Избранные произведения писателей Дальнего Востока

— Чепуха какая-то! — сказал вдруг он.

Ребята, уверенные, что план наверняка уже выполнен, поначалу даже не обратили внимания на его огорченный вид. Да к тому же все знали характер Жаргала.

— А что с Сурэном? — спросили его.

— Сказал, что придет позже, ему надо зайти домой.

— Поссорились, что ли?

— Когда это было, чтоб мы ссорились? Разве что после смерти повздорим...

— Тогда что же с Сурэном?

— Не приставай, сказал — придет, значит, придет.

Батчулун, прожив с Жаргалом в одной комнате несколько лет и хорошо изучив его, первым почувствовал неладное. Он подсел к Жаргалу и спросил ласковым голосом:

— Вы пришли на работу без опоздания?

— Без опоздания.

— Ну, а сколько тонн дали?

— Ни одной...

— Как ни одной? Почему?

— Карьер закрыли. Температура упала ниже сорока градусов, да к тому же еще и туман. Мы подождали, подождали, а потом решили, что за ночь не потеплеет, и закрыли карьер.

— Кто это такое решение принял?

— Там все начальство было, оно и решило.

Сообщение Жаргала потрясло собравшихся. Только Батчулун не утратил самообладания. Оглядев всех по очереди, он сказал:

— Ну и дела! Значит, наш Новый год, к которому мы так готовились, срывается, да?

Довчин промолчал. Молчали Дорж и Дамдин.

— Надо же, — наконец заговорил Довчин, — мы почти у цели, и вдруг — помеха! Мы тоже виноваты — не следовало затевать все это, раз не были уверены, что выполним план.

— Мы думали, все сделаем, — вмешался Дорж.

— Индюк тоже думал, да в суп попал. Надо было еще и еще раз все проверить.

— Да, кажется, мы несколько поторопились со встречей Нового года.

— Ну, елка там, украшения, — вступил в разговор Дамдин, — это все может подождать до тридцать первого. — А вот что делать с едой и питьем? Предлагаю рассматривать это как аванс. Ведь получаем же мы каждую первую половину месяца аванс, не так ли?

— Однако это тебе совсем не аванс, — сердитым голосом оборвал его Довчин.

В этот момент раздался стук в дверь. Батчулун нехотя пошел открывать. Щелкнул замок, в передней послышался стук каблучков, и в комнату не вошла, а прямо-таки вплыла Дашма. Никто бы не узнал ее, такая она была нарядная.

— Ну, как вы себя здесь чувствуете? — спросила она, окинув взглядом комнату, елку, накрытый стол и мрачных гостей. — Кто же из вас руководил всем этим?

— Батчулун.

— А кто украшал елку?

— Ну, я, — сказал Дамдин.

— Не ври. Такие, как ты, дырку в бумаге и то проделать не могут. Наверное, всей бригадой поработали. Что у вас на вид неплохо получилось. А вот что на столе будет — это еще надо попробовать.

И она, стуча каблучками, направилась на кухню.

— Вот это да! — только и мог вымолвить Дамдин.

«Что с ней случилось — не пойму! — подумал Батчулун. — Со мной поссорилась — еще куда ни шло, но ведь всех ребят разругала на чем свет стоит. А теперь вдруг явилась! И к тому же на целый час раньше. А узнает, в каком положении мы теперь оказались, разозлится, наверное! Ладно, семь бед — один ответ. Хорошо еще, что в комитете ревсомола нам не будут говорить таких горьких слов, каких мы наслушались от Дашмы-гуай.

Из кухни донесся грохот крышек. Затем в дверь просунулась голова Дашмы.

— Говорили, кажется, что к восьми собираться.

— Да, кажется, к восьми.

Дашма вышла из кухни:

— Как это понимать? Кажется или точно?

— Точно.

— Ну, раз к восьми — точно, значит, ровно в восемь и надо начинать. Сколько бы к этому часу ни собралось гостей, двое ли, двадцать, все равно. Представители администрации Шарын-Гола в моем лице присутствуют, и достаточно! Надо научить опаздывающих уважать других.

Она снова вернулась на кухню. В это время пришел Сурэн. Он действительно, прежде чем идти сюда, заходил домой. Жаргал, который до прихода Сурэна сидел в углу и не проронил ни слова, сразу оживился.

— Явился, значит! Сначала убежал куда-то, а сейчас явился!

— На обратном пути я встретил инженера Цагандая. «Получается, — говорю я ему, — что мы не сможем отметить встречу Нового года». А он в ответ: «Обязательно сможете. Иди сейчас прямо к ребятам. Скажи им: можно встретить Новый год!» Но я думаю, он что-то путает. Плана ведь у нас нет... — сказал Сурэн и замолчал.

Дашма слышала Сурэна краем уха. Заинтересовавшись, кто всё это говорит, она снова прибежала из кухни.

— Кто пришел? — спросила она. Однако никто ей не ответил. И она снова исчезла.

Полчаса они совещались. Говорили шепотом, чтобы Дашма не услышала. Дамдин старался уговорить ребят принять его предложение об «авансе». Однако никто его не поддержал. Особенно резко возражал Довчин.

— Мы предпочитаем, — говорил он, — полный расчет и тебе советуем не надеяться на авансы, а получать, так сказать, получку сполна в конце месяца по итогам работы.

— В таком случае, Батчулун, я пошел, — заявил Дамдин.

— Куда это?

— За отцом. Он ведь ждет, когда я за ним приду.

— Этого только не хватает!

— Хватает не хватает, а скоро восемь часов. Если я не приду — он рассердится.

— Подумаешь — рассердится! У нас, кажется, есть неприятности покрупнее.

— Конечно! Но обижать старика ни к чему! Меня он за это, конечно, не отшлепает, но обидится наверняка.

И Дамдин, накинув пальто, выскочил на улицу.

— А что, если нам представить все это как встречу отца Дамдина? — сказал вдруг Дорж. — Праздник в его честь! Что в этом плохого? У всех есть родители. К одному из нас приехал отец, значит, это радость для всех. Что скажете?

— Дело не в этом, ребята, — немного подумав, ответил Батчулун. — Радоваться приезду отца Дамдина хорошо, но дело в том, что мы своих обязательств не выполнили, слова своего не сдержали, а уже устраиваем новогодний вечер. Что будут говорить об этом в комитете? Что скажут приглашенные нами уважаемые люди? Наконец, что расскажет о нас отец Дамдина, когда вернется домой? Разве не стыдно нам будет, когда земляки узнают, как мы работаем? Вот в чем суть.

Из кухни снова появилась Дашма.

— Ты тут, оказывается, целую речь произнес. Что, уже началось празднество?

— Да, Бутчулун прав, нам только недоставало, чтобы Дамдин своего отца привел, — не выдержал Сурэн.

Когда Дамдин прибежал домой, его отец сидел за столом, накинув на плечи праздничный дэл, и курил трубку.

— Наконец-то ты пришел, — обрадовался он. — Неудобно будет, если мы опоздаем. — Он посмотрел на часы. Ему вдруг показалось, что они остановились. Удивленный, он поднес их к уху, прислушался — нет, идут. — Не было случая, чтобы мои часы остановились... Ну, что ж, пора идти.

Сделав еще несколько затяжек, отец вдруг загадочно улыбнулся.

«Как ему сказать о наших неприятностях?» — с тоской подумал Дамдин.

— Все в порядке, папа! Мы отметим Новый год, как договорились. Гостей наприглашали — как же можно не отмечать?