Эдуард Тополь - Братство Маргариты (сборник)

Вахренев понял. Но как заставить сердце работать, а легкие дышать? Он стал пытаться шевелить плечами – по тысяче попыток каждый день. Врач посмотрел-посмотрел на это и стал отключать аппарат искусственного дыхания – для начала только на 30 секунд, пока Сергей не начинал задыхаться. Потом чуть дольше, дольше…

Так они принудили легкие работать и, как заржавевший мотор, с тысячной попытки запустили сердце.

А Лена…

В тот день, когда случилась беда, она на штабной машине примчалась с китайской границы в Хабаровск, в госпиталь, но Сахно не пустил ее к мужу, сказал, что Сергей не хочет ее видеть. Конечно, она не поверила и несколько дней провела в регистратуре, пока доктор не понял: такая мужа не бросит. Позже он объяснил ей, что если жена, поглядев на увечья мужа, больше к нему не приходит, то такие пациенты через несколько дней угасают и умирают.

После недельной осады Лена пробилась к Сергею – сначала ее пустили к нему буквально на несколько минут.

Она поселилась рядом с госпиталем (благо сын проводил летние каникулы на Алтае у бабушки), уволилась с работы («Все равно в банке все смотрели на меня, как могильными венками засыпали») и на два с половиной месяца превратилась в больничную сиделку при муже. Хотя он не чувствовал своего тела, его стали мучить фантомные боли – так у человека с ампутированными ногами вдруг возникают боли в ногах. Его мучили боли в спине, и, помимо стандартных процедур по уходу за лежачим, нужно было постоянно переворачивать его в кровати со спины то на один бок, то на другой.

– Я лежал бревном весом под сто кило, она бралась двумя руками за край простыни, упиралась ногой в кровать и тащила простыню на себя…

Через три месяца даже скептик доктор Сахно решил, что с такой женой и при такой силе воли он – черт возьми! – может выжить. И отправил их обоих в «Голубое» – Центральную клиническую больницу по восстановительному лечению под Москвой.

«Голубое», Московская область, 2005–2007

Я считаю, что для таких жен правительство обязано учредить особый орден «За милосердие» или просто «За героизм». Потому что медаль «За отвагу», орден Мужества или звезду Героя мужчина может получить за короткий, порой даже минутный подвиг, за отчаянный порыв смелости и спонтанную храбрость. Но как оценить подвиг женщины, которая годами и круглосуточно привязана своей любовью к мужу, прикованному к постели или к инвалидному креслу?

Я где-то слышал о курсах подготовки молодых мам к рождению ребенка. На них девушке дают в руки пятикилограммовую куклу, которую невозможно отложить ни на минуту – кукла начинает орать и пищать, как дитё. Те, кто смог 24 часа продержать эту куклу на руках, получают сертификат «будущей мамы» и уверенность в том, что справятся с обязанностями матери.

Лена уже четыре года неотлучно ухаживает за Сергеем, она буквально достала его с того света, выносила и выходила на своих руках, и в «Голубом», помимо ритуального ухода – умыть, накормить, убрать, – с первого дня и на протяжении полутора лет ежедневно возила его из палаты в спортзал. Там вместе с опытными инструкторами она часами занималась с ним лечебной физкультурой – поднимала и опускала ему руки и ноги в надежде вызвать в них хотя бы пассивный импульс, чтобы потом этот импульс перешел в активную форму. По тысяче раз каждый день, даже когда у нее самой был грипп и температура.

И через полтора года правая рука Сергея ответила, стала шевелить пальцами!

– А еще у меня была беда – голос. Трубку из горла вытащили, пробую говорить, а голос писклявый, как у девочки! Ужас! Полковник с голосом педика! Что делать? И стал я на все «Голубое» песни петь. «Броня крепка и танки наши быстры!», «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих», «Вставай, страна огромная!». Такие песни, как вы понимаете, невозможно петь педерастическим голосом. И голос вернулся…

А еще через два месяца Лена позвонила в Хабаровск доктору Сахно:

– Дорогой Александр Всеволодович, Сережа встает!

И он действительно начал вставать – опершись на Ленино плечо и на плечо инструктора, он даже смог пройти от одной стены палаты до другой!

И тогда к нему стали возить «спинальников» и «колясочников» из других палат. Тех, кто сдался, впал в депрессию, махнул на себя рукой. Одним из таких был дагестанец-спецназовец старший сержант МВД Ибрагим N., кавалер ордена Мужества, получивший в бою такую же, как у Сергея, травму позвоночника. Пылкий кавказец, он сказал Сергею в упор:

– Я нэ буду жить! Я был тигр по жизни! А теперь я никто. Нэ хачу жить!

– Если ты по жизни тигр, – ответил ему Сергей, – то ты и в инвалидном кресле будешь тигр. А если ты по жизни осел, то и на двух ногах будешь осел.

Эта простая мысль так глубоко поразила Ибрагима, что он тут же позвонил родственникам в Дагестан и объявил, что он был, есть и будет тигром! И сегодня у него уже работают обе руки, и там, в Дагестане он строит дом, растит с женой их дочку и даже в инвалидном кресле «строит» всех своих родственников!

– Знаете, в «Голубое» каждый день поступали тяжелые, – рассказывает Вахренев. – Кто с поломанным позвоночником, кто без ног. Я их проверял на прочность таким анекдотом. В реанимации пациент говорит врачу: «Доктор, я ходить буду?» Доктор: «Под себя будешь». – «А плавать буду?» – «А это уж как будешь ходить…» Ну, кто смеялся, тот, я считал, будет бороться за жизнь, а кто кривился…

Еще одним «коллегой» и другом Сергея и Лены стал в «Голубом» старший лейтенант Z. из Краснодара. 31 декабря 2004 года в Чечне, в бою с боевиками он во время атаки получил пулевое ранение – пулеметная пуля калибра 7,62 мм прошла через челюсть в позвоночник. То есть состояние такое же, как у Вахренева, – все тело парализовано, кровь заливает горло. А вокруг – бой не на жизнь, а на смерть.

– Лежу на земле, все вижу и слышу, – рассказывал он Сергею и Лене, – а ни позвать кого, ни шевельнуться не могу. Тут кто-то из наших мимо бежит, видит меня на земле и говорит: «Да, плох ты, братан! Но потерпи, счас мы их сделаем и вернемся». Шарах мне антишоковый укол пентанола и дальше побежал. Ну, у меня от пентанола крыша поехала, а вокруг народ все воюет, пулеметы грохочут, гранаты рвутся. Тут второй бежит: «Ты как? Худо тебе? Потерпи, братан!» Шарах мне второй укол пентанола и дальше побег, в атаку. Я лежу, думаю: третья доза пентанола смертельна, но как им сказать?

Старлея, как и Вахренева, выходила, вынянчила и вернула к жизни его жена.

– Она у него маленькая, хрупкая. Как она 100-килограммового мужа на себе таскала – это надо было видеть! – говорит Елена Вахренева. – Два года мы с ней в «Голубом» за своих мужей боролись, потом она его в Краснодар увезла, но мы до сих пор созваниваемся – и с ними, и с Ибрагимом. У старлея тоже левая рука еще не работает, но правой он уже может сам и есть, и телефонную трубку держать…