Владимир Войнович - Сказка о глупом Галилее (сборник)

В наполненной зноем тиши —
Властителю щедрый подарок —
По пыльной дороге паши
Ведут полоненных болгарок.

Нестройной безмолвной толпой
Они, понукаемы грубо,
Как овцы идут на убой,
Кусают иссохшие губы.

Но вот уже тихо подул
Вечерний спасительный ветер.
Встречает невольниц Стамбул,
Взметнув минареты мечетей.

Надев золотой ятаган,
Идет полонянкам навстречу
Без свиты великий султан,
Сутуля могучие плечи.

Он сильный, он важный такой,
Усы у султана на зависть.
Он трогает властной рукой
Упругие груди красавиц.

Он гонит прислугу с крыльца
И, цену добычи измерив,
Ведет их в покои дворца
И сам отворяет им двери.

Погасли огни фонарей.
Не слышно мелодий напевных.
Всю ночь у гаремных дверей
Стоит настороженный евнух.

Он, дряблые складки у рта
Бессильной рукой расправляя,
Стоит, охраняет врата
Ему непонятного рая.

Я все могу.
Ну, может быть, не все,
Но все-таки я многое могу.
Могу пастись, как лошадь на лугу,
Когда дела неважные с овсом,
Могу решать задачи на бегу,
Могу иголку отыскать в стогу,
Я в самом деле многое могу.
Могу собрать и стол, и пулемет,
Могу без раздраженья слушать оперу,
Могу ввести я в штопор самолет,
А иногда и вывести из штопора.
Могу я жить в арктическом снегу,
Могу на африканском берегу,
Но не могу все то, что я могу,
Сменить на то, чего я не могу.

Бог всемогущ, всеблаг и всевелик,
Отмеривая каждому свой век,
Тебя он долголетием, старик,
Пожаловал, живи, мол, человек.
За то, что ты не пил и не курил,
В ненастье без галош не выходил,
За то, что ты оружье не держал
И сам не лез под пулю и кинжал.
Когда гяур напал на твой аул,
Ты расторопно в горы улизнул.
И у костра барашка свежевал,
И свой шашлык задумчиво жевал.
В бою погибли твой отец и брат.
Кто виноват? Не ты же виноват.
Себя ты спас и сохранил свой род.
За что тебе сегодняшний почет.
Сто двадцать лет. На этом рубеже
Гордишься многочленностью семьи,
Женили внуков собственных уже
Прапрапрапрапраправнуки твои,
И люди поклоняются везде
Твоей авторитетной бороде.
И за тобой сейчас такой уход,
Как будто ты Америку открыл
Или по крайней мере пароход
К материкам изведанным водил.
Как будто ты с гранатой лез под танк
В военном достопамятном году,
Как будто ты взбирался на рейхстаг
У всех прицельных планок на виду.
Но ты не делал этого, о нет.
И дал тебе Всевышний столько лет
За то, что ты не пил и не курил,
В ненастье без галош не выходил,
За то, что ты оружье не держал
И сам не лез под пулю и кинжал.

Я в лирике любовной не силен,
Но все ж, боясь на тон неверный сбиться,
Скажу, что я тобою заселен,
Как дом, где ты хозяйка и жилица.
Где все, что там стоит или лежит,
Единственной тебе принадлежит.
Опять тебя встречаю и опять
Что мелется мелю, моя неделя,
Но все, что я хочу тебе сказать,
Давно придумать классики успели.
Хоть тексты их на строфы разделю,
Хоть разрублю на мелкие цитаты,
Простая фраза «я тебя люблю»
И та звучит затертым плагиатом.
Я помню, ты другому отдана.
На ваш союз я посягнуть не смею.
Молчу, молчу, и не моя вина,
Что скрыть, о чем молчу, я не умею.
А если говорю, то не о том,
О чем, не знаю, сам себя не слыша.
Я словно дом тобою заселен,
Тобой одной. Тобой до самой крыши.

Припев:

Я верю, друзья, караваны ракет
Помчат нас вперед
От звезды до звезды.
На пыльных тропинках
Далеких планет
Останутся наши следы.

Наверно, нам, ребята,
Припомнится когда-то,
Как мы к далеким звездам
Прокладывали путь,
Как первыми сумели
Достичь заветной цели
И на родную землю
Со стороны взглянуть.

Припев.

Давно нас ожидают
Далекие планеты,
Холодные планеты,
Безмолвные поля.
Но ни одна планета
Не ждет нас так, как эта
Планета голубая
По имени Земля.

Припев:

Я верю, друзья, караваны ракет
Помчат нас вперед
От звезды до звезды.
На пыльных тропинках
Далеких планет
Останутся наши следы.

Если тебе одиноко взгрустнется,
Если в твой дом постучится беда,
Если судьба от тебя отвернется,
Песенку эту припомни тогда.

Припев:

Рулатэ, рулатэ, рулатэ, рула,
Рулатэ, рулатэ, рула-ла-ла,
Рулатэ, рулатэ, рулатэ, рула,
Рулатэ, рулатэ, рула-ла-ла!

В жизни всему уделяется место,
Рядом с добром уживается зло.
Если к другому уходит невеста,
То неизвестно, кому повезло.

Припев.

Если случайно остался без денег,
Верь, что придет измененье в судьбе,
Если ж ты просто лентяй и бездельник,
Песенка вряд ли поможет тебе.

Припев.

Песенка эта твой друг и попутчик,
Вместе с друзьями ее напевай.
Если она почему-то наскучит,
Песенку эту другим передай.

Припев:

Рулатэ, рулатэ, рулатэ, рула,
Рулатэ, рулатэ, рула-ла-ла,
Рулатэ, рулатэ, рулатэ, рула,
Рулатэ, рулатэ, рула-ла-ла!

Там лампочка качалась во дворе
И вырывала конуру из мрака.
В той индивидуальной конуре
Жила-была дворовая собака.

Два жениха ходили в гости к ней.
Один нес кость, украденную где-то.
Другой был и богаче, и щедрей,
Он приносил ей рыбные котлеты.

А третий не годился в женихи.
Он был поэт и скромен, как поэты.
Он приходил, пролаивал стихи
И ничего не требовал при этом.

Ушами хлопал, лапою махал,
Пел о любви, о чести и отваге.
Он был поэт и вовсе не нахал,
Чем и смутил он сердце той дворняги.

Однажды, появившись во дворе,
Два пса тащили кости и котлеты.
И вдруг узрели оба в конуре
Лохматый профиль нашего поэта.

Два пса любили преданно одну
И только в этом были виноваты.
Два пса тоскливо выли на луну,
Как будто пели «Лунную сонату».

Я покинул этот город так давно,
Когда было черно-белое кино,
Когда женщины носили креп-жоржет,
И вначале был судьбы моей сюжет.
Здесь родился я, учился и взрослел,
Здесь я в небо предрассветное взлетел,
Здесь я девушкам свиданье назначал
И охотно их крюшоном угощал.