Избранные произведения писателей Дальнего Востока

— Иногда можно! Ничего страшного! Даже, наоборот, хорошо может быть... Помнишь Гангасурэна, того, что перевели в учетчики, когда ты уезжал сюда?

— Помню, вы говорили, что его могут перевести.

— И перевели. Скандал в ту осень большой был.

— Какой скандал?

— Был Гангасурэн звеньевым в сенокосной бригаде. Так вот, когда его звено вроде бы на неделю раньше срока закончило покос, они решили отметить это событие. Сегодня, мол, погуляем, а завтра разъедемся по домам. Звеньевой хлопотал и шумел больше всех: айрак-де им нужен, барана зарезать надо, люди, мол, сколько ночей не досыпали, пусть хоть денек отдохнут, погуляют. Ну, ладно, все они устроили. Хорошо выпили, закусили, а тут в разгар танцев нагрянул к ним председатель объединения и давай еще раз как следует подсчитывать, сколько они там накосили. Оказалось, что план они не выполнили. Учинил им председатель разнос: праздник закрыл. Позору было — не оберешься. А ведь они сделали это без злого умысла. Никого обманывать не собирались, просто плохо посчитали: однажды дневную выработку записали дважды. Ну, а Гангасурэна чуть ли не исключили из ревсомола за это.

Всякую работу надо доводить до конца, — после минутного молчания продолжал отец. — Подводить итоги надо точно и аккуратно. Вообще в любом деле надо быть аккуратным и обстоятельным. А ты очень легкомысленный человек. Мы с матерью тебе об этом много раз говорили. По сравнению с тобой Гангасурэн — воплощение серьезности. И то, видишь, как ошибся.

— Что же теперь делать, папа?

— Как что делать? Вести меня на вашу новогоднюю встречу, не так ли? — Отец поднялся и надел дэл.

— Ну, что ж, пошли.

Весь путь до дома Батчулуна Дамдин шел молча, не зная, что сказать отцу. Его товарищи также не решились объяснить все Дашме. Поэтому, когда Дамдин с отцом пришли к Батчулуну, женщина все еще продолжала греметь посудой в кухне.

Войдя в комнату, отец Дамдина, улыбнувшись, приветливо оглядел всех собравшихся.

— Ну, что же, здравствуйте, дети мои.

— Здравствуйте, — хором ответили те, но уверенности в их голосах не чувствовалось. Чтобы разрядить обстановку, Батчулун позвал Дашму.

— Дашма-гуай, познакомьтесь, это отец нашего Дамдина.

— Вот как! Здравствуйте. Вы, конечно, пришли на встречу Нового года?

— Кажется, да...

— Она скоро начнется. А пока не угодно ли вам подождать здесь? Еще должны подойти приглашенные. Пожалуйста сюда! — И Дашма проводила старика на кухню.

Там между ними завязался разговор, говорили громко, в комнате все было слышно.

— Вы давно приехали?

— Всего день как здесь.

— Я работаю контролером. Ребята сказали, чтобы я пришла к ним сегодня вечером. Я решила прийти пораньше, посмотреть, не надо ли им чем-нибудь помочь. Но они молодцы, почти все сами приготовили.

— Это хорошо, что они такие самостоятельные стали. Привыкли жить вдалеке от дома, от родителей. А то раньше баловнями были, ну и мы, родители, виноваты в этом — баловали их всячески, вот и росли они большими шалунами...

— Пошалить они и сейчас любят. Соберутся вместе — шуму не оберешься. Особенно под Новый год всякие штучки любят выкидывать.

«Уже выкинули», — мысленно усмехнулся Батчулун, и ему представилось, что Дашма с отцом Дамдина выйдут вот сейчас из кухни и Дашма скажет: «Так над кем вы решили подшутить сегодня? Кого обманываете? Членов комитета?! Такой обман — преступление». А Сурэн, как самый решительный из них, ответит: «Мы уже свою шутку сыграли». — «Над кем? Неужели надо мной и этим стариком?» — «Да, вы попались». — «Это вы бросьте! Знайте, что меня так просто не обманешь. Просто вам захотелось позабавиться. Что же, валяйте! Сегодня ведь праздничный вечер, все можно. И я пришла с намерением хорошо повеселиться. А завтра утром поговорим, если вы меня действительно надули, я вас всех поколочу половником...»

Батчулуну даже показалось, что Дашма уже схватила половник...

«Остается одно — сказать правду и перенести встречу на завтра, — решил Батчулун про себя. — И когда только мы научимся держать свое слово? А сейчас придется сказать, как обстоят дела на самом деле, что рассчитывали уложиться в срок, ведь никогда прежде не случалось, чтобы закрывали карьер. И все наши расчеты сорвались, извините».

Тревожные мысли, однако, не мешали Батчулуну продолжать прислушиваться к беседе Дашмы и отца Дамдина.

— У нас здесь много хорошей молодежи, — говорила Дашма. — Несколько сот человек, и все отличные ребята. Активисты. Я, правда, вот этих, что в комнате, иногда крепко ругаю... для порядка, особенно когда они по дороге на работу изволят шутить со мной. Однако зла не держу. Наоборот. В душе я их очень люблю. Только подумать, — они ведь совсем недавно пришли на карьер, а уже опытными рабочими стали. Двое женились, а их старшой — бригадир Батчулун — тоже, кажется, из Дархана невесту ждет. Правда, она почему-то не приехала сегодня, он бегал встречать ее на вокзал. А взять, к примеру, Довчина. Молод еще, а рассудителен: говорит, кончит горный техникум, тогда и женится.

— Однако некоторые из них недостаточно серьезны — не понимают еще сути вещей.

— А что с них требовать? В их возрасте это неизбежно. Ведь самому старшему едва двадцать стукнуло. А с вашим сыном Дамдином я только недавно познакомилась. Славный парень, добрая, чистая душа, однако тоже легкомысленный. Станет постарше, остепенится...

— Самое страшное для таких, как он, — гулянки. Не дай бог, станет «душой общества», тогда пиши пропало.

— Нет, это вы зря, ребята не так часто гуляют. Ну, в кино, конечно, сходят. И то изредка. Может, потому что подолгу показывают одни и те же картины, а что до гулянок, так они даже на Новый год и то лишнего не позволяют: водки не пьют, вот разве что хорошо поесть любят.

Слова Дашмы подействовали на ребят. Батчулун вообще весь ушел в себя: «Все мы — законченные шалопаи, ветреные, легкомысленные... Плана не выполнили, итоги как следует не подвели, а шумиху подняли: Новый год, Новый год! И во всем этом прежде всего виноват я. А мороз, что остановил работу в карьере, тут ни при чем! Ох, и достанется нам в комитете! Ославят на весь карьер...» Батчулун обвел взором комнату.

Дамдин сидел на диване и осторожно, еле слышно, перебирал струны гитары. Довчин возился у елки, делая вид, что хочет там что-то подправить... Дорж глубоко задумался. Все были расстроены. Да и как можно было оставаться спокойными!

В довершение всего из кухни донесся голос Дашмы:

— Эй, ребята! Уже почти восемь! Ваши гости не пришли еще? Что за народ вы наприглашали!

— Всего двое должны еще прийти! — ответил Батчулун со вздохом.

— И правда, у нас не так-то уж много гостей. Давайте скажем им все по-честному, — предложил Дорж. — Ведь главная причина не в нас: мороз, да еще туман. Не наша вина! Еще никто не научился управлять погодой. Мы бы завершили план еще сегодня к полудню, не будь всего этого и если бы не закрыли карьер.