Валерий Зеленогорский - О любви (сборник)

Когда мама сказала «пора», СА был еще не готов: работа и здоровая сексуальная жизнь по расписанию устраивали его, девушки ему отказывали часто, но проститутки – никогда.

Любви он не ждал, хватило первой попытки в шестнадцать лет, когда, влюбившийся в участкового врача из своей поликлиники, он специально заболевал, выучив по медицинской энциклопедии все симптомы редкого недуга щитовидной железы, только для того, чтобы ее чаще видеть.

Лечила она его, как могла, но приходила часто, ее грудь и курносая попка давали серьезный лечебный эффект. Он страдал по ней, пыхтел во время осмотров и даже написал тетрадку стихов, одно из которых напечатали в газете «Собеседник».

Ответного чувства не случилось, у нее был муж-милиционер, он свое дело знал хорошо, так как не имел проблем с обменом веществ. Имея дома такого коня, доктор по сторонам не смотрела, поэтому прыщавые юноши, горящие от избытка гормонов, ее не трогали.

А он хотел ее трогать, но боялся милиционера. Когда врач сказала ему, что его проблемы пройдут после начала половой жизни, он понял, что любовь – штука тонкая, и купил на деньги, отложенные на новый винчестер, себе девушку в сауне, стал взрослым и врача-вредителя забыл, навсегда отказавшись от услуг традиционной медицины. Он лечился, как пигмеи, лепешками слоновьего дерьма, высасывая из него полезные соки, узнал он о нем от соседа, кадрового разведчика в отставке, у которого этого дерьма был целый чемодан.

Мама сказала: надо жениться – и даже нашла ему девушку, дочь знакомого адвоката, девочка уже была на стартовой позиции: двадцать пять лет, все при ней, а мужа нет.

Есть такая порода девушек: нет в них огня на первом уровне, а вот на втором – мартеновская печь дьявольского огня, вот такой случай был у нашего фигуранта.

Хорошо училась, косы заплетала, поздно не приходила, все с умом, мама-папа, бабушке подарочек, а внутри чистая змея, на вид мраморная сука, мускул не дрогнет, все себе говорит, наружу только слова правильные и улыбка, от которой рожу сводит.

Звали ее Тамара, но она всем Таней представлялась: чем Таня лучше Тамары, никто не знает, но эта была Таня-Тамара (далее ТТ).

Эта херня с двойными именами свидетельствовала о стойком раздвоении личности, это люди с двойным дном, разделенные пополам, где две разные половины ненавидят друг друга, но разделить в одном человеке этих сиамских близнецов невозможно и жить им в одном теле тоже.

Высоко договаривающиеся стороны встретились в кинотеатре «Пятое авеню» на «Октябрьском поле», узнали друг друга без проблем, хотя обменялись фотографиями в Сети: он послал фотографию своего кота – голого с зелеными глазами, он звал его «моя сладкая голая сволочь», она тоже собрала портрет из попки Анджелины Джоли, ног Линды Евангелисты и своего лица с элементами Клаудии Шиффер и Марлен Дитрих.

Встреча была хороша, фильм – полное говно, девушка воспитанная, только ведро поп-корна слегка смутило СА, он не любил фаст-фуд и прочие быдлячие штучки.

Съев суши и поговорив ни о чем, разъехались – он на своей «япошке», она на 207-м «пыжике» цвета болотной травы.

Еще две недели вялой переписки в Сети, две пятницы: в первую – театр Фоменко и ужин в «Фак-кафе», а во вторую – ужин в ресторане «Жеральдина» на Остоженке и посещение «Водка-бар», где танцуют девушки-тридцатилетки, пьяные и безутешные, потому что впереди два выходных дня, во время которых придется выть или ездить на своей взятой в кредит «мазде» по пустому городу и делать морду, что все у нас «бест».

На третьей неделе из приличий требовался решительный шаг, нужно было или ехать в пансионат на выходные на проверку боем, или послать сообщение, что срочная командировка в центральный офис в Европу на три месяца свалилась, как сосулька в мартовский день.

СА решил, что будет пансионат, раздумывал недолго: секс будет по-любому, кто откажет потенциальному жениху, а там посмотрим, как фишка ляжет, а что ТТ ляжет, он не сомневался.

Пансионат на Истре, симпатичный домик, все есть, кровать большая.

Заехали в пятницу, поели, попили и в койку. Собирался СА в поездку тщательно, побрил где надо, сходил на педикюр и решил еще для сюрприза купить себе стринги. Захотелось почему-то эпатировать, а заодно и проверить на коэффициент разнузданности, сам он был неплохо подготовлен мастерицами из бани на Плющихе, знал ассортимент, у него на всякий случай были с собой комплект пионерской формы и очки в золотой оправе, как у Берии.

Очки не понадобились, все так чудесно получилось, что глаза на лоб полезли. Единственный раз ТТ удивилась, когда он вышел из душа в стрингах, в глазах ее стоял вопрос: зачем это? Он сразу снял вопрос, выбросил их в корзину с мусором, тема о его ориентации не потребовала ответов.

Заснули, как голубки, без признаний и поцелуев в ушко, утром прогулка, разговоры обо всем, но днем как-то ночного единения не получалось, вроде одного поля ягоды, классовой розни и социального неравенства нет, но и трепета, близости в словах и взглядах тоже нет. Что ни начнет СА за гранью Тарантино-Кастанеда-лакшери, не катит: стишки свои читать начинал – обосрала, недослушав, хочет рассказать, как в армии себя преодолевал, тоже не слушает, а шлюхи слушали, затаив дыхание – им лучше слушать, чем скакать на каждом идиоте, время – деньги.

Ночью опять полная гармония без слов, все получается, форма на ней хорошо лежала, и Лаврентий Палыч ей нравился как персонаж, хороший мужчина с характером.

Воскресенье прошло в дискуссии на тему, от кого произошли люди. Она считала, что она не от обезьяны, утверждала, что она от самого Создателя, а не от папы-адвоката – папа был настоящим оленем с рогами – и от мамы, редактора с ТВ, где многие знали о ее родинке на копчике.

СА, как человек ученый, не понимал ее аргументацию, конечно, он тоже не считал себя сыном своего отца – подонка Хинштейна, он считал, что лучше быть от обезьяны, чем от такой твари, как папочка, но все-таки ратовал за теорию инопланетного происхождения землян – жопой чувствовал, что он из другого измерения.

Когда-то мужик один из ведомства федерального сказал ему в кафе венгерском, возле памятника героям Плевны, что СА – подключенный к космосу и транслирует то, что мы еще не знаем, потом погладил руку, стало приятно и страшно.

Так они дожили до обеда, дискуссия вызвала страсти нешуточные, у нее прорвалась из второго уровня пара крепких слов, которыми она наградила «любимого», но предобеденный секс загладил недоразумение и только добавил аппетита (СА отметил про себя ее косяк).

Ехали домой молча, СА думал, что сказать маме, ТТ прикидывала, что она сделала не так.

Договорились взять тайм-аут до пятницы, чтобы подвести предварительные итоги. Мама с дверей спросила СА: «Ну как?»