Александр Ольшанский - Стадия серых карликов

— Помогает, значит, да? — спросил товарищ Тетеревятников. — И как часто?

— Постоянно. Он очень внимательный по отношению к подчиненным.

— В отпуске еще не были? Где вы намерены отдыхать и когда?

— Еще не был, товарищ психиатр. По графику в сентябре, поеду в родной Шарашенский уезд. Брательник у меня в деревне…

— Шарашенский уезд — это совсем замечательно. Значит, вы настаиваете на результатах эксперимента, да?

— Конечно, своей подписью акт удостоверил.

После этих моих слов товарищ психиатр сказал, что на минутку оставит меня одного, я воспользовался паузой и доложил дежурному по рации, что нахожусь в поликлинике, у меня все нормально. Это было в 8.22. Товарищ Тетеревятников вернулся только через пять минут и сказал:

— На учете в психдиспансере вы не состоите, могу сказать, что у вас вообще пока все дома. Ваши дружки тоже настаивают на таких же результатах странного эксперимента. Могу допустить, что это гипноз или групповой психоз.

— Гражданин Тетеревятников, — я вынужден был прибегнуть к официальному тону и встать, — прошу вас подойти к окну и взглянуть на грузовик, возле которого, как вы сказали, стоят мои дружки. Видите нарисованный мелом круг? Он как раз на ребре жесткости, присмотритесь, видите вмятину?

— Пожалуй, вижу.

— Так это вот и есть результат эксперимента гражданина Около-Бричко, а не гипноза или группового психоза.

— Вмятина — вещь упрямая, — согласился товарищ психиатр. — Но кто-то из нас явный псих, возможно, все мы четверо.

— В человеке еще много загадок, — сказал я.

— Вот-вот — много загадок! — поднял палец товарищ Тетеревятников. — Спишем этот случай на обилие загадок. Только на это, иначе не поймут. Справку я вам дам, что по сведениям такого-то психдиспансера вы на учете не состоите и практически здоровы. Прак — ти — чес — ки! Однако по-дружески я вам советую показаться в своей поликлинике невропатологу и психиатру. Меня очень смущают критические замечания вашего начальника, которые вы постоянно слышите.

— Позвольте, но ведь он начальник, обязан критиковать нас. Тем более сейчас, когда этому вопросу уделяется такое внимание!

— Но ведь вы слышите эту критику!

— Конечно! Я же не глухой. К тому же, я не только слышу, но еще и самокритически отношусь к самому себе и к своей служебной деятельности.

А сам подумал: «Божечки, он псих или же враг, а не врач».

— Я имею в виду не критику и самокритику, как таковые, — стал нервничать товарищ психиатр. — Я вчера на собрании критиковал главврача, он — меня, потом мы оба занимались самокритикой, потом нас вместе критиковали другие, пух-перо летело! Вы поймите, у вас субординация, а у нас симптомы, синдромы, мании, депрессии. С вашей точки зрения слышать постоянно критические замечания начальника — это хорошо, а с нашей, с точки зрения психиатрии — это слуховая галлюцинация на фоне маниакального служебного переусердия. Поймите, пожалуйста, что критические замечания начальника, которые вам слышатся постоянно, — это плохой симптом, слуховую галлюцинацию надо снять.

— Позвольте, но как же я буду выполнять критические замечания начальника, если они и в одно ухо мне влетят, а в другое тут же вылетят?

— Знаете что, — сказал мне этот не совсем нормальный товарищ психиатр, — забирайте справку и идите к чертовой бабушке. Но поскольку у вас явные слуховые галлюцинации, я позвоню вашему психиатру в милицейскую поликлинику и попрошу его разобраться в их природе. Вы свободны».

— Вообще, Вася, ты в этой ситуации вел себя широко и последовательно, однако не совсем принципиально, — услышал Василий Филимонович голос любимого начальника. — Я ведь могу заподозрить тебя в тонком подхалимаже — не прямом, а косвенном. Такой обходной тонкий подхалимаж. Но я знаю и ценю твое прямодушие, Вася. Зачем ты спорил с товарищем психиатром? Он ведь смотрит на всех людей по-своему, замечает отклонения у людей по своей специальности, так как и ты смотришь по-своему, с милицейской точки зрения.

— Так точно! — ответил Василий Филимонович, вздохнул для полной вентиляции легких и дополнительной порции кислорода и продолжал:

« Когда я вышел из поликлиники, то у гражданина Лапшина проверял документы автоинспектор нашей районной ГАИ старший лейтенант Коваль В. В. По предложению гражданина Лапшина я засвидетельствовал, что вмятина в кузове не является результатом аварии, совершенной водителем. Товарищ Коваль не согласился с этой формулировкой, заявив, что в такой ситуации он может выдать справку, что водитель Лапшин С. Н… в аварии, в результате которой явилась вмятина на левом борту, не виновен. Гражданин Около-Бричко настоял на том, чтобы в качестве виновного в аварии указали его и чтобы автохозяйство непременно выставило ему счет за ремонт кузова и даже подало на него в суд. Но поскольку в момент совершения аварии гражданин Около-Бричко не управлял никаким транспортом, старший лейтенант Коваль оказался в затруднении квалифицировать это как дорожно-транспортное происшествие и поэтому пригласил его участников, кроме меня, в районное отделение ГАИ.

Исходя из вышеизложенного, я считаю крайне важным обратить внимание на появление на вверенном мне участке гражданина Около-Бричко А. Л., голова которого при столкновении с любыми предметами опровергает общеизвестные физические законы. Именно на физических законах основывается во многом криминалистика, с учетом их производится дознание и следствие, когда испольуются данные баллистики, изменения свойств физических предметов, вещественные доказательства, а в широком смысле — физическим законам подчиняется вся наша жизнь. Феномен свойств головы гражданина Около-Бричко нуждается в серьезном научном исследовании и раскрытии его тайн.

Приложение:

а) Копия акта о проведении научного эксперимента с головой гр. Около-Бричко А. Л.

б) Справка о состоянии здоровья cт. инспектора ст. л-та Триконя В. Ф.

Василий Филимонович внимательно вычитал рапорт и, как только подписал его, услышал голос начальника:

— Хороший документ, Вася, но очень уж необычен. Дело серьезное, настолько серьезное, что какой-нибудь проверяющий, ознакомившись с ним, чего доброго, может задуматься: а в трезвом ли виде писал участковый Триконь, а? Может, под влиянием спиртного сочинил? Вася, не обижайся, знаю, что ты вот уже как шесть лет ни капли в рот, в обозримом будущем не намерен нарушать мораторий, но проверяющие-то этого не знают. Они — племя особое, оно удовольствие получает только от документа. Так ты уж сделай милость: зайди к нашим сотрудникам, подыши в трубочку, и пусть они твою трезвость оформят документально. Не в службу, а в дружбу, Вася…