Наталья Копсова - Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов

– Я действительно впервые об этом слышу, но в последнее время я ни газет не читала, ни новостей не смотрела. Но человека жалко, и УДИ Норвегии поистине бездушно, жестоко и цинично обрекло этого несчастного Ханлара, может быть, даже и на гибель. Раньше подобные ошибки также случались. Они вышлют переселенца прочь, а его там казнят…

– Совершенно во всем с тобой согласен, Ника!

– А при чем тут Алена? Это она что ли та, организовавшая скандал в прессе, невеста Ханлара?

– Да нет, это не она. Просто Алена имела конфликт… нет, по-русски это будет не так, правильнее – сильно законфликтовала с одной из соседок в своем подъезде. Та пожаловалась в полицию и попросила проверить, не живут ли у русской в квартире нелегальные иммигранты, не сдает ли она жилье в обход закона, платит ли все налоги. Вот так несчастного Ханлара остановили у подъезда, проверили документы, позвонили в УДИ, а потом посадили в самолет и выслали на родину. Вообще-то полиция пыталась отправить его в Москву, как он просил, но Москва принять его отказалась наотрез…

С интонацией сказочника для малого дитяти окончил Руне свое грустное повествование: типа «колобка съели». Но вдруг в его голос опять вернулась былая вкрадчивая энергия:

– Послушай, Ника, но, может быть, ты была знакома с Гарегином?

– Это еще кто такой?

– Армянин, владелец мясной лавки на Гренланде, где работал Ханлар. Пытался тому помочь получить рабочую визу. Слушай, давай встретимся и обо всем поговорим, а? Вероника, ведь это вовсе не так, что я только всякие скучные рабочие вопросы желаю с тобой обсуждать. Пожалуйста, верь мне! Ведь то, скорее, предлог, чтобы…

– Руне, извини, но знаешь – я срочно переезжаю из Норвегии в Калифорнию. Поверь, я действительно совсем ничегошеньки не знаю ни о Ханларе, ни о Георгине… Ах, да-да, Гарегине. Ни об Алене. Вообще ни о ком таком. Мне нужно начинать собирать вещи, и совсем нет времени разговоры разговаривать и встречаться. Я от всей души желаю тебе безоблачного личного счастья и больших трудовых успехов. До свидания, Руне.

– Что же, если ты так спешишь, то до свидания, милая моя ангелоподобная девочка… Честно, Ника, мне больно думать, что я, наверное, никогда больше тебя не увижу. Не увижу таких ясных, чистых, голубых глаз, таких сияющих легких волос, такого доброго веселого лица, таких нежных и мягких рук… Ты теперь мне часто снишься, Вероника… Ведь на самом деле я тебя люблю, хотя всегда знал, что у меня с тобой ничего не получится… Мы слишком разные, как будто инопланетяне из удаленных галактик…

– Срочно должна бежать, Руне. Больше не могу говорить.

– Да-да, прощай, чудесная моя красавица, и когда…

– Прощай, прощай!

С этими словами я быстренько нажала на красную кнопку отключения от опасного собеседника. Гарегин, Ханлар, Эльчибей… Да какое лично я могу иметь к ним отношение?! Просто смешно! Натуральную ересь мне плел этот Казанова норвежский. Но, как любил говорить Гретин любимый папаша Мюллер: «Нам никогда не понять логику непрофессионала». Вот здесь-то меня, по всегдашнему своему обыкновению, озарила умная-преумная мысль – словно яркая и точная лазерная вспышка…

Ну, конечно же… в любой, даже самой захудалой из захудалых книжонке про шпионов всегда описывается, что чаще всего местом своих тайных встреч они выбирают разные кладбища. Народу в местах вечного покоя не так много, слежку за собой заметить относительно легко, пространство вокруг и живые люди хорошо просматриваются, а в случае внезапной опасности можно быстро засунуть тайный шифр или капсулу с фильмом в какое-нибудь близлежащее надгробие или близстоящий памятник. Неужели же Руне могло прийти в голову, что либо я, либо Алена есть матерые русские разведчицы, внедренные зловредной «рукой Москвы» в его родимую Норвегию? Надо же, как неожиданно глуп он оказался! А именуется контрразведчиком… Ну, да бог с ним, пусть дальше читает новеллы про Джеймса Бонда – агента 007, а мне о себе надо больше думать. Вот как бы Вадима научить говорить мне, хоть изредка, красивые комплименты; о большем бы я и не мечтала! Ведь существам женского пола такое жизненно необходимо – совсем так же, как воздух. Иначе мы чахнем, болеем, грустим…

Надо же, какой сегодня день паранормальный – 14 мая! Видно, какие-нибудь звезды не в фокусе или трансцендентные углы на небе обострились или высокочастотные магнитные бури покоя людям не дают – столько всего случилось… А гори оно теперь все синим пламенем! Я начинаю новую жизнь!

Прощай, несравненная Норвегия. Прощай, прекрасная и загадочная страна, где в студеных хрустальных водоемах плещется ярко-белое скандинавское солнце, где многочисленные зеленые фьорды соединяются между собой крутыми порожистыми потоками и шумными, ослепительно блистающими в почти серебряных солнечных лучах водопадами. Где разреженный горный воздух очень звонким, сосульками звенящим эхом уносит куда-то вдаль и смех, и голоса, по пути роняя звуки среди вечно суровых скал с гордыми серо-лиловыми вершинами и крутых каменных перевалов. Где негаснущие золотые закаты и невероятно причудливые, почти всегда многоцветные облака-фигурки на небе с детским озорством плещутся в голубовато-сиреневых разливах ледяных северных вод. Где в качестве великого парадокса мира существует такое ласковое, такое уютное, такое нежно-бирюзовое и такое бесконечно теплое море.

Здравствуй, Фриско – самый мистический и непостижимый, самый романтический и загадочный город Америки!

Не помню, где я читала, что в североамериканской литературе Сан-Франциско ассоциируется с потусторонним миром, с тем светом, с жизнью после смерти. Когда американский прозаик желает завершить роман, а поэт – поэму, то их герои либо погибают, либо уезжают жить в Сан-Франциско, что по общепринятому в писательском мире смыслу почти то же самое, что умереть.

Но несмотря ни на что – счастливого тебе пути, Вероника, и дай-то тебе бог всех попутных ветров!

«Нельзя услышать приятный и простой голос истины сквозь толстое запыленное стекло обычной жизненной суеты, – зазвучал внутри меня мягкий голос моего самого любимого из романтических героев детства – капитана Грея из милых сердцу «Алых парусов». – Даже если истина начнет кричать – вы не сможете ее расслышать. Секрет же прост и абсолютно незатейлив: надо спокойно и терпеливо делать то, что существует, как старинные легенды о прекрасной и несбыточной мечте; ведь по существу своему все так же сбыточно и возможно, как милая загородная прогулка с пикником. Старайся, пока ты хоть сколько-нибудь в состоянии, делать чудеса своими собственными усилиями, и тогда новая изумительная душа обязательно родится у того, для кого ты стараешься, и новая, светлая и прекрасная душа будет у тебя самого.