Карлос Сафон - Игра ангела

— Игнатиус Б. Самсон, добро пожаловать на Кладбище забытых книг.

Вслед за хранителем я спустился в цоколь главного нефа, являвшегося частью лабиринта. Пол, по которому мы ступали, точно заплатами был испещрен могильными плитами и мемориальными досками с эпитафиями, крестами и образами, растворенными в камне. Хранитель замедлил шаг и посветил газовым фонарем на отдельные фрагменты этой зловещей мозаики, чтобы удовлетворить мое любопытство.

— Остатки древнего некрополя, — пояснил он. — Но пусть это не наводит вас на игривые мысли, не вздумайте свалиться замертво прямо здесь.

Мы дошли до площадки перед центральной конструкцией из стеллажей и полок, служившей, по-видимому, входом в лабиринт. Исаак бегло ознакомил меня со сводом правил и обязанностей, периодически прожигая пронзительным взглядом, в ответ на который я кротко кивал.

— Пункт первый: тот, кто приходит сюда в первый раз, имеет право выбрать из хранилища любую книгу, какую пожелает. Пункт второй: когда книга выбрана, то человек берет ее под свое покровительство и обязан оберегать ее и прилагать все усилия, чтобы она никогда не потерялась. Пожизненно. Вопросы есть?

Я возвел глаза на бесконечный лабиринт стеллажей.

— Как выбрать одну-единственную книгу среди бесконечного множества?

Исаак пожал плечами.

— Некоторые думают, будто книга сама выбирает себе… судьбу, если так можно выразиться. То, что вы здесь видите, — веками пополнявшееся собрание забытых и потерянных книг, книг, осужденных на уничтожение и вечное забвение. Эти книги вобрали память и душу времен и чудес, давно всеми позабытых. Никто из нас, даже самые старые, не помнят, когда и кем было создано хранилище. Вероятно, оно столь же древнее, как и сам город, и растет вместе с ним, под его сенью. Нам известно, что здание было возведено из руин дворцов, церквей, тюрем и больниц, некогда, возможно, существовавших на этом месте. Начало главной конструкции восходит к началу восемнадцатого столетия, и с тех пор она непрестанно меняет облик. В прежние времена Кладбище забытых книг таилось под катакомбами средневекового города. Кое-кто утверждает, что в эпоху разгула инквизиции ученые и просто свободомыслящие люди прятали запрещенные книги в саркофагах и предавали погребению в оссуариях [29] Небольшой каменный саркофаг, погребальная урна, колодец, место или строение для захоронения костей. Соответствует русскому слову «костница». по всему городу, дабы уберечь их, уповая на то, что грядущие поколения сумеют их откопать. В середине прошлого века был обнаружен длинный подземный ход, соединявший недра лабиринта с подвалами старинной библиотеки. Ныне она опечатана и сокрыта в руинах древней синагоги в квартале Аль-Каль. Когда снесли последние крепостные стены города, начались оползни, и потайной ход затопило водой из подземного источника, который с незапамятных времен протекает там, где теперь расположен бульвар Рамбла. В настоящее время им не пользуются, однако мы предполагаем, что тоннель довольно долго служил одним из главных проходов к тайному хранилищу. Большая часть лабиринта, что у вас перед глазами, относится к девятнадцатому веку. Об этом месте знают не больше сотни человек в городе, и я надеюсь, что Семпере не совершил ошибки, сделав вас одним из нас…

Я энергично замотал головой, но Исаак взирал на меня с недоверием.

— Пункт третий: вы можете похоронить свою книгу где хотите.

— А если я заблужусь?

— Дополнительная статья, моего собственного изобретения: постарайтесь не заблудиться.

— А кто-нибудь когда-нибудь терялся?

Исаак коротко вздохнул.

— Много лет назад, когда я только начинал работать здесь, ходили слухи о Дарио Альберти Цимермане. Полагаю, Семпере вам о них, конечно, не обмолвился…

— Цимерман? Историк?

— Нет, дрессировщик тюленей. Скольких Дарио Альберти Цимерманов вы знаете? Дело в том, что зимой 1889 года Цимерман ушел в глубь лабиринта и пропал на целую неделю. Его нашли забившимся в один из проходов, полумертвого от страха. Он возвел вокруг себя баррикаду из нескольких рядов священных текстов, чтобы отвести глаза.

— Кому?

Исаак смерил меня долгим взглядом.

— Черному человеку. Уверены, что Семпере вам об этом не рассказывал?

— Убежден.

Исаак понизил голос и завел речь доверительным тоном:

— Некоторые члены нашей общины издавна, хотя и не часто, встречали в коридорах лабиринта черного человека. И все описывали его по-разному. Кое-кто даже заявлял, что вступал с ним в беседу. Одно время поговаривали, будто черный человек — дух проклятого писателя, которого предал один из членов сообщества, взяв отсюда одну из его книг и не сдержав положенного обещания. Книга потерялась навсегда, и покойный автор вечно бродит по коридорам, желая отомстить. Ну, понимаете, история в духе Генри Джеймса, [30] Джеймс, Генри (1843–1916) — американский писатель и литературный критик. которые так нравятся публике.

— Неужели вы этому верите?

— Нет, конечно. Я поклонник другой теории. Выдвинутой Цимерманом.

— И она состоит в том…

— Что черный человек — патрон сего места, родоначальник тайного и запретного знания, учености и памяти, тот, кто дарует свет озарения сказителям и писателям с незапамятных времен… Он наш ангел-хранитель, ангел лжи и ночи.

— Вы меня разыгрываете.

— В каждом лабиринте обитает свой Минотавр, — промолвил хранитель. Исаак загадочно улыбнулся и указал на вход в лабиринт. — Выбор за вами.

Я ступил на мостик, который вел к одному из проходов. Постепенно я углубился в коридор из книг, описывавший восходящую дугу. В конце дуги коридор разветвлялся на четыре рукава и образовывал небольшой круг, откуда вырастала винтовая лестница, терявшаяся в вышине. Я поднимался по лестницам, пока не добрался до площадки, где начинались три коридора. Я рискнул, выбрав тот, который, по моему мнению, вел в сердце конструкции. Я шел, скользя кончиками пальцев по корешкам десятков и десятков книг. Я всем существом вбирал запах и свет, пробивавшийся сквозь узкие щели и ореолом окружавший стеклянные фонари, привинченные к деревянным стеллажам, развеивая призраков и тени. Так я брел без цели минут тридцать и в результате очутился в некоем замкнутом пространстве, похожем на комнату, где стояли стол и стул. Стены были сложены из книг и казались сплошными, за исключением крохотной расселины, наводившей на мысль, что кто-то унес с полки один том. Я решил, что тут роман «Шаги с неба» обретет новый дом. Я в последний раз посмотрел на титульный лист и перечитал первые строчки. Я представил себе миг (если судьбе будет угодно), который наступит через много лет после того, как меня постигнут смерть и забвение, когда неведомый человек повторит мой путь и придет в эту комнату, чтобы найти безвестную книгу, в которую я вложил душу. Я поставил ее на полку. Меня охватило странное ощущение, будто это я сам остался на стеллаже. И тут я почувствовал, что за спиной у меня кто-то есть. Я повернулся и встретился лицом к лицу с черным человеком, смотревшим мне прямо в глаза.