Римма Глебова - У Судьбы на Качелях

Комплексы разделены между собой лесными посадками, прудами, спортивными площадками с неизменными беговыми дорожками. Оказывается, Америка действительно бегает. В майках, шортах, парами и поодиночке, или с собачкой (собачку можно иметь только небольшую, и следить, чтобы она нигде не оставляла — сами знаете, что. Сразу вспоминается Израиль, где ходить по тротуарам надо с большой осторожностью). И Америка действительно не курит. И я там бросила курить — неудобно же! Курят только подростки и, как мне сказали, малообразованная часть населения. Пришлось немедленно бросить. Думая про себя, что в Израиле обстановка другая — никто не бегает, а курят все, и Марк Твен тоже бросал неоднократно.

Вот и Даллас. Настоящий американский город с небоскребами и небоскребчиками. Мы в самом центре, где люди не живут, а только работают, или гуляют, как мы, по улицам и музеям. Чистый воздух (как и всюду), чистые широкие улицы, фонтаны и голубые бассейны, красивые, разных цветов и самой разнообразной архитектуры, здания, веселые туристы. Длинный сине-голубой трамвай проезжает мимо нас и мы почему-то удивляемся ему. Или мало трамваев видели? А-а, в Израиле же нет трамваев, и мы отвыкли. Подходим к очень высокой башне со сферической штукой наверху, заходим внутрь и поднимаемся на лифте. Исполнилась в Америке давнишняя мечта — та, в которой «Седьмое Небо» на московской телебашне. Мы сидим за столиком, заказываем пиво-кофе-мороженое, и за большими окнами Америка медленно поворачивается вокруг нас, фотографируем друг друга на фоне проплывающей панорамы. Смотрим сверху на разноцветные столбики небоскребов, на хитроумные развязки с игрушечными автомобильчиками, вот одно шоссе уходит от развязки вверх и блестящие в солнечных лучах стеклышки автомобильчиков образуют бегуший сверкающий ручеек — серебряные струйки бегут вверх и вниз, но вот эта картинка уплывает в сторону, придвигается отливающий синим зеркальным блеском небоскреб, но и он тоже медленно уходит. Просидели час, не отрывая глаз.

А потом поехали по магазинам. В Америке в магазинах гуляют. Это называется Window-Shopping — блуждание по торговым центрам и рассматривание витрин. Посетители поднимаются с этажа на этаж, заходят в раздвижные двери магазинов, выходят, садятся за столики, попьют и поедят, снова гуляют по этажам, вдоль ярких витрин бутиков, и редко заметишь у кого-нибудь в руках фирменный пакет с покупкой. Глаза настолько насыщаются многообразием и разноцветием товаров, а ноги устают от хождения, что выходишь оттуда утомленным, как после тяжелой работы, может, американцы и привыкли так время проводить, а мы нет. Тем более, что ничего не купили. А что там было покупать? Во-первых, все кажется очень дорого. А потом, вроде ничего этого и не нужно. Зато всё очень красиво.

Все торговые центры имеют свои названия. В одном таком центре, GALLERIA называется, мы гуляли долго. Внутри он напоминает московский ГУМ, только гораздо больше размером, и в середине на первом этаже вместо фонтана искусственный каток. Катаются, в основном, дети и молодежь, с верхних этажей все это выглядит здорово, фотографируем на память. Говорят, зимой в середине устанавливают громадную елку, всю в огнях — жаль, что мы этого не увидим.

В другой день мы поехали в торговый центр Hobby-Lobby — что это означает, кажется, никто не знает. Некоторые бутики там были похожи на музеи — музей роскошного фарфора, музей антиквариата, забрели мы в «русский» магазин — матрешки всех размеров и видов, целая витрина советских значков (точно такие мы когда-то собирали), расписные шкатулки, жостовские подносы — концентрированный кусочек России. Продавец Саша, русый, с пшеничными усами, охотно вступает в беседу. Кажется, это его единственное занятие — беседовать, так как покупателей не наблюдается. Уходим с недоумением: какой же смысл, какая выгода держать такой «русский» магазин. Но спросить прямо русоволосого Сашу мы постеснялись. А может быть, хобби у него такое — стоять в окружении русских предметов и разговаривать по-русски.

Посетили другой, еще более диковинный торговый центр. Большую часть обширного зала, окруженного, как обычно, магазинами, занимает громадное дерево. В ветвях сидят птицы, зверюшки, выглядывает из гущи страшненькая рожа — не иначе как леший, под деревом на высокой перекладине кланяются и что-то высказывают публике три разноцветных попугая ара, молодая женщина берет их по очереди в руки и громко беседует с ними, к восторгу маленьких и больших зрителей. Рядом, в бассейне плещется и со страшным рыком разевает зубастую пасть зеленый крокодил, дети радостно визжат и бросают на его искусственную спину монетки, он весь усыпан ими. Обхожу сказочное дерево, разглядываю высокие цилиндрические аквариумы с шустрыми рыбками, рядом со мной, на ветке подпрыгивает и щебечет птичка — вглядываюсь в нее — искусственная! Искусственное и естественное — всё здесь перемешано. Кругом бегают дети, хватают разложенные на подставках мягкие игрушки, играют ими (интересно, на место потом положат?), за прозрачной стеной стекающего откуда-то сверху дождика (настоящий, мокрый) стоят столики под пологом «леса» — это кафе, и туда выстроилась внушительная очередь. Конечно, здесь с интересом можно провести целый день, особенно с детьми, но и молодежи бродит тут немало.

Насмотревшись на экзотику, бродим среди витрин — гуляем. Наши молодые что-то покупают. Торговля, обставленная развлечениями — неплохо придумано. Покупай, развлекаясь, и развлекаясь — покупай. В Израиле тоже подобное есть, но с меньшим размахом, так и страна много меньше.

Посетили всем семейством «Музей ужасов». Очень красивое, непонятной архитектуры, вытянутое в длину здание с разноцветными куполами наверху, внутри магазин с сувенирами и там же можешь сделать себе слепок с руки любого цвета, и дети и взрослые радостно протягивают руки, с интересом наблюдая за «процессом». Слепки не делаем, покупаем в окошечке билеты и заходим в полутемный коридор… Тут же реальный мир отступает напрочь, бродишь, отводя с лица «паутину» и то и дело вздрагиваешь: то крышка гроба рядом поднимается с тягучим скрипом и высовывается костлявая рука, то хилый мостик под ногами вдруг начинает раскачиваться, и заходили ходуном стены, взвыли мертвецы, послышался тонкий детский плач, потом свист, грохот, всполохи — апокалипсис, точно! — и к этому гвалту добавляется детский визг (настоящий!) — то ли радостный, то ли перепуганный. И вот так весь путь — по темным коридорам с ужастиками слева, справа и над головой. Начинаешь сожалеть, что ты не ребенок, и ощущения твои не столь остры (ну, разве пробегает холодок по коже, но все равно улыбаешься), а так хотелось бы вволю повизжать.