Джулиан Барнс - Лимонный стол

Назад через весь город. Запомнен и узнан иностранным типчиком, содержащим пансион. Монета в щелку, доклад на базу о благополучном прибытии. Очень приличное куриное карри. Две пинты, не больше и не меньше, в «Маркизе Грэнби». Дисциплина соблюдена. Никакого лишнего давления на мочевой пузырь и простату. Ночь выдержана только с одним посещением отхожего места. Спал, как пресловутый ребенок. На следующее утро улестил лишнюю сосиску. Особая скидка на маленькую бутылку шампанского от Трешера. Поручения по списку выполнены без сучка без задоринки. Вымыться, почиститься, использовать зубную пасту. Явиться для инспектирования ровно в два.

И вот тут-то особые скидки кончились. Он позвонил в звонок, представляя себе знакомые золотистые локоны и розовый халатик, уже слыша веселое хихиканье. Но дверь открыла какая-то темная женщина — и искусственная, и пожилая.

Он стоял, недоумевая, молча.

— Подарочек мне? — сказала она, возможно, просто завязывая разговор, и протянула руку, и взяла шампанское за горлышко. Вместо ответа он крепче сжал бутылку, и они по-дурацки тянули ее туда-сюда, пока он не сказал:

— Бабс.

— Бабс будет немножко погодя, — сказала она, открывая дверь пошире. Что-то было не так, но он пошел следом за ней в гостиную, которая с прошлого года была заново отделана. Отделана под комнату шлюхи, подумал он.

— Я поставлю ее в холодильник? — сказала она, но он бутылку не отдал.

— Из загорода? — спросила она.

— Военный джентльмен? — спросила она.

— Язык проглотили? — спросила она.

Они сидели молча четверть часа, пока он не услышал, как закрылась одна дверь, за ней другая. Теперь темноволосая женщина стояла перед ним с высокой блондинкой, чей бюстгальтер предлагал ему ее сиськи, будто ваза.

— Бабс, — повторил он.

— Я Бабс, — ответила блондинка.

— Ты не Бабс, — сказал он.

— Как скажете, — ответила она.

Две женщины переглянулись, и блондинка сказала небрежно и жестко:

— Послушай, дед, я буду та, которая тебе требуется, ладно?

Он встал. Он поглядел на двух шлюх. Он объяснил медленно, так что самый зеленый новобранец мог бы понять.

— А! — сказала одна из них. — Так вы про Нору?

— Нору?

— Ну, мы называли ее Норой. Сожалею. Нет, она нас оставила месяцев девять назад.

Он не понял. Он подумал, они подразумевают, что она переехала. Затем он снова не понял. Он подумал, что она была убита, погибла в автокатастрофе или еще как-нибудь.

— Она же была уже довольно пожилой, — в конце концов сказала одна из них, как объяснение. Наверное, вид у него стал свирепым, потому что она добавила довольно-таки нервно: — Извиняюсь. Ничего личного.

Они откупорили шампанское. Темноволосая принесла не то — бокалы. Они с Бабс всегда пили из стаканов. Шампанское было теплое.

— Я отправил открытку, — сказал он. — Церемониальный меч.

— Да, — ответила она без всякого интереса.

Они допили свои бокалы. Темноволосая сказала:

— Ну, так вы все-таки хотите того, за чем пришли?

Он, собственно, об этом не думал. Наверное, он кивнул. Блондинка сказала:

— Хочешь, чтобы я была Бабс?

Бабс была Норой. Вот что вонзилось ему в мозг. Он почувствовал, что снова свирепеет:

— Я хочу, чтобы ты была тем, что ты есть.

Две женщины переглянулись. Блондинка сказала твердо, но не убедительно:

— Я Дебби.

Ему следовало бы уйти от них. Ему следовало бы уйти из уважения к Бабс или верности Бабс.

По ту сторону завинченного окна тянулся пейзаж, как каждый год, но он ничего там не различал. Иногда он путал верность Бабс с верностью Памеле. Он залез в вещмешок за термосом. Иногда — о, всего несколько раз, но это случалось — он путал траханье Бабс с траханьем Памелы. Ну, будто был у себя дома. И будто происходило это дома.

Он поднялся в прежнюю комнату Бабс. Тоже заново отделана. Он воспринял не то, что стало новым, а только то, чего не хватало по сравнению с прежним. Она спросила, чего он хочет. Он не ответил. Она взяла деньги и дала ему резиновый джоник. Он стоял и держал его. Бабс никогда, Бабс не…

— Хочешь, чтобы я тебе его надела, дед?

Он хлопнул протянувшуюся руку и спустил брюки, потом кальсоны. Он знал, что думает путано, но это как будто была наилучшая идея, единственная идея. То, ради чего он приехал, в конце-то концов. То, за что он только что уплатил. Достопочтенный член временно укрывал свой свет под спудом, но если он укажет, что требуется, если он отдаст распоряжения, тогда… Он чувствовал, что Дебби следит за ним, полустоя, опираясь одним коленом о кровать.

Он накрутил джоника на свой причиндал, ожидая, что это его подзарядит. Он посмотрел на Дебби, на подставленную ему фруктовую вазу, но без толку. Он посмотрел на свой вялый причиндал, на сморщенный джоник с обвисшим незаполняемым нижним концом. Он ощутил на кончиках пальцев воспоминание о смазанной резине. Он подумал про себя: вот так, мой мальчик.

Она вытащила жменю бумажных салфеток из инкрустированной шкатулки на тумбочке и протянула ему через кровать. Он утер лицо. Она вернула ему часть его денег, маленькую часть. Он быстро оделся и вышел в слепящие улицы. Он бесцельно бродил по ним. Бегущие огоньки табло над каким-то магазином сложились в три пятнадцать. Он сообразил, что джоник все еще на его причиндале.

Овцы, рогатый скот, дерево, причесанное ветром. Глупое чертово скопление бунгало, полных глупых п…, от которых хочется завизжать, сблевать и дернуть аварийный шнур или то, чем они, мать их, нынче заменили аварийные шнуры. Глупые п…, такие же, как он. А он возвращается в свое собственное глупое крохотное чертово бунгало, которое он столько лет доводил до ума. Отвинтил крышку термоса и налил себе кофе. Двое суток в термосе и совсем холодный. В былые дни он подогревал его содержимым карманной фляжки. Теперь он был просто холодным, холодным и старым. Не поспоришь, э, Джеко?

Надо будет снова покрыть лаком для яхт настил террасы перед стеклянными дверями, новые стулья для патио все время его царапают… Не помешает подкрасить удобства… Надо заняться газонокосилкой, наточить ножи. Да только нынче не найти кого-нибудь, кто мог бы их наточить — смотрят на тебя и советуют купить новую на воздушной подушке с пластмассовой оранжевой штукенцией вместо ножа.

Бабс и Нора. Ему не требовалось натягивать джоник, она ведь знала, что никуда больше он не ходит, а забеременеть она уже не могла. И только раз в году прерывала заслуженный отдых ради него; немножечко привязалась к тебе, Джеко, только и всего. Как-то пошутила насчет своего бесплатного билета на проезд в автобусе — теперь, значит, он узнал, что она старше него; и старше Памелы тоже. Однажды, когда они все еще в течение дня выпивали за день целую бутылку, она предложила вынуть свою верхнюю челюсть, чтобы пососать его, а он засмеялся, но подумал, что это омерзительно. Бабс была Норой, и Нора умерла.