Барбара Вайн - Черный мотылек

Тогда, через несколько дней после Пасхи, она нашла в кабинете Джеральда газетную вырезку. Он поехал в Эксетер выступать с лекцией в Юго-Западном университете, а Урсула зашла в кабинет за новой главой, которую Джеральд написал накануне, — это было «Быстротечное время» с безжалостным портретом Бетти Вик. Листы, исписанные привычными каракулями Джеральда, с помарками, дополнениями на полях, с текстом, невнятным для всех, кроме Урсулы, ждали ее на столе.

Она собрала их и нечаянно прихватила еще несколько бумаг: письмо читателя, лежавшее под рукописью, приглашение на фестиваль искусств и в самом низу — газетная вырезка, вероятно, из «Дейли Телеграф». Название газеты отрезали, вместо заголовка уцелела лишь дата: понедельник, 16 апреля 1973 года.

Некрологи. Джеральд не говорил Урсуле, что потерял друга. Впрочем, он вообще с ней мало разговаривал. Сохранилась только часть объявлений, газету разрезали поперек, так что прочитывалась верхняя часть обеих колонок: Бейкер, Брендон, Брей, Бертон, Дейнес, Денисович, Докер, Дурант, Эади…

Эади — Анна Элизабет (урожденная О'Дрида), 12 апреля, в возрасте 76 лет, возлюбленная жена покойного Джозефа Эади, мать Джеймса, Стивена, Маргарет и сестры Франциски из ордена Святого Духа, бабушка Аманды, Лео, Питера и Дэвида. Похороны 18 апреля в церкви Христа-Царя, Лейтон. «Драгоценна в очах Господа смерть праведников Его».

Она перечитывала некролог снова и снова. Мощный бессмысленный, истерический порыв ярости нахлынул на нее. Почти не замечая, что делает, Урсула резкими, гневными движениями разорвала газету. Когда она немного успокоилась, от заметки остались мелкие обрывки. Урсула смахнула их в ладонь, потом положила в конверт, вынесла его на кухню и спрятала на самом дне мусорного ведра.

Наверное, Джеральд обратил внимание на пропажу, но, как всегда, промолчал.

Случилось что-то из ряда вон выходящее: Джейсон позвонил Саре в университет. Ее удивило, что он знает, где она работает: разве она упоминала об этом? Или Джейсон заодно решил разузнать кое-что и про нее?

— Я в Лондоне, — сообщил он. — Только что вышел из Музея естественной истории.

— Похоже, вы чем-то взволнованы?

— Вы еще не так разволнуетесь, когда все узнаете. Мы можем встретиться? Я хотел бы рассказать вам все с глазу на глаз.

Сара громко вздохнула — так, чтобы он слышал:

— Который час?

— Начало пятого.

Он захочет прийти к ней домой. Придется принимать его в гостиной, он будет пить ее вино, всеми порами впитывать непривычную роскошь. А потом спохватится, что опаздывает на поезд, и придется еще вызывать ему такси.

— Я тут неподалеку, — заговорила она. — Можем встретиться, выпить. Скажем, через час.

— А если не выпить, а поесть? — внес поправку Джейсон.

— Где можно поесть в пять часов дня?

— Неужели вы не знаете, — усмехнулся он. — В дешевых забегаловках кормят в любое время.

Сара предпочла бы паб. Пабы она любила, но Джейсон выбрал не паб или ресторан, а бистро с гамбургерами и пиццей. Хорошо, хоть лицензия на спиртное имеется — это она сразу же проверила, едва переступила порог забегаловки. Позади стойки с кассовым аппаратом и запечатанными в целлофановый пакет пончиками выстроились бутылки вина из Чили, а также из «Нового Света», как причудливо называют страну-экспортера в супермаркетах.

Здесь оказалось очень тепло и многолюдно, хотя рабочий день еще не кончился. Джейсон поджидал Сару за столиком у окна, но даже выпивку не догадался заказать. Тощий и бледный какой-то. Сара прежде не обращала внимания на его худобу, но теперь подумала невпопад: если у Джейсона есть девушка, ей должно быть неудобно сидеть у него на коленях.

— Давайте выпьем, — предложила она и сказала официантке: — Мы возьмем бутылку чилийского «Семийона».

— Разве что вы сами ее выпьете, — предупредил Джейсон. — Я пью пиво. — Свой заказ он адресовал Саре: — Мне пиццу и чипсы, но сначала хлеба с маслом.

— Пицца и картофель-фри на гарнир? — уточнила официантка, переводя взгляд с одного клиента на другого. — Чиабатта или фокаччо?

— Только не для меня, — отказалась Сара. — Я в это время суток не ем. Принесите мне стакан вина. Большой стакан.

Джейсон покосился на нее:

— Можете вычесть стоимость пиццы из моего следующего чека.

— Господи! Вы же сами сказали, это недорогое кафе. — Сара нетерпеливо взмахнула руками. — Ну, так что вы собирались рассказать?

— Вы останетесь довольны. Первый шаг сделан: скоро мы узнаем, кем был ваш отец. — Он достал из кармана куртки небольшой блокнот. — Помните, мы составляли список людей, которые заходили к Кэндлессам, кто мог знать о смерть мальчика?

— Разумеется. Мясник, булочник, свечной мастер. Молочник, врач, дантист — последнего, как выяснилось, не было. Но я думала, вы сегодня занимались мотыльками.

Принесли пиво и вино. Сара жадно отпила из бокала. Джейсон выждал, пока она опустит бокал на стол, и продолжал:

— Вот именно. Это связано с мотыльком. Мотылек подсказал мне, кем был отец вашего отца. Так мне кажется. Посмотрим, что вы на это скажете. Два мотылька, верно? Оба черные. — Джейсон сверился с записями в блокноте. — Большой, Odezia atrata, чернее. И в одной из книг о маленьком, Epichnopterix plumella, написано, цитирую: «Однако не вполне соответствует природе, что он не столь черен, как его наставник, ибо последний обычно присматривает, чтобы его ученику доставалась большая часть работы, к тому же по его мальчишеской природе даже относительная чистота показалась бы недостатком».

— О чем вы говорите? Когда это было написано?

— В тысяча девятьсот третьем году.

— Что за ученик, наставник?

— У этих мотыльков, помимо латинских названий, есть обычные. Odezia atrata в народе именуется «трубочистом», a Epichnopterix plumella — «сын трубочиста». Как вам это?

Никогда прежде Сара не видела, чтобы человек «пожирал» пищу, но именно так Джейсон расправлялся со своей гигантской пиццей. Он протянул ей миску с чипсами, она отрицательно покачала головой. Ей бы еще вина. Бокал вина, чтобы притупить отчаяние, унять возбуждение.

— Значит, вы утверждаете, что мой дед был трубочистом? И папа в какой-то книге прочитал про этого мотылька, название показалось ему занятным. Мотылек подходил в качестве герба тому, кто на самом деле был «сыном трубочиста»?

— Именно.

— Вы молодец, Джейсон, просто молодец! Что бы я без вас делала?

Он уже уничтожил половину пиццы. Оторвавшись на миг от тарелки, Джейсон встретился взглядом с Сарой и ухмыльнулся. Когда он улыбался, под натянутой испещренной шрамами от прыщей кожей проступал череп.