Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

– А есть задача, чтобы помнили?

– Нет такой задачи. Абсолютно.

– Вот это важно.

– Что для тебя семья?

– Семья – очень важный и очень непростой элемент. Потому что, особенно последнее время, – увы, понимаешь, что относишься к семье исключительно потребительски. Для меня это такая аура, где, слава Богу – тьфу, тьфу, тьфу! – мне достаточно уютно и спокойно. Для того чтобы там так было, туда надо вкладывать. Вкладывать часть себя, внимания, любви, времени, силы. И беспредельный ресурс, которым ты можешь пользоваться всегда, ничего никуда не возвращая. Порой себя, конечно, ловишь на мысли – когда были молодыми и дети были маленькими, и ты с ними проводил походы, еще чего-то, ты не замечал, не концентрировал свое внимание на том достаточно большом энергетическом источнике семейном, который так важен. Может быть, кстати, возвращаясь к вопросу о работе, осознавая это, тем больше понимаешь, что дети уже выросли, что чувства изменились, что семья трансформировалась. Эх… Ну а что ты можешь сделать? Ребенок вырос.

– Хотелось бы уделять внимания больше, но всякий раз, когда ставится выбор между работой и семьей, выбираешь работу.

– Да нет, так уж не утрируй, что всякий раз там… Чаще – да.

– Но есть стремление изменить эту пропорцию? Или уже нет?

– Такой вопрос – он личный, не публичный. Но отвечу. Вот база же – дети. Все в тех или иных ракурсах. Мы не успели справиться с задачей нарожать много. Брать в семью чужих детей? Возможно.

– У тебя сейчас внуки пойдут – подожди. Рано расслабляешься.

– Это ж про детей.

– А это то же самое. Судя по тому, что говорят мои мать с отцом, – это одно и то же. Даже в некотором смысле сильнее любишь внуков.

– Безусловно. Я думаю, что, конечно, привязанность к внукам она будет, буду уделять внимание и так далее. Черт его знает. Внук все-таки. Наверное, да. Уже просто другая стадия.

– То есть ты считаешь, что у тебя вот эти семейные ценности как-то проскочили.

– Я не считаю, наоборот – я очень благодарен своей семье.

– Но ты их не сумел, так сказать, обсосать, прочувствовать до самого донышка.

– И отфиксировать. Я умом понимаю, что у меня хорошая семья, и все, что хорошего во мне есть, во многом зависит от нее, дала мне – она…

– Ну ты понимаешь, что как бы жертву принес, что не поймал этого кайфа: дети, семья?

– Да. Да. Ну наверное, мы все время находимся в выборе.

– Теперь считаешь, что ты сделал правильно?

– Не готов ответить. Или готов? Готов ли я тебе однозначно ответить на этот вопрос? Ну хорошо. Упростим ситуацию: да, я считаю, что сделал правильный выбор, потому что нельзя жалеть… и мучиться своей переоценкой. Это с одной стороны.

– Ну, без рефлексии нет русского человека. Ха-ха!

– Значит, я не совсем русский. Здесь мы уже повторяемся.

– Вот яйца купил – это что, новый способ самореализации?

– На самом деле поступок, для меня достаточно несвойственный.

– Да уж.

– Когда я стал анализировать сам себя, почему ж я это сделал, то до конца не смог ответить на этот вопрос. Я, честно говоря, не верил, что это получится. Точно говорю: не верил, потому что то, что произошло, – это нонсенс. И то, что Сотбис уже объявил, и то, что «Форбс» согласились продать все целиком, потому что там тоже не маленькие люди сидят. Богатая у всех история. И то, что вообще эта коллекция проявилась в таком виде… И когда я адвоката послал, чтобы он поехал с ними разговаривать, то не верил, что получится. А он вернулся от них и говорит: слушай, они, по-моему, соглашаются. Что ты будешь делать? Ха-ха! Вот ты смеешься, и я засмеялся. Над собой. И этим передавалось мое ощущение к тому, что произошло. Да что ж теперь делать? Ну, делать нечего, надо покупать. Но если серьезно, знаешь, вот так – это управление нового качества. Вот это я понял. Я настолько изменился, что вот этот поступок уже меняет мое другое отношение к жизни. И меня к самому себе…

– Ну лет десять назад трудно было представить, чтоб ты на это решился.

– Мне надо было, наверное, доказать, что я стал другим. И самому себе, и другим. Да-да. Причем это, конечно, комплекс. И себе, и людям, и окружающим. И далеко не маловажен фактор, что это была западная пропиаренная крупная сделка. Потому что последнее время ловил себя на мысли, что там какой-нибудь, не знаю, иностранный благотворитель сделает в России жест на десять тыщ долларов, а разговаривает об этом фиг знает сколько. И все время еще говорит: да вы, русские, засранцы. Вы там только воровать умеете, и все. Вот, наверное, вся эта совокупность, которую нельзя разложить вот так всю по полочкам, привела к тому, что я созрел к чему-нибудь такому. И вот, наверное, я так понял, что уже другой. Что-то надо было такое сделать.

– Где это будут люди видеть?

– Первое – это будет Кремль. На пару месяцев. Потом поедем. Я считаю, что не нужно делать пока постоянную экспозицию.

– И что, ты финансируешь, что ли, эти поездки?

– А как?

– Отдать в какой-нибудь музей, пускай стоит…

– А у них откуда деньги? А иначе какой смысл у всей этой истории?

– Допустим, в Эрмитаж поставь, там будут миллионы людей смотреть.

– Ну и что? Туда ж не все приедут. Мне тоже ведь хочется какую-то миссию выполнить. Мне хочется на самом деле, раз уж я вложил деньги, ну там потратить еще немного денег, реально показать… Пускай ездит по миру.

– По миру?

– В частности.

– Да. Понятно… для яйцеголовых. Пускай по миру ездит. Ха-ха! Это будет неплохо.

– Зря смеешься. Увидишь – почувствуешь. У меня Сашка (сын. – А.К.) даже отказался в руки взять.

– Почему?

– Такой трепетный.

– А ты брал? Ну и как?

– Ну так. Серьезно. Жутко красиво. Жутко красиво! Николай Второй в руках держал. Красиво. Кстати, совпало случайно с одним фактом. Может, фатум? Мы обсуждали, в какой день сделать открытие выставки. Туда успеем, туда не успеем. Тыкали-тыкали, ну вроде решили. Давайте в середине мая, когда все отпразднуют, уже весна, красиво, Кремль, тепло, народ придет, еще никто не разъедется. Выбираем, вроде есть День музеев – 18 мая. И оказалось, что мы попали 18 мая на день рождения Николая Второго.

– Вот так вот! А ты повесь портрет государя императора. Не повесишь?

– Почему нет? А что, повешу.

Виктор Феликсович Вексельберг родился 14 апреля 1957 года в г. Дрогобыче Львовской области Украинской ССР.

В 1979 году с отличием окончил Московский институт инженеров транспорта.

Окончил аспирантуру при Вычислительном центре АН СССР.