Голованов - айный язык птиц

Вы что, ребята? Второй месяц денег не плотят! Вы чё…

Подходят из разных концов очереди. Ну-ка ты попробуй, ты попробуй.

– Вот гады! (Общий шум). Два месяца ни у кого ни хрена! А спросить? Спросить с кого? Мать вашу! Придумали аппарат вместо бухгалтера! Сук-ки рваные! Даже спросить нельзя! Как жить?! Деньги – откуда брать?

– Да раздолбать эту штуковину…

– Что мы – быдло, что ли?!

– Ломик, ломик есть у кого-нибудь?

– Вы что, вы что!

– А что – «что»? Нашим детям есть-пить надо?

– Да хули там, вскрывай его, ребята!

– Нба ломик-то…

– Быстрей давай, а то сгребут всех!

Милиционер из банка появляется в дверях, но, видя разгоряченную толпу, торопится незаметно исчезнуть.

Бьют, разбивают экран, потом по-рабочему деловито простукивают стену, куда вмурован аппарат, находят слабое место и под одобрительные крики товарищей выламывают аппарат из стены, валят на землю и вскрывают «со спины» дверцу.

Сирена милицейского патруля.

– Давай быстрее, что там?!

– Пусто!

– Даже не заправили, сволочи! Или случилось что? Петрович! В прошлый раз ты говорил – задержка выплаты… Или мы им уже по хрену? Ты знаешь?!

– Я знаю, что всех повяжут сейчас. Разбегаться надо. В разные стороны. Чтоб никого…

– Не-е, в автобус, в автобус давай, в контору надо, что за фигня такая, выяснять надо… – галдят мужики, явно подогретые происшедшим и еще полные чувства солидарности и правоты. – С начальства спросим!

Человек двадцать лезут в автобус, столько же разбегаются.

С воем к разломанному банкомату через пробку на трамвайных путях пробивается патрульная машина.

Федька, в руках которого, как назло, оказывается ломик, смотрит, как она останавливается. Как уже дверцы приоткрываются…

Вдруг (а у него все – вдруг) какое-то решение просверкивает у него в мозгу, он изо всей силы размахивается и кидает ломик прямо в лобовое стекло патрульной машины.

– Н-на!!!

Ломик, медленно кувыркаясь, как бумеранг, летит в сторону ментов, те, высунувшись было, втягивают головы обратно в автомобиль, но ломик, пущенный слишком высоко, все так же кувыркаясь, пролетает над – и вдребезги расшибает ветровое стекло едущего следом грузовика. Ослепленный водитель со всей дури таранит милицейскую машину. Свалка на площади.

Федька прыгает в открытую дверцу вахтового автобуса и кричит: гони!

Пост ГИБДД под Астраханью. Унылое, облезлое здание, перекресток. Мент, мотоцикл. По дороге на большой скорости движется автобус. Когда он становится ясно различим, мент выходит из своего здания, прячется в тень, по рации говорит:

– Вижу вахтовый автобус АО 26-34, идет на Телендеевку, задержать?

Рация хрипит, но ответ услышать можно: «Пропускай, пусть доедут».

Поднимая тучи пыли, автобус мчится по единственной прямой улице аула, в конце которой видно уже знакомое нам здание конторы нефтяной компании. За автобусом наблюдают казахские ребятишки, барахтающиеся в пыли. Некоторые пускаются следом, но пыль скрывает их.

На площади перед конторой автобус тормозит. Пыль накрывает его. Чихая, в это облако пыли выходят из автобуса рабочие. Ничего не видно, только автобус да несколько казахских мальчишек.

Когда пыль рассеивается, приехавшие видят, что вдоль всего фасада конторы стоят спецназовцы в шлемах, с пластиковыми щитами, автоматами наизготовку и дубинками у бедра. Их больше, чем рабочих.

«Министр внутренних дел» прохаживается вдоль строя и белыми перчатками стряхивает пыль с обмундирования.

Тишина.

Кто-то шепчет: «А вот теперь точно – смываться надо». Рабочие стоят нестройно, россыпью, в глазах страх.

Парень лет тридцати трех – не особо-то похожий на рабочего, в джинсах, майке, с длинными, по плечи, русыми волосами – останавливает двоих, которые пытаются влезть обратно в автобус:

– Мужики, если сейчас побежите – все. Вы что? Надо выяснить…

– Ты, Петька, молодой, а у нас, знаешь, уже было в жизни. Мне жена сказала: у тебя внуков пять, а дед у них один, так что не вздумай помереть, понял? А тут – пук! – готово дело. Видал автоматы у них?

– Да вы не дрейфьте, – усмехается Петька. – Я сам поговорю. Или вон с Федором.

– Ты меня в эту историю не суй, – вдруг огрызается Федька. – Ты чего у них хочешь – справедливости искать? Щас такой всыпят тебе справедливости!

– Сам пойду, – говорит Петька. – Только не разбегайтесь. Две минуты побудьте людьми. Это на испуг они берут. Поступили неправильно – и пугают.

– Это точно, – говорит кто-то из молодых. – У них все повязано, эти друг друга в обиду не дадут…

– Не бойсь, иди, – подталкивает другой.

Петька, ободренный их голосами, делает пару шагов вперед…

– Дистанция пятьдесят метров! – вдруг железным голосом рявкает «министр внутренних дел», по-прежнему смахивая пыль с униформы.

– Мы, – начинает Петька, – хотели бы поговорить с руководством…

Голос его звучит слишком издалека, простор площади его забивает, и он еще делает шаг вперед.

– Предупреждение! – железным голосом говорит «министр внутренних дел» и указывает перстом в белой перчатке на Петьку. – Первый выстрел – предупредительный. Дальше – огонь на поражение. Понял?!

– Да…

Петька остается на месте.

Как хлыст, бьет залп поверх голов. Из дворов взлетают голуби. Мальчишки бросаются с площади в переулки. Лица рабочих сереют. Петька чуть бледнеет, но не отступает.

– Ну, чего хочешь? Говори! – грозно приказывает «министр внутренних дел».

Петька опять пересиливает себя. Говорит упрямо, глядя на «министра»:

– Мы второй месяц не получаем зарплату. Я хочу узнать, что произошло. У людей семьи. Это не прихоть…

– Понятно, – железным голосом обрывает его «министр». – Почему ты говоришь от их лица? Они тебя уполномочили?

– Я говорю от своего лица. Потому что вы так выставились, что люди испугались…

– А ты – нет?

– Нет.

Негромким голосом, но так, чтобы и рабочие слышали, «министр» произносит в микрофон на шлеме:

– Рабочие не получили зарплату… Хотят понять ситуацию…

Тишина.

Через три секунды:

– Ждите.

Петьке:

– Шаг назад!

Петька делает шаг назад и оказывается снова в толпе; но люди благодарны ему за то, что он сказал, похлопывают по плечу, улыбаются ободряюще…

Тем временем внутри помещения Компании, у столика, где вчера обедали «министр» с шефом, Аэлита оглядывает шефа. Тот комментирует:

– Джинсы белые, рубашка клетчатая. Просто, демократично. Так. Теперь для поднятия настроения… Немного витаминчиков…

Насыпает щепоть порошка в ямку на кулаке и вдыхает – сначала одной ноздрей, потом – другой. Его как следовает продирает.

– Смотри не перебери, – смеется Аэлита. – А то Фидель на Кубе раз так забычился – четырнадцать часов речь толкал. Сто тысяч человек чуть не померло на жаре. Избегай крайностей.