М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

- Вы довольны? - шепнула Алина Струеву. - Устроила, как вы хотели. Не пойму, зачем вам это нужно?

- Все просто, - Струев шептал ей на ухо, и Алина Багратион была взволнована, - я объясню. Проблема искусства в том, что трудно определить зрителя. При советском режиме ответственный зритель - начальство: ему льстят, ему и гадости говорят. А сегодня кто? Начальства нет - все друзья. И толпы тоже нет - все пошли в начальство. Но главный зритель должен быть. Хочу найти главного.

- А как мы найдем? - шептала взволнованная Алина.

- Следите внимательно. Когда актеры начнут работать - главный зритель появится.

- А когда начнут? Помощь нужна?

- У меня здесь ассистент - даст сигнал. Знаете, Алина, - заметил Струев, - я впервые у вас в гостях. Имею в виду - днем.

И Алина мило улыбнулась:

- Вам нравится?

- Африканские маски красивые.

- Иван Михайлович любит дикарей.

Дмитрий Кротов собрал вокруг себя группу единомышленников; другая группа собралась подле Тушинского. А что, пусть они поспорят! Пусть, вот сегодня, когда все по-семейному здесь в гостиной, за пирогами, пусть решат, кто сделает больше для нашей победы! Чьей победы? Как, чьей? Нашей, конечно, прогрессивной победы! Пусть их, полемизируют! Ну-ка, дайте лидерам место!

Лидеры держались в отношении друг друга колко: не смотрели, отворачивались.

- О чем же он вещает, этот господин? - спрашивал свой круг Тушинский. По обыкновению, он зло выплевывал слова, словно окружавшие его единомышленники были виновны в существовании Кротова.

- Вероятно, Владислав Григорьевич рассказывает что-то очень грустное, - говорил своему кругу Кротов. - У них такие печальные лица.

- Не мешало бы поучиться у этого господина, - говорил Тушинский в своем кругу, - как укреплять партию. Спереди у него - Багратион, тыл подпирает Басманов, - и те, кто понимал смысл шутки, зло смеялись.

- Кажется, мне придется полемизировать с Владиславом Григорьевичем, - в притворном ужасе говорил Кротов, - а он человек непримиримый. Говорят, когда в Казахстане работал, меньше ста тысяч у оппонентов не брал - у меня с собой и нет столько.

Впрочем, никто не знал доподлинно, сколько денег заработал Тушинский в Казахстане. Задаром, конечно, не работал, но ведь он не казахский школьник на хлопковом поле. В те отважные годы брали сравнительно мало - на миллиарды еще счет не пошел. Брали, конечно, кое-что, но скорее на память, на черный день. Говорили злые языки, что первые либеральные правительства - Силаева и Гайдара - нахапали миллионы и вовремя ушли в тень. Шоковая терапия! - говорили злые языки, имея в виду термин, коим прогрессивные экономисты тех лет обозначали реформы, - шоковая терапия! Что-то не выглядят они слишком шокированными - разъелись, свиньи, в дверь не входят. И впрямь, первые реформаторы были избыточно полноваты и не вдруг протискивались в дверь; зайди речь об игольном ушке, у либерального министра тех лет возникли бы неодолимые проблемы. Но разве жиром ляжек и межреберным салом меряется реальное богатство? Энтузиасты, либералы девяностых, самозабвенно накинулись на жратву - а реальные богачи, пришедшие им на смену, те берегли фигуру. Так что едкое замечание Кротова касательно уворованного Тушинским в Казахстане - скорее всего являлось полемическим приемом.

И - приготовились к дебатам. Басманов, опытный парламентский спикер, взял на себя роль ведущего: со смехом, обнажая золотые коронки, представил гостям ораторов. Ах, не смешите нас! Ах, кто же их не знает! Ах, наши мальчики! То есть, что это я, какие же они мальчики! А вы в Лондоне на ярмарку цветов ходили? Тише, тише! Судьба России решается - а вы со своими цветами! Да понимаем, отлично понимаем. В Бордо - урожай плохой, солнца мало. Говорят, надо в Украину деньги вкладывать - там свобода. В сало, что ли? Молчите, дайте им сказать!

Басманов, искушенный в таких вещах, предложил выбрать тему дискуссии. И что бы такое взять? Ирак? Тема больная, гражданственная тема. А может, Чечню, предложил Струев. Надоело! Нет уж, давайте Чечню - все-таки российского лидера выбираем, пусть решит, что делать с этим гнойным нарывом. И гости согласились - ну, что ж, пусть поговорят про Чечню.

Борис Кириллович Кузин, связанный обязательствами с обеими партиями, переходил от группы к группе, давая последние советы. Обоим лидерам он говорил примерно одинаковые вещи: указывал на своеобычие кавказской культуры, недопустимость насилия. Сделал и различия, исходя из того, что точки зрения должны быть полярны. Так, Тушинскому он напомнил о детях, погибших под бомбами, Кротову - о боли солдатских матерей. Оба лидера отмахнулись от Кузина - сами знают о горестях народных.

Гости в гостиной на Малой Бронной улице пережевывали пироги и ждали, что скажут им мужи совета.

- Отпущу Чечню, - сказал Тушинский и рукой произвел царственный жест. На его отечном лице изобразилась воля к реформам, - пусть они уходят, - махнул разрешительно, и словно потекли по кавказским горам освобожденные селяне горных аулов, старики в папахах, молодежь с обрезами и стингерами. Гости будто наяву увидели толпы просветленных мусульман - кто с котомками, кто с гранатами, - приветственно машущих им руками. Спасибо вам, добрые люди с Малой Бронной! - кричали освобожденные горцы. Ну-ну, говорили люди с Малой Бронной улицы, не стоит благодарности, пустяки. Гуляйте себе на воле, селяне.

Соломон Моисеевич Рихтер от созерцания такой благостной картины даже прослезился; он с возрастом стал сентиментален.

- А куда? - заинтересовался Луговой. - Куда пойдут они, Владислав Григорьевич?

- В цивилизованный мир, - ответил Тушинский горделиво.

- Дойдут ли? - обеспокоился Луговой. - Путь с гор неблизкий.

Тушинский рассмеялся жестким смехом, каждое «ха» звучало отдельно:

- Ха-ха-ха! Не беспокойтесь: цивилизация сама к ним придет! Как пришла она в Афганистан! В Ирак! В хорватские горы, в Черногорию, в Грузию, в Азербайджан! Уже и на Украине - вооруженные силы цивилизации. И не сунетесь туда! Все, кончилась ваша власть! Погодите, завтра до Белоруссии дойдут. Ха-ха-ха!

Действительно, от могучей некогда империи ничего не осталось. Цивилизованный мир последовательно отрезал от нее новые и новые куски - и сжималось пространство некогда огромной России. Нет больше империи зла - кончилась. Да и весь мир изменился.

- Не извольте беспокоиться, господин советник: людей освободят! И пригласят в цивилизацию!

- А они хотят?

- Полагаю, - сказал Тушинский едко, - это им понравится больше, чем бомбардировки, зачистки аулов и расстрелы. Да, они хотят туда.

- А там что - бомбардировок нет? Впрочем, не в бомбах дело. Думаете, ждут их? Свободолюбивых албанцев назад заворачивают, и афганцев не жалуют. Вдруг горцев тоже не пустят?