Избранные произведения писателей Дальнего Востока

Чувствовалось, что парень гордится отцом. У меня отлегло от сердца. Но в тот же миг я вдруг вспомнил о жене старика и о его сынишке, которые томятся в гоминьдановском застенке. Как быть с ними?

— Ты чего стоишь? — спросил старик.

— Я думаю...

Резко повернувшись, от чего борода его взметнулась вверх, старый Чэнь взмахнул рукой и сердито бросил:

— Пошли! Пошли скорей!

Светало.

На восточном краю неба сквозь разрывы в толще облаков пробивались тонкие багровые лучи солнца. Все отчетливее становились очертания дальних деревень. Ветер вздымал на реке волны, и белые гребешки делали ее похожей на заснеженное поле.

— Вот это ветерок! — едва переводя дух, проговорил старый Чэнь. — Сейчас я по одному переправлю вас на тот берег. Но прежде договоримся: зря в воде не вертеться. Ну, кто первый?

— Вы вдвоем идите с Маленьким Чэнем. — Я подтолкнул Яна. — Я буду вас прикрывать.

— Нет, ты сначала, — возразил Ян, поглядывая на небо.

— Да нет же! Иди, — настаивал я.

В этот момент где-то в западной стороне прозвучал выстрел. Ян хотел возразить, но старик схватил его — и в один миг оба они очутились в воде.

— Прыгай и ты, — подтолкнул я Маленького Чэня.

Тот увернулся и бегом стал взбираться на дамбу. Я — за ним. К западу от нас раскинулась деревня Чэньцзячжуан. От нее вдоль дороги, окутанной утренним туманом, шли к реке человек семь-восемь. Шли не спеша: пока, видно, не обнаружили нас.

— Прячься быстрей! — скомандовал я.

Еще с того времени, как месяц назад наши части сдерживали натиск противника, рвавшегося через Вэйхэ, на дамбе уцелел окоп. Вокруг образовалась насыпь, и мы с Маленьким Чэнем укрылись в нем. Следом за нами прыгнул Тигренок. Я обернулся — старый Чэнь, обхватив одной рукой Яна, другой усиленно греб, пробиваясь сквозь огромные, как горы, волны. Вдруг я заметил, что гоминьдановцы свернули с дороги и направляются к фруктовому саду. Маленький Чэнь с трудом сдерживал ярость и волнение.

Ясно — гоминьдановцы собираются схватить старого Чэня. Я представил себе дальнейший ход событий. Не обнаружив старика дома, они станут искать его на берегу. Тогда нам придется принять неравный бой, а это очень опасно — ведь мы прижаты к реке. И все же бой надо принять, чтобы прикрыть таким образом Яна. А как только он доберется до восточного берега, можно считать, что победа за нами! Мы с Маленьким Чэнем пожертвуем жизнью во имя освобожденного района, во имя нашего отряда, во имя народа! Маленький Чэнь то напряженно смотрел в сторону леса, то с тревогой устремлял взгляд на реку. Я понимал, как тяжело у него на душе, и хотел успокоить немного, но он сам стал меня успокаивать.

— Видите, товарищ командир! Отец уже выплыл на середину. Он как рыба! Сейчас вернется за вами!

«Доброе у тебя сердце, парень», — подумал я про себя.

Вдруг Тигренок вскочил, повернул морду в сторону леса и громко залаял. Я выглянул из окопа — восемь головорезов из ополчения с винтовками наперевес быстрым шагом шли напрямик к берегу той же дорогой, по которой пробирались и мы.

Тигренок рычал от ярости. Он готов был броситься вперед.

— Лежать! — Чэнь схватил его за шею и оттащил в угол окопа.

Пес лег и заскулил.

Стало совсем светло. Над крышами закурились дымки — там готовили завтрак. В небе парил коршун, рассекая черными крыльями белые облака. Он то застывал неподвижно, глядя на поля, омытые дождем, на широко разлившуюся могучую реку, то, словно чего-то испугавшись, исчезал за облаками, подобный черной молнии.

Тревожно было на берегу в это ранее утро: во всем чувствовалось приближение бури.

Враги подходили все ближе и ближе. Уже стали видны их лица, одежда. Одеты они были небрежно, вооружены кто винтовкой, кто пистолетом — настоящие головорезы.

— Вот он! — встрепенулся Маленький Чэнь, ткнув в меня локтем. — Предатель!

— Какой? — спросил я.

— Тот, что идет впереди, коротышка. Он был старостой нашей деревни. А потом снюхался с главарем гоминьдановцев — Чэнь Лаоу. По его доносу и схватили мою мать и братишку... — Чэнь вскинул автомат, прицелился.

Чэнь Сину было под пятьдесят. Маленький, словно карлик, трусливый, с вечно заискивающей улыбкой. Быстрым шагом он приближался к дамбе. Слышно было, как шлепают по раскисшей глине его башмаки.

— Этот старый сукин сын, мать его, наверняка сбежал на тот берег к красным, — донесся голос Чэнь Сина. Затем он повернулся к шедшему сзади темнолицему толстяку. — Знаешь, брат Сянкуй, хорошо бы их всех закопать живьем в землю, а не строить всякие хитроумные планы, как дядюшка Лаоу, — за крупной, видите ли, рыбкой погнался. А рыбка клюнула, да и наживка тем временем тягу дала...

— Ни черта ты не понимаешь! — презрительно бросил толстяк. — Тебе бы только чужое добро делить!

— Ай-ай-ай, брат Сянкуй! И не стыдно тебе, старому человеку, такие слова говорить? Сказал же я, что верну тебе твою долю из тех вещей, что мы позабирали в домах этих... Чего тебе еще надо?

— Брехня это все! — заорал толстяк. — Уже месяц прошел, а что ты вернул? Вот тебе десять дней сроку. Не отдашь — самого тебя в землю живьем закопаю!

— Хватит вам ссориться! — вмешался тут третий, в соломенной шляпе. — Вчера вечером дядюшка Лаоу говорил, что из штаба районного ополчения пришел приказ взять под особое наблюдение берег реки. Получены сведения, что в ближайшие дни красные собираются переправить на ту сторону своих людей. Приказано любой ценой не допустить этого, иначе нам несдобровать...

— Будет сделано! Будет сделано, — угодливо произнес Чэнь Син. — Я ночью буду здесь караулить. Как бы только они не пошли другой дорогой... Ну, и скользко же здесь! — Чэнь Син едва не упал и стал карабкаться по склону дамбы, петляя из стороны в сторону и хватаясь за стебли полыни.

— Огонь! — скомандовал я.

Маленький Чэнь выскочил из окопа и почти в упор выстрелил Чэнь Сину в грудь. Глаза у предателя полезли из орбит, лицо покрылось смертельной бледностью, и, раскинув руки, он ничком упал прямо в яму, наполненную водой, отчего во все стороны полетели брызги...

В тот же миг я тоже открыл стрельбу и сразил одного за другим темнолицего толстяка и того, что был в соломенной шляпе. Застигнутые врасплох, бандиты даже не успели изготовиться к стрельбе и в панике покатились с дамбы, падая, поднимаясь и снова падая.

Тут еще из окопа выскочил Тигренок и бросился за ними вдогонку. Он мчался вихрем, шерсть у него встала дыбом. Догнав одного из бандитов, он вцепился ему в ногу и повалил на землю. Второй гоминьдановец в панике побежал через гаоляновое поле к деревне Чэньцзячжуан.

Пальба прекратилась, ветер разогнал пороховой дым над дамбой.