Эдуард Багиров - Идеалист

– Я, Геннадий Артурыч, интересуюсь исключительно его женой. А не бизнесом. Хоть симпатий к нему и не испытываю, но у меня никогда не возникало охоты рыться в его темных делишках. Кроме тех, что всплывали сами. Меня интересует исключительно конфликтологическая составляющая. Кто у него внутренние враги? А может, внешние?

– Да врагов-то у него предостаточно, – туманно обронил главред. – Значит, запоминай. Ну, думаю, о том, что он бывший разведчик, ты знаешь. Некоторое время служил в ГРУ, занимался бизнес-структурами, потом уволился и организовал свое дело. Официально первая его фирма импортировала на Украину иномарки. Но, по некоторым сведениям, Третьяченко занимался и посредничеством. То есть организовывал импортерам официальную крышу. Любопытны и запутаны его связи с польскими коллегами, тем более, что именно через Польшу проходили все маршруты доставки автомобилей. Однако с теми, кто пренебрегал его услугами, случались разного рода неприятности. Притом, как правило, именно в Польше. То бандиты нападут, то еще что-нибудь. Сам понимаешь, комар носа не подточит. С точки зрения закона придраться было не к чему.

– Само собой... Понимаю. А дальше?

– Параллельно у него были какие-то дела с бывшим украинским премьером, уличенным в коррупции и сбежавшим на Запад. Надеюсь, помнишь такого?

– Еще бы, – усмехнулся я. – Помню и повод, по которому его отказывались выдавать на родину: сонливость третьей степени, диагноз греческих врачей.

– Вот-вот. Однако и в этом скандале Третьяченко сумел остаться чистым. Не утратил интереса к импортно-экспортным операциям. Имел контракты с турецкими и болгарскими фирмами. Грубо говоря, из Турции возил шмотки, из Болгарии крышевал поставки контрафактных компакт-дисков – в общем, не брезговал ничем.

– Да, когда-то это было прибыльное дело. Но на крупного дельца не тянет.

– Ну да, это все мелочь на самом деле. Особо-то в крупный бизнес в Украине его не пускали, потому что у него есть влиятельные враги из конкурирующих структур, с которыми он чего-то не поделил. Из крупного он имел только строительные подряды в России. Ну, об этом, я думаю, ты и сам помнишь.

Я усмехнулся.

– Тэ-экс, дальше. Что касается его совсем недавней деятельности, то есть версия, что сейчас он занимается поддержкой одного из кандидатов в президенты Украины. Он теневой, конечно, но влиятельный. Неплохой скачок, особенно если учесть, что после закрытия строительных дел Третьяченко был как-то причастен к массовому вывозу украинских и молдавских девушек на Запад, для занятия проституцией. Инфраструктура была продуманной и довольно разветвленной. На местах скоро и оперативно оформлялись документы на выезд. На Западе – в Италии, Франции, Испании – девушкам немедленно предоставляли жилье, и кое-кого из них даже удавалось легализовать. Тем не менее доказать причастность Третьяченко к этому бизнесу не представляется возможным. Хитер, изворотлив и не оставляет ни следов, ни, по возможности, свидетелей. Хотелось бы, чтоб ты ни на минуту не забывал, что это настоящий дьявол в человеческом обличье.

– Спасибо, Геннадий Артурович, – совершенно искренне сказал я. – Всё-то вы знаете.

– Изрядная часть этой информации публиковалась в нашем издании, – язвительно ответил редактор. – Которое тебе, Илья, не мешало бы время от времени почитывать. И перезвони мне, как побеседуешь. Еще напомню, что все его невосполнимые репутационные потери связаны с тобой. Во всяком случае в России. Не верь ему и ничего хорошего от него не ожидай. Всё, пока.

Редактор отключился. Я долго сидел, вперив взгляд в одну точку, а сидевшие рядом ребята подавленно молчали. После разговора с Артурычем мне еще больше стало понятно, какой чудовищной мощи материал прислал мне Пономаренко.

– Грохнут тебя, Илюха, – наконец выдохнул Стас. – По-любому. Валил бы ты прямо сейчас обратно в Москву. И никогда б не возвращался.

Ренат промолчал, но весь его вид показывал, что в этом предложении поддерживает Стаса целиком и полностью.

– Да куда же я свалю, пацаны? А Маша?

– Мертвому она тебе без надобности.

– Значит, придется выжить.

В ожидании вечера я весь день просидел в Интернете, пытаясь выяснить хоть что-нибудь о Третьяченко. Ну, не может же такого быть, чтоб за огромное количество времени такой деятельный тип не оставил о себе никакого следа! Но тщетно я мучил поисковые системы. Фамилия Третьяченко в Яндексе попадалась, но носительницей ее была какая-то украинская порнозвезда. Ближе к вечеру я плюнул и бросил это занятие.

Вскоре зазвонил мобильный. Встав со стула, я прошел к окну. На парковке стоял огромный черный джип «тойота».

Ренат со Стасом вошли в комнату.

– За мной приехали, – сообщил я. – Если не вернусь, то вы знаете, что делать.

– Не волнуйся, – Стас повел плечами; хрустнули шейные позвонки. – Все будет пучком. А мы пока адресом Пономаренко озаботимся. На всякий пожарный.

Несколько минут спустя, почистив зубы и побрившись, я вышел на улицу. Водитель-хохол с необычайно тупым рылом – бывалая спецслужбистская шестерка идентифицировалась безошибочно – распахнул передо мной переднюю пассажирскую дверь. Я с нарочито высокомерным выражением лица распахнутую дверь проигнорировал, будто бы и не заметил – сел на заднее сиденье. В салоне джипа довольно громко играла какая-то совершенно чудовищная попсовая похабень.

– Выключи, – буркнул я образине.

Тот тяжело покосился на меня, но громкость убрал. И на том спасибо.

Вскоре джип уже несся по загородному шоссе, обсаженному с обеих сторон благообразными тополями. Дорогу эту я знал. Она вела в один из элитных поселков, в которых я строил дома, будучи в армии. Это немного успокаивало – вряд ли меня повезли бы убивать в такой поселок.

В какой-то момент мы свернули с шоссе и вырулили к трехэтажному особняку из красного кирпича с пошлыми башенками, над одной из которых полоскалось на ветру желто-голубое полотнище. Водила провел меня через пост охраны, где перед экранами камер слежения сидели три здоровяка в камуфляже и с оружием. Меня тщательно обыскали. Да уж. Серьезно Третьяченку охраняют. К такому не подберешься.

Справа от ворот располагалась немалых размеров автостоянка. Сердце вдруг подпрыгнуло в груди, и на минуту прихватило дыхание – среди нескольких разнокалиберных, но одинаково мрачных джипов я увидел маленький «мерседес» Маши. Машинка немытая, выглядит заброшенной, и на ней, очевидно, давно не ездили.

Стало тошно.

Меня провели к центральному входу и передали горничной, пухлой хохлушке лет сорока и довольно приятной внешности. Она открыла передо мной массивную дверь, и я оказался в большом, ярко освещенном зале.