Посередине большого помещения стояла огромная тетка-мамонт в коротком ярко-синем байковом халате с красными маками. Пупель затормозила перед колоссальными ногами, покрытыми темным ворсом. В нос ей ударил удушающий мерзостный запах. В лапах тетка-мастодонт держала кружку и клизму. От этой картины Пупель замутило. Писать вроде бы перехотелось, она рванула к выходу.

– Ты куда опять?! – гавкнула белая тетка. – Мочись, трусы только сними, – проговорила она уже более мягко, подталкивая Пупель к унитазу.

Из-за стенки соседней кабинки высунулась всклокоченная голова и с большим вниманием уперла свои глаза на спускающую трусы Пупель.

– Чего уставилась?! – гаркнула на нее белая провожатая Пупель. – Делай свои дела быстрее!!!

– Сейчас, – проскрипела Пупель, сама не узнавая своего голоса.

– Пойдем, надо карточку заполнить, вчера от тебя ничего добиться не смогли.

При упоминании о вчера внутри у Пупель что-то заскрежетало. По телу пробежал озноб. Женщина в белом халате взяла карточку и приготовилась записывать. Пупель топталась около столика, пытаясь пониже натянуть ночную рубашку.

– Имя, фамилия? – женщина в белом вопросительно смотрела на нее.

– Пупель, – пробормотала Пупель.

Женщина записала.

– Имя?

– Пупель, – опять зашелестела Пупель.

– Ясно, – белая женщина отложила карточку.

– Иди в палату – сейчас доктор тебя будет осматривать.

– Мне позвонить срочно надо, – хлюпнула Пупель.

– Мы сами позвоним, ты номер знаешь?

– Магде позвоните, ее номер 3467523.

– Сестра твоя?

– Подруга.

– Желательно родственникам.

– Позвоните Магде, – страдальчески простонала Пупель.

– Ладно, ладно, а отчество у нее как?

– Магде! – заголосила Пупель.

– Да позвоню, сейчас, не ори, блядь, как вы все меня достали, уроды, – заворчала белая женщина. – А ну, марш в палату.