Карлос Сафон - Игра ангела

Я кивнул. Исабелла проглотила комок в горле.

— Я же вам говорила, что не люблю прощаний.

— А я тем более. Поэтому я пришел не прощаться. Я пришел вернуть кое-какие вещи, которые мне не принадлежат.

Я достал книгу «Шаги с неба» и протянул ей.

— Ей всегда полагалось находиться в шкафу с личным собранием сеньора Семпере.

Исабелла взяла ее в руки и, увидев пулю, застрявшую между страниц, молча уставилась на меня. Тогда я вынул белый конверт с пятнадцатью тысячами песет, которые старик Видаль заплатил за мою смерть, и положил его на стойку.

— А это возмещение за книги, которые Семпере дарил мне столько лет.

Исабелла открыла конверт и пересчитала деньги, совершенно ошеломленная.

— Я не уверена, что могу принять их…

— Считай это моим свадебным подарком, преподношу его заранее.

— А я-то еще надеялась, что вы однажды поведете меня к алтарю, хотя бы в качестве посаженого отца.

— И я сделал бы это с превеликим удовольствием.

— Но вы должны уехать.

— Да.

— Навсегда.

— На время.

— А если я поеду с вами?

Я поцеловал ее в лоб и обнял.

— Где бы я ни находился, ты всегда будешь со мной, Исабелла. Всегда.

— Вряд ли я буду скучать.

— Конечно, нет.

— Можно по крайней мере проводить вас на вокзал, или откуда там вы едете?

Я слишком долго медлил с ответом, чтобы лишить себя последних минут общения с ней.

— Должна же я убедиться, что вы действительно уехали и я навсегда освободилась от вас, — добавила она.

— Договорились.

Мы неспешно прошлись по бульвару Рамбла, Исабелла держала меня под руку. Поравнявшись с Арк-дель-Театре, мы свернули в темный переулок, пролегавший по кварталам Раваля.

— Исабелла, ты никому не должна рассказывать о том, что увидишь сегодня вечером.

— Даже моему Семпере-младшему?

Я вздохнул.

— Да, конечно. Ему можешь рассказать все. От него у нас нет секретов.

Открыв врата, Исаак, хранитель, улыбнулся нам и посторонился, пропуская.

— Мы давно ждали такой чести, — сказал он, почтительно поклонившись Исабелле. — Внутренний голос подсказывает мне, что вы сами захотите стать провожатым, Мартин?

— Если вы не возражаете…

Исаак кивнул и протянул мне руку. Я пожал ее.

— Удачи, — пожелал он.

Хранитель растворился в полумраке, оставив нас с Исабеллой вдвоем. Моя бывшая помощница и новоиспеченная управляющая фирмой «Семпере и сыновья» озиралась вокруг со смешанным чувством восторга и страха.

— Что это за место? — спросила она.

Я взял ее за руку, и мы степенно преодолели оставшийся путь до большого зала, где находился вход в лабиринт.

— Добро пожаловать на Кладбище забытых книг, Исабелла.

Исабелла подняла взор к стеклянному своду в вышине и замерла, завороженная фантастическим зрелищем: снопы яркого белого света били из-под купола и прорезали теснину тоннелей, проходов и мостиков, тянувшихся в сердце этого собора, сложенного из книг.

— Это заповедное место. Святилише. Каждая книга, каждый том из тех, что ты видишь, обладает душой. В ее душе слились души того, кто ее писал, всех тех, кто читал ее, и кто жил ею в своих мечтах. Каждый раз, когда книга попадает в новые руки, каждый раз, когда кто-то скользит взглядом по ее страницам, ее дух прирастает и становится сильнее. Здесь забытые всеми книги, книги, затерявшиеся во времени, обретают вечную жизнь в ожидании часа, когда новый читатель возьмет их в руки и вдохнет в них новую душу…

Чуть позже я попросил Исабеллу подождать у входа в лабиринт и один отправился в путь по тоннелям, сжимая в руках проклятую рукопись, уничтожить которую мне не хватило духу. Положившись на судьбу, я верил, что ноги сами принесут меня к тому месту, где я должен буду похоронить ее навсегда. Я блуждал по лабиринту, сотни раз сворачивал и решил в конце концов, что заблудился. И в тот момент, когда у меня появилась твердая уверенность, что я иду одной и той же дорогой в десятый раз, я наткнулся на вход в миниатюрный зал, где встретился со своим двойником в маленьком зеркале, том самом, где всегда можно увидеть взгляд черного человека. Я заметил просвет между двумя корешками из черной кожи и не раздумывая засунул туда папку патрона. Я собрался уходить, но вдруг, повинуясь непонятному чувству, вернулся и снова подошел к стеллажу. Я взял книгу, рядом с которой заточил свой манускрипт, и открыл ее. Я прочел пару фраз, и этого мне хватило, чтобы вновь услышать зловещий смешок за спиной. Я вернул книгу на место, взял наугад другой том и быстро пролистал его. Я снимал книги с полок одну за другой, в результате просмотрев десятки изданий, которыми был уставлен зальчик. Все они содержали вариации одних и тех же слов, те же мрачные образы бросали тень на их страницы, и тот же сюжет повторялся из книги в книгу, как отражение человека, который идет вдоль бесконечной галереи зеркал. Lux Aeterna.

Когда я вышел из лабиринта, Исабелла ждала меня, сидя на каких-то ступенях, с выбранной ею книгой в руках. Я присел рядом, и Исабелла склонила голову мне на плечо.

— Спасибо, что привели меня сюда, — сказала она.

И тогда я понял, что больше не вернусь в это удивительное место. И мне суждено видеть его во сне и лелеять в памяти воспоминания о нем, чувствуя себя счастливым от того, что мне довелось пройти по его коридорам и приобщиться к тайне. Я закрыл на минуту глаза, чтобы навечно запечатлеть этот образ в своей душе. Потом, не осмеливаясь вновь смотреть по сторонам, я взял за руку Исабеллу и направился к выходу, навсегда покидая Кладбище забытых книг.

Исабелла проводила меня до пристани, где дожидался корабль, которому предстояло увезти меня из этого города, прочь от знакомых мест и всего, что наполняло смыслом мою жизнь.

— Как, вы сказали, зовут капитана? — спросила Исабелла.

— Харон. [60] В греческой мифологии перевозчик душ умерших через реку Стикс в царство Аида (подземное царство мертвых).

— Не остроумно.

Я обнял ее в последний раз и молча посмотрел в глаза. По дороге мы договорились, что не будет ни прощаний, ни торжественных слов, ни обещаний. Я ступил на борт, когда колокола церкви Санта-Мария-дель-Мар отбили полночь. Меня приветствовал капитан Олмо, любезно предложив проводить в каюту. Я сказал, что предпочел бы остаться на палубе. Команда отдала швартовы, и корпус корабля медленно отделился от причала. Я занял позицию на корме, глядя, как удаляется город, омытый волной света. Исабелла стояла неподвижно, и мы смотрели друг другу в глаза, пока пристань не растворилась в темноте и великий мираж — Барселона — не канул в глубину вод. Один за другим огни города гасли в дали, и я понял, что уже начинаю вспоминать.

Прошло долгих пятнадцать лет с той ночи, когда я бежал навсегда из города проклятых. В течение продолжительного времени я странствовал, будучи без рода и племени и не имея пристанища, как всякий приезжий иностранец. Я сменил сотню имен и занятий, и ни одно из них мне не принадлежало.